Глава 51

Чтобы заставить девушку танцевать нагишом, нужно кровью летучей мыши написать на чистом листе пергамента имя Фрутимир. Разрежьте пергамент на алтарном камне, над которым отслужили мессу, затем спрячьте его под порогом, чтобы девушка через него переступила. Едва перешагнув через него, она независимо от собственной воли придёт к вам, разденется донага и начнёт танцевать без остановки, пока не упадёт замертво, если вы вовремя не уберёте пергамент.

Госпожа Кэтлин

Всё время, пока я поднималась на крутой холм, меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Ведь рука об руку со мной шли десятки людей: почтенные матери семейств, нищие, коробейники, девочки-пастушки из города, все они сливались с потоком паломников, бредущих в собор, приложиться к местным святыням. С чего я взяла, что могу быть здесь кому-то интересна? Я отошла в сторону и осмотрелась, но не заметила ничего подозрительного.

Взобравшись на холм, я миновала собор и прошла через заросшие бурьяном ворота замка, ведущие к другим дальним воротам на западном выезде из города. Был уже конец дня, немногие торговцы прибывали в Линкольн этим маршрутом, большинство предпочитали Северные или Южные ворота, но на всякий случай я посмотрела по сторонам.

Часовые едва взглянули на меня, когда я проходила мимо, они были заняты игрой в кости и слишком разомлели на солнце, чтобы лишний раз шевельнуться. Я миновала маленькую рощицу по другую сторону дороги и вышла к широкому лугу. Бурая выжженная земля проглядывала сквозь скудные проплешины трав, словно редкие волосинки на лысеющем черепе.

По ту сторону луга шумела жиденькая роща из вязов, окружая родник, бьющий среди камней, образуя маленький водоём, прежде чем превратиться в узенький ручеёк и окончательно исчезнуть в каменистой земле. Родник фей, как называли его некоторые, другим же он был известен как источник Святой Маргариты.

Когда деревья были ещё маленькими, кто-то, видимо, нацепил на них железные подковы, и теперь, столетие спустя, те вросли в стволы и торчали из них, словно крошечные ступеньки.

В день летнего солнцестояния девушки приходили сюда на рассвете, чтобы погадать на суженого. Беременные женщины купались в источнике либо набирали воду домой для рожениц, чтобы те благополучно разрешились от бремени, потому как здешняя вода считалась святой. Большую часть времени это место оставалось безлюдным: в городе было предостаточно источников и колодцев, чтобы местные горожанки могли набрать воды, не отходя далеко от дома.

Поначалу я решила, что в роще никого нет, и почувствовала было горькое разочарование. Но подойдя поближе, я не могла сдержать улыбку. Ожидая меня, он растянулся на земле и задремал на солнце. В водах ручья, охлаждаясь, лежала бутылка вина. Я наблюдала, как вздымается при дыхании его грудь, с той же дрожью восхищения, как и в тот день, когда увидела его впервые.

Мы оставили нашу башню для свиданий в нижней части города. Зловонные помойки Бутверка и миазмы гниющего речного ила способны даже мою страсть свести на нет. Это место выглядело более заманчивым, но оно было слишком открыто, и я опасалась, что нас здесь кто-нибудь увидит.

Мой возлюбленный лежал, сомкнув веки, под сенью пёстро-золотистого и яблочно-зелёного многоцветья, но взмахнул изящной рукой над лицом, отгоняя севшего на щеку комара. Я сбросила туфли и чулки, с наслаждением ощутив ступнями тепло нагретой солнцем земли. Трава у ручья была прохладной и шелковистой. Я прошла по ней на цыпочках, стараясь, чтобы моя тень случайно не упала на него. Встав на колени, я нежно прикоснулась губами к его устам, чувствуя, как жадно он к ним прильнул, но так и не открыл глаз.

Внезапно он положил руки мне на бёдра и дёрнул меня вперёд столь резко, что, перевернувшись, я упала поверх него. Покрывая меня страстными поцелуями, он стянул с меня платье, добравшись руками до груди. Я сопротивлялась, пытаясь отстраниться.

— Кого ты видел во сне? — спросила я строго. — Кого ты там представлял при поцелуе?

— Хорошенькую юную пастушку. Ревнуешь?

Он рассмеялся, когда я хлопнула его по плечу.

— Только попробуй! — пригрозила я.

