Император коснулся рукой панели управления на столе, развернув в воздухе трёхмерную видеопроекцию.

– Это последние данные со «Skylon», одного из главных кораблей второго потока. Смотри до конца, видеозапись обрывается внезапно, но суть ясна.

Я засунул как можно дальше свое ублюдское эго и принялся вникать в детали. По моей просьбе Император прокрутил запись несколько раз, а после воззрился на меня с интересом.

– Мне нужно знать твоё мнение. Каковы шансы?

– Шансы на что? На то, чтобы стереть их в порошок? Велики. Я бы даже сказал, сто процентов из ста. Нажать несколько кнопок, ты же знаешь. И вся твоя проблема решена. Здесь дело в другом…

– Продолжай.

– Слишком ценный груз. Специалисты высшего разряда, подготовкой которых мы занимались достаточно долго. Если мы их уничтожим, не сможем к прибытию поставить столь же качественную рабочую силу. Но это лишь поверхностное мнение. Я не силен в вашем мозговом штурме, тут следует спросить совета у иных терраэнов.

– Нет, – чересчур поспешно ответил Император. – То, что тебе удалось увидеть, останется только между нами.

– Так не бывает, – я покачал головой. – И ты это прекрасно знаешь. За всем этим стоит кто-то. Подстрекатель умён и осторожен, и не боится действовать силой.

– Именно поэтому, – с нажимом произнёс Император. – Всё останется между нами. Я не знаю, кто мог осмелиться пойти против меня, и, что хуже всего, могу заподозрить любого.

– Любого, кроме меня? – я иронично хмыкнул. – Я польщён. Мне лизнуть тебе руку или преданно постучать по полу хвостиком?

– Прекрати…

Император устало провел по лицу, одним жестом показывая, насколько сильно его тревожила сложившаяся ситуация.

– На самом деле реальной угрозы нет. Да, мы можем уничтожить этот корабль в два счёта. Да, колонизация планеты замедлится ещё ненадолго. Какая, к хренам, разница в задержке на десяток-полтора лет, если проект настолько масштабен, что непредвиденные ситуации и смещение сроков неизбежны? Тот сукин сын, что стоит за всем этим, хочет другого. Сейчас он просто играет, показывает, насколько он силён и умён. Он хочет вовлечь нас в свои сети и заставить играть по правилам, установленным им самим.

– И что требуется от меня? Я не силён в головоломках и привык действовать другими методами.

– Сейчас тебе придётся пораскинуть своими мозгами, Пёс. Не принижай себя.

– Это всего лишь факт. Ты всегда был хитроумным и изворотливым, с тысячей планов в голове, каждый из которых грандиознее предыдущего. Таким ты и остался. Потому решать тебе.

– Я могу просчитать ходы. Я постоянно перемещаю на воображаемой игровой доске фигуры, разыгрывая множество вариантов развития событий. Но проблема в том, что всё это я прокручиваю раз за разом лишь в своей голове. Навряд ли я мог упустить что-то ценное или важное. Но иногда обстоятельства складываются так, что балом правит непредвиденное: на поверхность вырывается нечто тёмное и глубинное. Какой-то случайный элемент, не взятый мной в расчёт, может разрушить самую выигрышную комбинацию. Именно поэтому мне нужен ты. Ты должен взглянуть на вариации под другим углом. И, возможно, тебе удастся заметить слабое место.

– У тебя нет слабых мест.

– Есть, Пёс. Они есть у всех. Даже у тебя.

– Ошибаешься. Я давным-давно отрезал этот кусок от себя и скормил его призракам прошлого. Мне кажется, что они им подавились, до того несъедобным оказалось предложенное.

– Хорошо, пусть будет по-твоему. А сейчас не будем терять времени.

Император взмахнул рукой, вызывая в воздухе проекцию интересующего нас корабля. Я сосредоточился изо всех сил, пытаясь вникнуть во все тонкости очередного хитроумного замысла Императора.

Разговор вышел не просто длинным. Он затянулся далеко за полночь. Да, здесь, в брюхе огромного корабля, в космическом пространстве не было привычных дней и ночей. Но мы мерили ритм наших жизней согласно заведенному порядку. Разговор не раз угрожал свернуть в русло чересчур жаркого спора, полного взаимных оскорблений и недовольства. И всё же Император был прав.

