– Коджи, если мама позвонит, скажи ей, что я у Андреа, – говорю я. – Мы вернемся через несколько часов. В холодильнике пицца, оставшаяся со вчерашнего дня, понял? Не забудь поесть.

– Не забуду, – отвечает брат.

– Забудешь. Ты теперь всегда забываешь поесть, когда играешь на гитаре. Вообще обо всем забываешь.

Мика вела себя точно так же, когда занималась фортепиано, но я сомневаюсь, что он это помнит.

– Да поем я, поем! – говорит Коджи, не отрывая взгляда от видео на YouTube, на котором кто-то объясняет, по-видимому, сложные гитарные аккорды. – Удачи вам с орлом. Если кто-то и способен убедить художницу-отшельницу с прибабахом, которая скорее всего уже превратилась в зомби, расстаться с одной из самых дорогих ее сердцу работ, так это вы.

– Благодарим за оказанное доверие, – говорю я.

– Да я реально в этом уверен! Господи боже мой! – восклицает Коджи. – Я уверен, что вы либо вернетесь домой с орлом, либо не вернетесь совсем, потому что… ну, в общем, превратитесь в зомби.

– Коджи! Хватит уже этой патологии.

– Все ж лучше, чем стать зомби.

– Так, ну все, с меня хватит. Я ухожу. Мы уходим, – говорю я и тяну Сета за руку к двери.

– Пока-пока, сестричка-зомби! – кричит Коджи нам вслед.

СЕТ УСАЖИВАЕТСЯ НА переднее сиденье, пока я включаю зажигание.

– Так значит, твой брат испытывает слабость к зомби, да?

Я пожимаю плечами:

– Видимо, да. На прошлой неделе он с ума сходил по какой-то другой теме из компьютерных игр. Может, головорезы? На этой неделе все его мысли заняты зомби. И гитарой, конечно. Не знаю. Не успеваю следить.

– Что насчет привидений? – говорит он.

Я вся напрягаюсь.

– А что насчет них?

– Мне очень нравятся японские фильмы ужасов. Ну, знаешь, вроде «Звонка».

– Нет, брату привидения не близки. Так же, как японские ужастики.

Я не говорю ему, что у нас дома достаточно своих привидений и нам вовсе не обязательно приглашать их к себе еще и со стороны. Вместо этого бросаю ему свой телефон.

– Держи, я там вбила адрес. Будешь штурманом.

После этого единственными звуками в салоне машины остаются шум шин на дороге и гудение мотора. Мы оба молчим, пока не сворачиваем на шоссе 66. Тогда Сет, откашлявшись, говорит:

– Всегда хотел здесь поездить.

– Мечты сбываются, – отвечаю я и включаю кондиционер.

Я немного резка, но ведь все еще злюсь на Сета за то, что он уронил орла, даже притом, что это произошло случайно.

– Я не был в принципе… нигде.

– То есть? – спрашиваю я и смотрю на него.

– У меня своей машины нет, а маме всегда нужна машина, чтобы добраться до казино в смену. И на каникулы и все такое мы обычно тоже никуда не выбираемся.

– Значит, ты никогда не бывал…

– За пределами пустыни. Этой пустыни, – заканчивает он фразу, обводя рукой бесконечный песок за окном. – Я даже никогда не катался на канатке.

Канатка, официально называемая Воздушно-канатной дорогой Палм-Спрингс, поднимает людей из пустыни в горы.

– Если ты хотел, чтобы я куда-нибудь тебя свозила, мог бы просто сказать. Не обязательно было разбивать любимого маминого орла, память о моей покойной бабушке.

– Не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез, – произносит Сет ровным голосом. – Прости меня. Я уже попросил прощения.

– Я как бы шучу, но на самом деле не шучу.

Не знаю, почему я с ним так откровенна. Я редко выхожу с кем-то на такой уровень откровенности.

– А что, если… – Голос Сета замолкает, его как будто бы съедает ветер пустыни, задувающий в открытое окно.

– Что если что? Меня выводит из себя недосказанность.

– Недосказанность?

– Да. Если кто-то начинает говорить и вдруг умолкает. Так что «если что»?

– Что, если бы… его разбил кто-то другой?

– Как это?

– Одна из твоих подружек. Например, Либби Картер или Андреа Торрес. На них ты бы тоже злилась?

Я бы злилась, но не показала этого. Уж точно не так, как я демонстрирую свои чувства ему.

– Это совсем другое, – говорю я.

– Почему?

– Потому что они мои лучшие подруги! А ты нет.

Полуправда. Моя лучшая подружка – это Дре. Либби – это Либби.

– Разве тебе не проще обозлиться на лучших подруг, чем на человека, которого ты едва знаешь? Знаешь, как говорят? Люди, которые тебе наиболее близки, видят твои худшие стороны.

Он прав. Почему-то мне приятнее признавать, что я зла на Сета. Может быть, потому что у нас нет общей истории, как у меня с подружками. Может быть, потому что мне нечего терять.

Кроме нашей, на шоссе нет ни одной машины, поэтому я жму на газ. Нужно добраться до Рут как можно скорее. За окном мелькают пейзажи пустыни.

– Если это ты так извиняешься, – говорю я, – то получается у тебя дерьмово.

– Конечно, мне стыдно, я просто сгораю со стыда. Я подумал…

– Может, перестанешь? Договаривай, раз уж начал.

– Я подумал, что мы становимся друзьями, – бормочет он.

– Сколько нам лет? Десять? Разве взрослые люди делают объявления, когда становятся друзьями?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.