Отвернувшись, он достал из ручья бутылку вина и разлил по двум кубкам, которые извлёк из своей кожаной дорожной сумки. Он окунул две спелые вишенки в вино и поднёс к моему рту. Я жадно собирала губами падающие с них капли, ласкала языком, раскусывала и терзала зубами сочную мякоть.

Он поднёс мне очередную порцию ягод, но я оттолкнула его руку и, резко поднявшись, взглянула через плечо в сторону замка. Хотя нас и не было видно со стороны ворот, я разглядела очертания возвышающихся над кронами деревьев стен и тёмную фигурку, маячившую над ними.

— Что-то случилось? — спросил он, проследив за моим взглядом.

Я вздрогнула.

— Сегодня я почувствовала за собой слежку, думаю, за нами кто-то наблюдает.

Мой возлюбленный заключил меня в объятия.

— Это всего лишь часовой на крепостной стене совершает обход. Чтобы разглядеть нас здесь, ему нужно иметь ястребиный глаз.

— Нет, вон там, — я указала на кустарник по ту сторону луга.

Мне показалось, там кто-то шевельнулся.

— Если там кто-то и есть, то это наверняка мальчишка-козопас, ищет местечко, чтобы прикорнуть, пока хозяин не видит.

Он снова попытался повалить меня на траву, но я его оттолкнула.

— Не здесь. Мы тут как на ладони. Надо подыскать более укромное местечко для свиданий. Не хватало ещё, чтобы муж выслушивал обо мне всякие сплетни.

— С каких пор это стало тебя так волновать, дорогая? Даже если все священники Линкольна поклянутся на крайней плоти Христа, будто видели, как мы лежали вместе нагишом, ты сумеешь убедить Роберта, что это наглая ложь. Он любит тебя и скорее поверит, что Дева Мария была шлюхой, чем усомнится в твоей непогрешимости.

Он обмакнул палец в вино, провёл по моим губам и потянулся, чтобы слизать капли.

Я увернулась от его уст.

— Ты ошибаешься. Влюблённый мужчина может застать жену с окровавленным ртом и наполовину съеденным младенцем на руках и будет всех уверять, что она пыталась спасти ребёнку жизнь. Но если до его ушей дойдёт слух о подаренном кому-то невинном поцелуе, он сойдёт с ума от ревности и растеряет к ней всякое доверие. Нам следует соблюдать осторожность, дорогой.

Он сел, нервно покусывая травинку.

— А ты не думала, что я тоже ревную, зная, что ты спишь с Робертом каждую ночь, и он может взять тебя в любое время, когда ему заблагорассудится? Меня же ты лишаешь этой радости даже днём, когда он далеко отсюда. Так-то ты благодаришь меня за всё, что я для тебя сделал?

— А ты уверен, что у меня всё ещё есть муж? — возразила я. — На рынке говорят, что весь Лондон завален трупами. Не за этим ли мы его туда и отправляли? Если он найдёт там свою смерть, никто не посмеет меня обвинить, и ты сможешь обладать мной в любое время, когда захочешь.

— А что, если нет? — спросил он, перекусив другую травинку.

— Если он вернётся живым, заручившись поддержкой Гонта, уважение к Роберту в этом городе сильно возрастёт, как и его богатство. Я не люблю проигрывать и изыщу способ, как от него избавится. Но над тем, как он отправится в мир иной, ещё стоит поразмыслить. Третья смерть в семье после Эдит и Яна за столь короткий срок — эдак даже старый отец Ремигий призадумается. Мне придётся найти подходящую кандидатуру на роль обвиняемого в смерти Роберта, чтобы и тени сомнения не было, будто это сделал кто-то другой.

Я сорвала лютик и провела цветком ему по щеке, так что золотистая пыльца оставила след на его коже.

Он с раздражением отшвырнул цветок.

— Я подозреваю, что ты и не думаешь от него избавляться. Ты любишь Роберта, а меня — водишь за нос.

Я рассмеялась.

— Тебе уже было сказано, что в мои планы не входило влюбляться в Роберта, а я всегда говорю правду. Ты думаешь, что мясник, глядя на пасущуюся на лугу козочку, умиляется: какая нежная у неё шёрстка и милая мордочка? Нет, он видит, как её забивают, разделывают и продают с большой для него выгодой. Ты и впрямь думаешь, что я способна полюбить труп? С того самого момента, как я выбрала Роберта среди других линкольнских мужчин, его уже можно было считать мертвецом. Могила для моего милого Роберта была вырыта в тот самый день, когда я впервые встретила его в ратуше. Вопрос лишь в том, как его в эту могилу спровадить.