Он, мать его, как всегда, оказывался прав. Он мог настолько увлечь своей идеей, что ты загорался её осуществлением и жарко отстаивал свои взгляды. Я спорил с ним до хрипоты, едва не переходя на рукоприкладство, когда он одним-единственным замечанием разрушал тщательно приводимые мною доводы в защиту собственного плана.

Меня останавливал его взгляд, холодный, чуть насмешливый, полный осознания собственной правоты. Как сейчас, как и всегда ранее. Я был не ровня ему в этих битвах, где сражаться нужно было с собственным отражением, которое взамен одной отрубленной головы отращивало ещё три.

Император выжал меня до последней капли. Я чувствовал себя опустошённым, будто после напряжённого многочасового боя с противником, превосходящим меня силой в несколько раз. Мы пришли к более-менее шаткому согласию, а детали нужно было обсудить после, на свежую голову.

Я направился в свои комнаты, едва передвигающий ноги от усталости, мечтающий лишь об одном – рухнуть в постель ничком и забыться. И лишь войдя внутрь, скользнув усталым взглядом по притворённой двери кабинета, я вспомнил о ней.

О новой птичке, которую оставил прикованной к креслу несколько часов назад. Я ругнулся про себя и вошел внутрь. Конечно, слуги и не осмелились тронуть её. Девчонка так и сидела в неудобной позе, но судя по всему, крепко спала. Наверняка, все её мышцы ныли от пребывания в одной позе так долго. Пришлось отстегнуть девчонку.

Я ожидал, что она очнётся, но птичка так глубоко провалилась в сновидения, что не отреагировала даже тогда, когда я поднял её на руки и отнёс в маленькую комнатушку, служившую запасной спальней.

Раньше эта комнта всегда пустовала. А сейчас не будет. Птичка проживёт здесь так долго, как сможет протянуть в клетке, что сомкнулась вокруг неё сегодня. Я аккуратно положил Тайру на кровать, накрыв обнажённое тело одеялом.

Спи, птичка. Сам Бог-Император невольно дал тебе небольшую передышку. Завтра я займусь тобой, а пока можешь спать. Лицо девушки было так безмятежно, что сомнений не возникало: ей ничего не снилось.

Едва закрыв глаза, она погружалась в мягкие объятия сна без сновидений. Счастливица. Внутри колыхнулось тёмное недовольство. Хотелось схватить её и разом сорвать пелену сна, ворвавшись чёрным Хаосом, несущим разрушение.

Я сделал несколько шагов вперёд. И тут же отступил. Хватит на сегодня. Эта дорога разрушает тебя самого гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Едва занялось раннее утро, я уже проснулась. Многолетняя привычка просыпаться с первыми лучами солнца давала о себе знать. Помещение было мне незнакомым. Как я здесь оказалась? Наверняка Палач приказал кому-то из своих слуг перенести меня сюда. Поступить так по своей воле они бы не осмелились. Я знала.

Я видела их вчера, безмолвных и послушных, неслышно скользящих по комнатам, делающих вид, будто меня не существует. В каком-то смысле они были правы. Кто я? Бесправный фаэлин, игрушка на одну-две ночи, которая вскоре пополнит количество безвестно пропавших. Они заранее списали меня со счетов. Для них это был лишь вопрос времени, когда Палач силой возьмет своё и сотрёт меня в порошок. Мне стало жутко. Страх ледяной рукой сжал горло и не отпускал меня. Что я говорила Палачу вчера?

«Итог будет одинаков в любом случае. Нет большой разницы, умру я сейчас или через день. Я всё равно умру…»

Кого я пыталась обмануть? Мне хотелось жить. Очень хотелось. Я не хотела умирать здесь, в брюхе металлического корабля, не почувствовав лучей солнца на своей коже хотя бы ещё раз. Мне хотелось жить, но не так, как предлагал Палач. Я не стану унижаться и ластиться к нему. Не стану вымаливать на коленях прощения, уподобляясь тем подстилкам, которые только и мечтают о моменте, когда один из Богов почтит их влажную дырку присутствием своего члена.