Крис резко выпрямился.

– А где этот… мертвый муж?

– Бойфренд, – поправила брата Кейти. – Она ведь была против официальных браков. Думаю, он в морге.

– Он мог превратиться в зомби.

– Сомневаюсь.

– Такое случается.

– Только если слишком много играть в Xbox.

Крис высунул язык.

– Ты просто не знаешь. Эта тетка, может быть, и сама зомби.

– Будем надеяться, что нет. И «эта тетка» – твоя бабушка. Вполне возможно, что она будет у нас жить.

Крис испуганно заморгал.

– И где она будет спать?

Отличный вопрос. Почему Кейти раньше об этом не задумалась? В их квартире было всего три спальни.

– Кейти?

– Не знаю я. Перестань говорить глупости.

– В моей комнате?

– Да.

– Серьезно?

– Ага, а ее бойфренд-зомби заберется к тебе под кровать.

Крис показал сестре непристойный жест и отодвинулся подальше.

Кейти и не подумала обижаться. Пусть злится, если ему так хочется. Она сама, повернув руку ладонью к себе, продемонстрировала брату букву «V» и при этом указала на его широкую физиономию, маленькие глазки и все тело, обрисовав в воздухе круг. Тем самым она хотела дать брату понять, что он занимает в пространстве слишком много места. Потому что на самом деле бабушку поселят не в его комнату, а к ней, и ей придется спать в одной кровати с мамой. А мама будет психовать, и, соответственно, требовать от Кейти еще больше помощи и поддержки, чем обычно. «Слава богу, Кейти, что у меня есть ты. На тебя всегда можно положиться».

Кейти прижалась спиной к стене и уставилась на небо, серое и пасмурное. Остатки оптимизма покидали ее. Если честно, она надеялась, что грянет жуткая гроза – нечто такое, что разорвет привычное течение жизни. Потому что ее жизнь только что стала хуже: сначала папа, потом Эсме, теперь это.

Прямо перед ней и Крисом остановился автобус. Он направлялся в какое-то место, о котором Кейти никогда не слышала. Это был уже третий автобус за десять минут, и у всех на лобовом стекле были указаны разные маршруты.

– Эй, Крис, а ты не хотел бы забраться в этот автобус и посмотреть, куда он тебя привезет?

– Нет!

Крис явно испугался.

Из автобуса вышли только два человека: девушка, которая прошла мимо брата с сестрой, говоря по мобильнику: «Может быть, увидимся позже. Пока не знаю, какие у меня дела», – и мужчина с банкой пива, остановившийся перед ними.

– Привет, – сказал он и, посмотрев на Криса, указал рукой с банкой на Кейти. – Она с тобой?

Ребята промолчали, и мужчина ушел.

Крис проговорил:

– Лучше бы нам вернуться. – Он сказал это тихо – так, словно для него это было очень важно. – Не стоит нам тут оставаться.

Кейти покачала головой:

– Я не хочу.

– Это опасно.

– Опасно не везде, с точки зрения статистики.

– А почему ты тогда встала? Куда собралась?

– Никуда, у меня ноги затекли. Сиди на месте.

Кейти немного прошлась по тротуару. На другой стороне улицы из кебабной вышли трое, развернули еду и принялись жевать. От пакетов повалил пар. «Я никого из вас не знаю, – подумала Кейти. – Никогда не узнаю, как вас зовут и никогда снова не увижу». Она ощущала странную свободу. Так здорово было находиться вдали от клаустрофобической тесноты городка, где они жили: от тусклых улиц, скучных магазинов и кафе, крошечного центра искусств, единственной школы. От места, где слухи разлетались мгновенно.

Дыши, дыши. Об этом сейчас не думай.

Живи Кейти в этом большом городе, никто бы ее не знал. Она бы изобрела себя заново. Новая одежда, новая прическа, может быть, пирсинг или татуировка. Нашла бы работу, пропустила бы год, не стала бы сразу поступать в университет. Стала бы похожа на девушку, которая недавно вышла из автобуса. «Пока не знаю, какие у меня дела».

Представить только! Кейти облизнула пересохшие губы и зажмурилась. А когда через пару секунд открыла глаза, Крис спрыгнул с парапета.

– Мама идет! – крикнул он.

