И вот однажды, летом того же года, когда Кейранд стал Мертворожденным, наступил очередной голодный период. Денег у банды не было, достать еды долгое время не получалось. Цинтлер в такой ситуации поступил просто – разделил членов банды на две пары (Кейранд-Гаротон, сам Цинтлер и Мальтер) и приказал выйти на улицы и возвращаться либо с едой, либо после того, как закроются все лавки и магазины, и возможности что-либо своровать уже не останется.

Но это мало помогло. За три дня удалось найти лишь два средних беляша, да маленькую пачку крекеров. На четверых человек. Разумеется, добытое разделили поровну на всех, но этого было мало, чтобы утолить голод.

- Да что же это, Шарн, за невезуха… - вздохнул Гаротон, идя по раскаленному словно ярость Медеи асфальту.

Шел четвертый день вынужденной голодовки, Кейранд и Гаротон отправлялись на очередной рейд по местному рынку. В этот раз они специально выбрали район как можно дальше от того, где имели счастье жить. Эти места парни не знали, но это возмещалось одним большим плюсом: их тут тоже никто не мог узнать. Хотя, возможно, плюс этот не был столь огромным – понять, что молодые оборванцы зарабатывают на жизнь кражами, было не так-то сложно. Просто потому, что всем анкселским детям так или иначе приходилось воровать, а по этим двум друзьям было явно заметно, что живут они самостоятельно, без помощи родителей. Тем более, из-за отсутствия денег о посещении общественных бань Мертворожденным пришлось забыть, так что теперь и пахло от них весьма мерзко. Оставалось только надеяться, что вид курток из кожзама, которые для многих нищих были если не предметом роскоши, то привилегией немногих, пустит немного пыли в глаза продавцам и те подумают, что мальчишки располагают деньгами и пришли покупать, а не воровать.

Но, эта надежда не оправдалась. Продавцы может и верили «престижным» курткам Кейранда и Гаротона, но для верности держали руки кто на рукояти пистолета, кто на боевом ноже.

- Какой-то престижный райончик, - недовольно цокнул языком Кейранд, - У наши торгаши ограничиваются палками и прочей х*рней.

- Да… Но у «наших» торгашей - вот, сука, незадача – удивительно хорошая память на лица, - мрачно заметил Гаротон, - Несчастному Мальтеру вчера чуть череп не раскроили, хорошо уклониться успел.

- Ну да. И попал под другой удар, теперь блюет второй день, несчастный, еще и ноги заплетаются так, что едва в дверь попадает.

- Сотрясение… Легко отделался.

- Хорошо всё-таки, что Цинтлер приказал ходить парами, - вздохнул Шарн, - Если бы Мальтер пошел на рынок один, сегодня мы бы его уже хоронили. Пойманных воров на Анкселе не щадят…

- Твоя правда… О!

Голубые глаза Гаротона оживились, губы растянулись в улыбке, обнажая желтые, третий день не чищенные зубы.

- Посмотри-ка сюда, друг, - сказал он, кивая на одну из лавочек, - Не все эти зажравшиеся выродки скопили денег на огнестрел, да на ножи.

У одного из продавцов, огромного жирдяя с совершенно безумными черными засаленными усами, в грязном запачканном черно-желтыми пятнами фартуке действительно не было видно ни ножа, ни пистолета. Зато была железная арматура.

- Немаленькая у него штукенция в руках, - заметил Кейранд.

- Ну и что? Зато жопа у него настолько жирная, что нас с тобой он х** догонит. Что он там хоть продает? Беляши? – Гаротон прищурился, пытаясь издалека рассмотреть прилавок, - Господи, что может быть прекраснее после трех дней голода? Давай думать, как его облапошить побыстрее, чтобы не получить арматурой по хлебалу.

- У кого хлебало, у кого лицо, - усмехнулся Шарн, - Чего тут думать? Видишь вон там, неподалеку, какой-то магазин, постройка такая, невысокая.

- Ну.

- Сейчас идешь, заворачиваешь в переулки, незаметно обходишь лавку и выходишь к ней с другой стороны. По дороге поищи камешки, или подобную хрень. Как выйдешь к лавке, начинай бесить эту усатую свинью, бросайся в неё всяким дерьмом. Он за тобой погонится, а ты запрыгнешь на мусорный бак, с него сможешь зацепиться руками за крышу магазина и залезть туда. Ублюдок сделать ничего не сможет, зато, пока будет отвлекаться на тебя, я избавлю его от необходимости продавать такое безумное количество пирожков.

