Затем молвил Черный Рыцарь:"Я бы попросил тебя о милости, кабы смел". "Так попроси, - отвечала Заряночка, - и я исполню твою просьбу, ежели смогу; сдается мне, что достаточно я тебе отказывала".

"Госпожа, - отозвался незнакомец в черном, - вот какого вознаграждения попрошу я у тебя за услуги проводника: хотелось бы мне, чтобы прожила ты со мною в этой долине, в чести и почете, до завтрашнего утра; пусть это место, что помогало мне и прежде, освятится твоим присутствием; а у меня будет в жизни хотя бы один счастливый день, даже если второго не дано. Не согласишься ли? Ежели нет, мы выедем через час".

При этих словах заметно опечалилась Заряночка, и надолго примолкла; ибо всей душою стремилась она туда, где бы отыскали ее друзья, ежели возвратились они в замок. Но подумала про себя девушка, что спутник ее неукротим и яростен в гневе, и испугалась, что тот, чего доброго, обезумеет совершенно и убьет ее, ежели она окажется черезчур неуступчивой; кроме того, всей душой жалела Заряночка несчастного, и готова была сделать все, что в ее силах, чтобы смягчить его боль и унять горе его сердца. Засим лицо Заряночки прояснилось, и не позволила она себе больше досадовать, но улыбнулась рыцарю и ответствовала:"Прекрасный сэр, услуга эта кажется мне пустячной, и охотно исполню я твою просьбу; пусть день этот станет первым днем нашей дружбы, ежели угодно тебе принять его таковым, и да утешит он тебя".

И кто же возликовал тогда, как не рыцарь; и удивительно было видеть, как скорбь его немедленно развеялась, и сделался он весел и беспечен, словно мальчишка, и однако же с Заряночкой держался исключительно учтиво и обходительно, словно служил могущественной королеве.

Засим целый день провели они вместе в дружбе и согласии, и сперва поднялись спутники вверх по долине, к основанию высокого утеса, где поток с грохотом низвергался с отвесной скалы; и долго стояла там Заряночка, любуясь на водопад, ибо ничего подобного прежде не видела.

Затем пешком отправились они в лес, что начинался сразу за зеленой хижиной, и, побродив там в свое удовольствие, принялись выслеживать оленя к обеду; и Заряночка вручила спутнику свой лук и стрелы, дабы подстрелил он дичи, однако же рыцарь заставил девушку перепоясаться своим собственным мечом, дабы не оставалась она безоружной. Так добыли они косулю, и возвратились с трофеем в хижину, и рыцарь освежевал тушу и приготовил мясо должным образом, и снова разделили они трапезу в дружбе и согласии. Заряночка же загодя побывала у реки, и принесла оттуда букет синих костенцов и спиреи, что не вовсе еще отцвела на лугу со времен первых дней лета, и сплела себе пояс и гирлянду для волос; и незнакомец в черном поклонялся девушке, словно божеству, при этом едва насмеливаясь коснуться ее руки, несмотря на то, что сводила рыцаря с ума красота ее тела.

Затем, когда друзья отобедали и, устроившись отдохнуть в тени деревьев, прислушивались к тому, как болотная курочка кричит над водою, Заряночка обратилась к своему спутнику и повелела ему рассказать что-нибудь о своей жизни и деяниях; но ответствовал Черный Рыцарь:"Нет, госпожа, умоляю простить меня; ибо мало хорошего могу я о себе сообщить, и весьма не хотелось бы мне, чтобы узнала ты меня с еще худшей стороны, нежели уже знаешь. Лучше ты окажи мне милость и поведай о своем прошлом; и уже знаю я наверняка, что ничего в нем нету, кроме самого доброго".

Заряночка улыбнулась и закраснелась, но, не заставляя себя упрашивать, принялась рассказывать ему о своей жизни в Обители у Леса; и даже о лесной матушке не умолчала. И ни слова не произнес рыцарь в ответ на это; но благодарил и хвалил рассказчицу за милость снова и снова.

