В Сталинбурге, с каждым годом таких становилось всё меньше. Люди здесь были преимущественно злые и бедные, а цыган Рома, двадцати семи лет от роду, руководивший сейчас полевыми работами по отсасыванию бензина, помнил даже такую картину из раннего детства.

Он ходил с мамой и тётей Валей, на рынок просить милостыню, как это называла тётя Валя, и вот однажды они подошли к молодому человеку и выкачали из него две тысячи млей, по тем временам, сумма была огромная.

Терпила расплакался как баба и ушёл. Однако позже пришел его отец, выследил их, забрал назад деньги, две тысячи млей, что отобрали у сына, а также все мли что были у мамы и тёти Вали. Потом он спросил, чей Рома сын, и когда мама ответила, что сын её, отец терпилы достал пистолет и застрелил тётю Валю.

После этого, мама Ромы навсегда перестала ходить просить милостыню.

Далее, его воспитанием всё больше занимался отец, который был ближайшим помощником барона.

Рома научился передавать дозы наркоманам и получать с них деньги. Как правило, на эту полевую работу цыгане преимущественно ставили малолеток. Система была отлажена, в курсе были все, кто должен был. Прикормленный наркоконтроль предупреждал барона заранее, о том, что в следующем месяце потребуются аресты.

Как правило, сдавали всегда самих нарков. Они получали сроки за хранение и распространение, цыгане продолжали работать, ментовская крыша получать свою комиссию.

Рома быстро овладел этим нехитрым делом. Ты просто подходишь к человеку, сжимая в руках сложенную бумажку с дурью, протягиваешь руку, как бы здороваться и незаметно передаешь из ладони в ладонь дозу нарку.

Разумеется, после того, как он заплатил.

Они торговали всем. Марихуанной, героином, амфетамином. Даже иногда кокаином, но очень редко. Кокаин был невероятно дорогим и всегда бадяженным. В Сталинбург никогда не приходил чистый кокаин. По крайней мере, для широкого потребления.

Так шли годы, Рома женился на соседке Сусанне. У него самого родились дети. Он запрещал Сусанне ходить просить милостыню и был единственным кормильцем в семье.

Два года назад появилась тема с бензином. Барон назначил его старшим по полевым работам. И сейчас он привычно ждал состава, лениво приструнивая своих шестерок.

– Рома, а Рома… – снова лез к нему самый бойкий.

Рома легонько дал ему пощечину.

– За чтооо!!!! – обиделся бойкий.

– Так, заткнулись все, поезд подходит, – сказал Рома.

И действительно, послышался гудок и характерный скрип замедляющих движения колес.

Рома скомандовал.

– Так, все по местам, работаем тихо и быстро как всегда.

Цыгане организованно распределились в отдалении друг от друга, каждый напротив предполагаемой остановки своего вагона.

В руках у каждого из них был длинный шланг с присоской на конце, чем-то напоминающий брандспойт, другие концы шлангов были воткнуты в пластиковые канистры, аккуратно выставленные на грузовом пикапе.

Поезд медленно приближался.

Рома смотрел по сторонам. Он достал из кармана пистолет. Старенький Макаров. Он всегда его брал с собой, впрочем он ни разу ему не пригодился. Да и стрелять то он толком не умел.

Поезд остановился. Шестеро цыган проворно поднырнули, каждый под свою цистерну и принялись за дело.

Обычно для заполнения канистр, требовалось примерно 20 минут.

Время шло.

Минута, две… пять. Десять…

Рома посмотрел на наручные часы.

Вдруг тишину степной местности разорвала автоматная очередь, после чего послышалась требовательная команда, высказанная в мегафон.

– Всем оставаться на своих местах, работает СОБР!

У Ромы похолодело в затылке.

Из лесополосы к ним быстро приближались люди в черной униформе.

Инстинктивно, Рома поднял руку с пистолетом. Послышалась короткая очередь. Рома свалился как подкошенный. Три пули вошли рядом. В грудь, шею и лицо.

Он умер мгновенно.

Далее, всё произошло очень быстро.

