Ксилла, Доминация чиссов.

Время 18.00 (по ксилльскому 23.00). Бабушкин вигвам

Чуня и Плащ. Посреди снежных просторов замороженной Ксиллы из теплого вигвама раздавался обиженный визг исаламири. Нечастную Чуню бабушка Трауна посадила в клетку-переноску и кормила три раза в день самыми лучшими галлюциногенными лишайниками. Зверюга, привыкшая к свободе и вседозволенности, негодовала от бабушкиной жестокости.

Пробыв неделю в ксилльском дачном поселке, Чуня успела сожрать все зеленые помидоры, лишив чиссов запасов на зиму; перекусить провода в линии электропередач, погрузив все вигвамы во тьму, использовать бабушкин фамильный гобелен в качестве когтедралки, едва не задрать нечастного песца Гаврюшу — бабушкино домашнее животное, и сильно покусать Трасса.

Рядом на кресле лежал свернутый Плащ директора Кренника, триста раз постиранный и пятьсот раз поглаженный. Несчастная бабушка никак не могла понять, почему Плащ постоянно исчезал с положенного места, а потом его находили в очень непрезентабельных местах: в песцовой конуре, в курятнике, в проруби, на снегу, в пасти моржа, и даже в выгребной яме. Намучившись стирать и гладить любимую вещь своего кумира каждый раз, бабуля просто заперла её в вигваме вместе с Чуней.

Исаламири продолжала истошно визжать, выражая этим всю тоску по своему рабу и жажду нашкодничать.

— Уи-уииии!

— Чуня, ну хватит уже! — раздался откуда-то незнакомый голос.

Исаламири на миг замолчала, съежившись в самом дальнем углу переноски. Глазки-бусинки угрожающе сощурились, на мордочке появился злобный оскал, а ушки напряженно вслушивались в тишину.

— Хрю? — вопросительно отозвалась Чуня.

— Что «хрю»? — не понял голос.

— Хрю-хрю-хрю!

— Аааа! Не можешь понять кто я? — раздался шелест ткани.

— Хрю-гу! — утвердительно хрюкнула Чуня, высунув рыло из клетки.

— Это же я! Плащ! — весело отозвался голос.

Зверюга настолько обалдела, что не могла хрюкать дальше, опасливо принюхиваясь.

— Фыр!

— Сама такая!

— Хрю-хррр-уии-уф?

— Мой раб вообще ни о чем не догадывается, — радостно начал отвечать на вопрос Плащ. — Понимаешь, мой создатель несколько месяцев стажировался в Хогвартсе и срезал кусочек ткани от Распределяющей Шляпы, из которого создал меня.

— Уффф-фррр?

— Гален Эрсо! Вдохнул в неживой объект жизнь. Доктор Франкенштейн Галактики, ё-моё! Мою голосистость он назвал изъяном и подарил меня директору Креннику. Естественно, мой хозяин ничего не подозревает!

— Уууу-оф-апчхи!

— Будь здорова!

Обхватив зубами прутья, исаламири начала их грызть.

— Я тоже хочу домой… — погрустнел Плащ. — На твоей клетке кодовый замок. Набери когтями цифры 3-2-2-2-2-3.

Чуня недоверчиво покосилась на Плащ, а потом заскрежетала лапками по замку. С громким дзынем дверь открылась, и зверюга радостно вылетела наружу, тут же запрыгнув на стол, где начала жадно поедать мандарины в вазе.

— Чуня, ты раб собственного желудка! — негодующе произнес Плащ.

— Фррр-хрююю! — отозвалась исаламири, деловито причмокивая.

— Пора валить отседова! Эй! Ээээй! Осторожнее! Не помни меня! — в ужасе закричал Плащ, когда Чуня стащила его с кресла и стала ворошить. Забравшись под него исаламири дала дёру с вигвама.

Культурные чиссы были слегка обескуражены, когда увидели низко летящий по улице Плащ, оставляющий странные животные следы на снегу. Но никто не бросился ловить его или выяснять в чем дело, потому что чиссы были очень воспитаны. Бегать за вещами считалось признаком дурного тона.

— Налево! Нет! Направо! Быстрее! — командовал Плащ, пока Чуня изо всех сил перебирала лапами. — Стооооой!

Зверюга уперлась в снег всеми четырьмя конечностями и перекувырнулась несколько раз через голову, снеся по пути что-то большое. Плащ слетел с нее, феерично окутав это «большое» своими широкими полами. Отряхнувшись от снега, исаламири заметила, что Плащ поймал странного дедушку в красной шубе с белыми меховыми краями, длинной бородой из ваты и крупным пушистым помпоном на колпаке.