Наконец день приблизился к концу, и тогда горе овладело рыцарем с новой силой, и сделался он задумчив и молчалив. Заряночка по-прежнему держалась с ним приветливо и учтиво, и старалась утишить его тоску, но сказал рыцарь в черном:"Оставь, как есть; что до тебя, завтра ты будешь счастлива; но мой счастливый день почти миновал, а с ним словно бы и жизнь уходит капля по капле". И вот стемнело, и незнакомец печально пожелал своей спутнице доброй ночи, и отправился к своему убежищу среди дерев. Заряночка же расположилась в хижине, и долго не могла уснуть, заранее радуясь завтрашнему дню, каковой должен был вернуть ее в Замок Обета.

Пробудилась Заряночка спозаранку, когда солнце еще едва поднялось; девушка встала, и оделась, и призвала к себе слугу своего, Черного Рыцаря, и тот немедленно явился к госпоже своей, ведя в поводу двух лошадей; и молвил:"Теперь едем мы в Замок Обета". И был он сдержан и удручен, но отнюдь не свиреп и не дик.

Ласково поблагодарила Заряночка спутника, и похвалила его, он же изменился в лице, непонятно почему.

Засим вскочили друзья на коней и двинулись в путь, и рыцарь направился прямиком в лес, и поскакал известными ему тропами, так что не слишком-то медленно продвигались путники, принимая во внимание густую чащу. Так ехали они вместе, он - скорбя, она - радуясь.

Но теперь оставим мы Заряночку и рыцаря, с коим повстречалась она в Черной Долине Серых Овнов, и обратимся к Замку Обета, и тамошним обитателям, и поглядим, чем занимались они все это время и после.

ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ КНИГИ "ВОДЫ ДИВНЫХ ОСТРОВОВ", ПОСВЯЩЕННАЯ ДНЯМ ОЖИДАНИЯ; И ТЕПЕРЬ НАЧИНАЕТСЯ ПЯТАЯ ЧАСТЬ ПОМЯНУТОЙ ИСТОРИИ, ПОД НАЗВАНИЕМ "ПОВЕСТЬ О ЗАВЕРШЕНИИ ПОХОДА".

Говорится в повести, что, расставшись с Заряночкой у хижины в роще, капеллан побрел домой в замок весьма удрученный, настолько любил он девушку, и тосковал по ней, превосходно при этом зная, что тоске его утоления нет. Более того, едва оказался Леонард снова в стенах замка, несчастного охватил страх при мысли о том, что может случиться с беглянкой, и пожалел, что послушался Заряночку и помог ей покинуть замок. Напрасно повторял себе священник все доводы в пользу того, что малой опасности подвергается девушка, или вовсе никакой, - ровно так же, как объяснял все это Заряночке, сам свято веря каждому слову; только теперь казалось Леонарду, что любому из доводов возможно возразить. И вот тяжело вздохнул священник, и вошел в часовню, где находился алтарь Святого Леонарда; и преклонил он перед алтарем колена, и помолился святому, чтобы тот спас и его самого, и Заряночку, от опасности и оков, как встарь вызволил народ свой из рабства. Но хотя долго молился сэр Леонард, и не жалел слов, не принесла молитва облегчения его душе, или почти не принесла; засим, снова поднявшись на ноги, он пожелал от всего сердца, чтобы кто-нибудь порешил бы его и избавил от бремени жизни, ежели с этим перлом среди женщин приключится беда.

Тем временем замок пробудился, и капеллан вышел из часовни, обдумывая все происшедшее, и порешил, что отправится прямиком к сэру Эймерису, и во всем сознается, дабы немедленно выслали вооруженных людей на поиски Заряночки. И сказал Леонард самому себе:"Что за дело, если сэр Эймерис убьет меня или бросит в темницу, ежели Заряночка погибнет?"

Засим направился Леонард к самой высокой башне, что обращена была в сторону суши и прозывалась Открытое Око, надеясь застать там сэра Эймериса; однако же, поднявшись на вершину, капеллан не обнаружил ни начальника стражи, ни вооруженного воина. Леонард постоял там немного, вглядываясь в даль сквозь бойницы, словно, вопреки всему, надеялся увидеть, как Заряночка возвращается под кров замка; но ничего не различил зоркий взгляд священника, кроме овец, и волов, и окрестных поселян, что работали в поле. Засим повернулся Леонард, и по навесному мосту перешел ко второй по высоте башне, что глядела на озеро и называлась Надеждой Сердец; и по пути принялся священник обдумывать слова речи, что предстояло ему держать перед кастеляном.