– Что, скажите на милость, вы здесь делаете? – Кэролайн притянула Криса к себе так, будто не видела его пару месяцев. – Я вас везде искала. Думала, вас похитили!

– Похитили? – хмыкнула Кейти. – Это глупо!

Мать нахмурилась, глядя на нее.

– Иногда самые ужасные вещи происходят мгновенно – глазом моргнуть не успеешь!

Умирают старики. Старухи остаются одни-одинешеньки. Ни с того ни с сего вдруг звонят из больницы.

И все это случилось сегодня, за один день.

Крис расплакался. С его губ сорвалось судорожное всхлипывание.

– Мне тут не нравится!

– Ой, детка, – запричитала Кэролайн, – все будет хорошо. Надо просто добраться до дома. Не бойся ничего, мы уже уходим.

У дальнего края парковки появилась старуха, которую вела под руку социальная работница. Вид у старухи был абсолютно потерянный.

– Вчетвером едем? – спросила Кейти.

Мама кивнула и сильно побледнела.

– Вчетвером.

Колени Мэри были укрыты одеялом. Она крепко сжимала свою сумочку и не понимала, где находится: явно не дома, и этого вполне хватало для тревоги. Может быть, она на работе? Но нет, обстановка для театра казалась слишком домашней: диван, телевизор, лампа на столике в углу, небольшая стойка с выдвижными ящиками и ковер. А еще девочка, которая принесла поднос с чаем.

Может быть, это гостиница?

– Вот, бабушка, чашка вкусного чая. Поставить на столик?

– Кто ты?

– Я Кейти, ты забыла?

Девочка пристально смотрела на старуху в ожидании ответа. Чтобы отвлечься от неприятного сосания под ложечкой, Мэри взяла чашку, отпила, подержала жидкость во рту и проглотила. Вдох-выдох, и она повторила все сначала. Видишь? Все нормально, и не на что тут смотреть.

– Я не знала, пьешь ли ты несладкий чай, – сказала девочка. – Но у нас обычно нет сахара. Это ничего?

Мэри вытерла губы носовым платочком, достав его из-за края рукава, и стала искать подходящую фразу, чтобы успокоить эту девочку.

«Какие у вас очаровательные окна?» «Какое дивное небо?».

Девочка прислонилась спиной к двери балкона и наблюдала за Мэри. Она выглядела грустной. А может, это была игра света.

– Я думала, у меня нет ни дедушки, ни бабушки, – после паузы произнесла девочка, – а оказывается, ты все время была.

Мэри не могла взять в толк, о чем говорит эта девочка. Ей стало не по себе, и сердце екнуло.

– Теперь, когда папы нет, наша семья стала совсем маленькой. Даже двоюродных братьев и сестер нет, ни одного дяди, ни одной тети. Мы – как три стороны треугольника, поддерживающие одна другую.

Мэри попыталась сесть прямее. Она мысленно ухватилась за упоминание о семье и боялась, что значение этого слова быстро исчезнет, как это часто случалось, стоило ей только о чем-то старательно задуматься. Но тут она услышала шум. Очень странный звук. Как будто кто-то громко дышал прямо за дверью.

– Это Крис, – сказала девочка. – Он такой непоседа.

И тут же перед ней оказалось уже двое детей, и она понятия не имела, кто они такие.

Посыпались вопросы, не имевшие особого значения: «Тепло ли тебе?», «Молока в чай подлить?». Дети сказали, что их мать наверху, стелет постели, и скоро они все лягут спать.

Говорила только девочка. А мальчик лишь смотрел на нее вытаращенными глазами. Что-то с ним было не так – почему он смотрел на нее так недружелюбно?

– Он стеснительный, – объяснила девочка, словно прочитав мысли Мэри. – Вот познакомится с тобой поближе и станет разговаривать. – Она повернула голову к мальчику и улыбнулась. – А уж потом его не заткнешь.

Мальчик рассмеялся, девочка рассмеялась в ответ. В сердце и разуме Мэри, глядевшей на смеющихся детей, что-то шевельнулось.

«Думай, женщина, думай. Кто эти люди?»

Воздух заполнил ее легкие. Они расширились. Кислород разбежался по телу. Согретый воздух вышел наружу вместе с негромким «О».