Испугавшиеся цыгане, даже и не пробовали убежать. Все шестеро резко побросали свои шланги и подняли руки вверх.

Их застегнули в наручники и увезли.

На место приехала следственная бригада.

СОБРовцу, застрелившему Рому, предстояло писать кучу рапортов. Впрочем, как и руководителю операции Зубину…

***

Начальник Управления МВД города Сталинбурга, генерал-майор Станислав Рылов, бессмысленно листал полупустой ежедневник. Ему только что доложили об успешном завершении операции, однако известие о том, что бригадира цыган застрелили, отнюдь не порадовало Рылова.

Могли возникнуть осложнения с бароном… Тем не менее, Рылов уверил себя, что идея брать цыган принадлежала начальнику Управления ФСБ, и предьяву цыганам закидывал тоже фейсер, поэтому ответственность за эту непредвиденную смерть лежит в первую очередь на нём, фейсере. Ну и конечно некомпетентный Зубин и сам стрелявший СОБРовец.

Решив таким образом для себя, как именно он поведет диалог, с наглым бароном, Рылов успокоился и нажал кнопку селектора.

– Анастасия Ивановна, зайдите ко мне, – сказал он в динамик.

В кабинет зашла молодая девушка в форме, с капитанскими погонами.

– Закройте пожалуйста дверь на ключ, Анастасия, – сказал Рылов, расстёгивая брюки…

Его звали Тадеуш. Довольно необычное имя для рассейского цыгана, однако, он и не был обычным.

Барон это нечто вроде монарха цыганского табора.

Вот уже больше десяти лет как Тадеуш был поставлен на эту «должность».

Он умел договариваться с мусорами, хорошо руководил табором и пользовался большим уважением среди цыган.

Цыганский поселок Сталинбурга насчитывал около ста пятидесяти домов. Это были кирпичные особняки одного, двух и трех этажей.

У Тадеуша был четырехэтажный особняк, с дополнительными двумя подвальными.

Большинство цыган не жили в своих особняках, предпочитая палатки на заднем дворе, так им было удобнее. По крайней мере в теплое время года.

Исторически сложилось, что эта нация без государства преимущественно вела кочевой образ жизни и родовая память играла до сих пор важную роль.

На минус первом этаже дома Тадеуша, был расположен импровизированный конференц-зал, в котором происходили совещания племени и принимались ключевые решения по обще-таборным вопросам.

Этот зал был расположен в глухо запираемом помещении, полностью звукоизолированном и защищенном от прослушивания.

Здесь не было никаких длинных, или круглых столов, неизменно присутствовавших в любых казённых учреждениях, где во главе сидит жирный боров с наглой рожей, орет и предъявляет претензии, а вдоль всего стола, уткнувшись в ежедневники, что-то старательно пишут и с подобострастием кивают различные мелкие начальники и прочая челядь.

Стоит отдать должное цыганам. В их организации лицемерия было минимум.

Зал для совещаний представлял собой большую комнату, где расположенные друг напротив друга стояли мягкие кожаные кресла и диваны.

И сейчас здесь находилось восемь человек.

В импровизированном центре диванной комнаты, глубоко в кресле сидел Тадеуш. Это был пожилой смуглый мужчина, с седыми волосами. Он задумчиво смотрел в одну точку на полу, кисти рук он сцепил замком. Лицо Тадеуша выражало напряжённую работу мысли.

Семеро остальных мужчин были немного моложе его, они расположились на диванах и креслах и терпеливо ждали, пока барон откроет заседание.

Не меняя позы Тадеуш заговорил.

– Итак, друзья мои, вы все знаете о том, что произошло вчера. Менты решили нас наказать, за то, что мы мало платили. Честно говоря, я был готов к этому, и просто не хотел раньше времени повышать процент. Все мы знаем, какие эти твари жадные. Через полгода им снова станет мало, поэтому я и решил тянуть до последнего. Весь этот спектакль с арестом наших пацанов ерунда. Завтра же они все будут дома, когда я заплачу главному ФСБешнику… – он помолчал.