- Шарн, в тебе умирает великий ворюга, - усмехнулся Гаротон, потрепав друга за плечо, - Отличная идея. Я в деле.

Кейранд посмотрел на него свысока.

- Ну и уе**вай, чего встал?! – скомандовал он наигранно хриплым, прокуренным голосом

- Есть, начальник!

Гаротон скрылся во тьме подворотен, а Кейранд стал ждать. Он глубоко вздохнул и легкие его наполнились отвратительной вонью, исходящей от прилавков. Из всего этого букета вопиющей мерзости он прекрасно распознал один яркий оттенок – запах гнилого мяса. Еще пахло чем-то похожим на мочевину. Вонь была настолько мерзкая, что отбивала всякое желание есть даже у голодающего. Парень молился только о том, чтобы добытая ими сегодня еда всё-таки усвоилась желудком, а не вышла непереваренной наружу, воняя еще хуже прежнего.

Но тут он увидел Гаротона, подбиравшегося к лавке с другой стороны, и отвлекся от размышлений. Тот злорадно улыбался и был явно возбужден. Едва выйдя из подворотни, он принялся кидаться в усача какой-то гадостью. Тот, прежде смотря замасленными глазами на четырнадцатилетнюю девочку, стоящую у уличного фонаря, заоглядывался, ища глазами, откуда в него летят камни и прочий собранный пареньком мусор.

- Я здесь, идиот, ты… - далее Гаротон, известный своей невероятной фантазией по составлению матерных оборотов речи, выдал огромное предложение, приличным в котором были только предлоги.

Продавец запыхтел, как бык, которого вывели на корриду. Крохотные глаза загорелись злобой, арматура поднялась с асфальта, приходя в боевую готовность.

- Недоносок ты сраный, иди сюда! Я тебя поучу вежливости, сука немытая!

- Че так разорался, чмо жирное? – усмехнулся в ответ парень, - Или я оскорбил твои чувства? Хочешь преподать мне урок? Так догони, если еще можешь нести вес собственной жопы!

Усач бросился к Гаротону, но, естественно, тот сразу сорвался с места и через пару секунд был уже на крыше и кидался камнями в продавца сверху, оставаясь полностью безнаказанным.

«Пора», - подумал Кейранд подходя к прилавку.

Он быстро достиг лавки, схватил со стола один из пластиковых пакетов и стал быстро складывать туда беляши, пирожки - всё, до чего мог дотянутся. Остальные продавцы со скукой в глазах наблюдали за ним, не желая помогать усатому коллеге. Действительно, зачем суетится? Воруют ведь не у них. А Кейранд всё складывал еду в пакет, ловя себя на мысли, что никогда в жизни так не радовался свойственному анкселам эгоизму. Глаза его горели жадным огнем. Наконец-то еда. Хоть какая-то…

«Черт, время кончается», - подумал он, бросив взгляд на Гаротона, - «Ладно, этого хватит»

Шарн махнул рукой другу и хотел уже бежать. Он уже развернулся, как вдруг за спиной раздался страшный звук, похожий на тихий животный стон. Зазвенела цепь, Кейранд услышал шорох увесистого тела, поднимавшегося с земли. Прервавшийся было стон раздался снова, но теперь парень услышал нечто другое. Раскатистый, набирающий громкость рык.

Шарн обернулся. За его спиной стояло кошмарное чудовище. Огромная черная бойцовская собака. Она скалилась, так что Кейранд мог во всех подробностях рассмотреть огромные желтые клыки размером с большой палец. Зловонная слюна капала с губ зверя на асфальт. Её крохотные глаза горели злобой, блестящая черная шерсть переливалась на солнце, демонстрируя огромные играющие мышцы.

Кейранд вдруг понял, что это его конец. У него не было шансов убежать от этого зверя, а если он и будет так стоять и дальше, продавец подбежит к нему и проломит голову арматурой.

Только мальчик успел об этом подумать, как жирдяй обернулся, услышав рык собаки.

- Ах вы, двое выб**дков! – заорал он и бросился к прилавку.

- СТОЙ! – в отчаянии закричал вслед ему Гаротон, до этого с ужасом смотря на черного зверя.