— Спасите! Помогите! — верещал дедушка, а Чуня вмиг дернула Плащ на себя, небрежно вцепившись в него зубами.

— Чуня! Твою-налево-через-всю-Галактику-прямо-в-центр-черной-дыры! — громко с чувством выругался Плащ.

У дедушки в колпаке и Чуни уши вмиг свернулись в трубочку от таких ругательств.

— Я, конечно, со многими неодушевлёнными предметами общался, но чтобы такое!.. — подал наконец голос дед, прочистив пальцем уши, потом, немного помолчав, спросил. — Потерялись что ли?

— Хрю!

— Да!

— Ну, садитесь! Подвезу! — добродушно бросил дед, глядя, как Чуня возится в полах Плаща, втаптывая его в снег. — Только придется сделать крюк через Империю!

====== В Империи – пить! Часть 2. ======

Звезда Смерти, орбита Мустафара, Внешнее кольцо. 31 декабря

Время 23.00. Главный реактор.

В огромное помещение реактора, крадучись, вошел гранд-мофф Таркин. Воровато оглядевшись, он достал фляжку с чем-то горячительным, и, отхлебнув, сразу повеселел. Сбежать от противной тёщи удавалось не каждый Новый год, поэтому лихой дедушка Уилхафф на радостях топнул ногой и запел давеча придуманную им самим частушку:

— Эх, пить будем

И гулять будем!

А тёща придет —

Ныкаться будем!

Тёща пришла —

Меня дома не нашла!

Не найдет и в реакторе

Пущай думает, что я в тракторе!

— Нифига себе! — раздался за спиной удивленный голос.

Таркин, полагавший, что он в этой части Звезды Смерти совсем один, среагировал, как истинный имперец: он со страху подпрыгнул вверх и повис на люстре, пытаясь достать бластер, чтобы немедленно расстрелять сволочь, посмевшую его так напугать. Прицелившись дрожащей рукой на звук голоса, он вдруг услышал шорох совсем с другой стороны:

— А гранд-мофф-то у нас акробат!

Бластер выскользнул из дрожащих пальцев и грохнулся вниз. Таркин сильнее сжимал люстру, отчаянно молясь, чтобы призраки Звезды Смерти не сдали его теще. Пытаясь вглядеться в полумрак, он увидел две фигуры: одну в странных белых одеждах, а вторую со светящимися красными глазищами.

— Я ж только глоток сделал… — прошептал Таркин, испугавшись, что за ним пришел санитар из психушки и его ручной вампиреныш. С криком «Демоны!» храбрый имперский чиновник со всей силы запустил фляжкой в странные силуэты. Тот, что с красными глазами, лихо поймал снаряд и отвинтил пробку, эстетично принюхиваясь:

— Ммм! Настойка клюквы в водке! А, вы, гранд-мофф, знаете толк в выпивке!

— Изыди! Кыш! — прошипел в ответ Таркин, выставив перед собой кругленькую эмблемку Империи, которой обычно боялась вся нечистая сила Галактики.

— Гранд-мофф, за такую наглость я вызову вас на дуэль! — насупилось существо в белом, стягивая с руки перчатку.

— Орсон, в вашем возрасте вызывать достопочтенных интеллигентов на дуэли уже неприлично, — пропел обладатель красных глаз.

— Кренник! Траун! — обрадованно воскликнул Таркин, и, посмотрев вниз, громко заверещал. — Снимите меня отсюда!!!

— Я ловлю! Я ловлюююю! — уверенно закричал Кренник, бегая под висящим Таркином и выставляя руки вперед.

БАХ!

— Любопытно, — произнес Траун, с интересом глядя, как директор пытается выбраться из-под тела упавшего гранд-моффа.

— Похудеть бы вам, товарищ Таркин! — ворчал Кренник, отпинывая упавшего.

— И вам не сдохнуть, господин директор! — не остался в долгу гранд-мофф, отвесив оппоненту хорошего пинка.

— Гранд-мофф, мы же уже хоронили вашу тещу. Откуда новая нарисовалась? — спросил Траун, вспоминая, как в прошлый раз порвали его самый дорогой баян.

— У меня теща одна, но в трех экземплярах… — тяжело вздохнул Таркин. — И размножается почкованием, поэтому по сути бессмертна. А вы что тут забыли?..

Кренник и Траун воровато переглянулись. Им не хотелось признаваться в жестком депресняке по пропавшим Чуне и Плащу.

— Эээ… Ну, мы тут… — замялся директор.