- Спасибо, Цинтлер, но… Ты дашь мне время подумать? – сказал мальчик, подняв взгляд на лидера банды

- Конечно. Думай, сколько нужно, мы никуда не торопимся. Если хочешь, можешь прийти завтра, клянусь, твою еду мы не тронем.

- Нет, я посижу тут… Потом спущусь к вам и скажу, что решил.

- Хорошо, - Цинтлер улыбнулся и похлопал парня по плечу, - Пойду, не буду тебе мешать.

И отсалютовал своей замотанной грязным бинтом (который не меняли, похоже, уже несколько дней) уродливой трехпалой ладонью. Кейранд остался один.

Он долго раздумывал над словами Цинтлера. То сидел на полу, то резко вскакивал и начинал ходить из угла в угол, то готов был бежать к Мертворожденным и кричать им, что он готов, что решил стать одним из них, но дойдя до дверного проема разворачивался и возвращался в комнату, абсолютно уверенный в том, что лучше оставить всё как прежде.

«Черт… Почему же так сложно… » - раздраженно думал он, - «Ведь Цинтлер прав… Что меня ждет дома? Есть ли у меня хотя бы одно счастливое воспоминание, связанное с ним? А у банды много плюсов. И выживать вместе будет легче, наконец-то появятся друзья… Почему я не могу просто пойти вниз и согласиться стать Мертворожденным? Или я боюсь, что заскучаю по мерзостным тягучим алкогольным парам? По ночным звукам звериного совокупления, когда мою мать её же пьяные дружки… По рукам этих же дружков на своем собственном горле, как тогда, когда я чуть не простился с жизнью потому, что в отчаянии попросил дать мне хоть немножко еды?.. Конечно, с Мертворожденными тоже будет непросто, но… Это ведь друзья. Поддержка, смех, болтовня у костра… И уже не надо будет думать о возвращении домой, где тебя ненавидят, не надо будет бояться надравшихся взрослых…»

Кейранд посмотрел на пустой дверной проем.

«Я должен принять решение. Прямо сейчас…»

Спустя несколько минут на лестнице раздались шаги. Мертворожденные разом повернули головы на звук. Вскоре, они увидели Кейранда. Лицо у того было серым от долгого нервного напряжения, но в глазах измученность исчезла сразу же, как только он мягко, по-мальчишески улыбнулся и сказал:

- Я решил. Я с вами.

Через некоторое время, ближе к вечеру, всё было готово, чтобы отпраздновать вступление в братство нового члена. Кейранд сходил домой, пока мать спала, собрал те немногие вещи, что у него имелись, немного потоптался на пороге, прощаясь со столь ненавистным, но всё-таки домом и ушел во тьму ночных улиц, не оставив матери ни письма, ни даже записки.

Теперь он сидел у костра с повеселевшим Цинтлером и ждал возвращения Гаротона и Мальтера. Скоро они ввалились в дверь, держа в руках что-то вроде огромного тюка.

- Ну наконец-то! – воскликнул Цинтлер, - Вижу, вы нашли всё, что нужно. Денег хватило?

- Хватило, держи, - сказал Гаротон, бросив лидеру банды небольшой истертый мешочек, служивший подобием кошелька.

- Да он почти полный! – сказал парень, взвесив его на ладони, - Вы что…

- Ага – улыбнулся вор, - Две куртки купили, а две другие… Ну, так вышло, что поделаешь. И, там же, на рынке, их раскрасили.

- Хорошо сделали, что стащили их, - сказал Мальтер, - Мы ведь сами так решили: закона нет, цель оправдывает средства, а цель у нас одна – выжить. Так ведь, Цинтлер?

- Так, - кивнул трехпалый, - Но сп****ли бы тогда уже все четыре, раз такая гулянка.

- Хотели. Но, судьба-злодейка… - печально вздохнул Гаротон, - Эй, Шарн, иди сюда. Ты у нас новичок, тебе первым и примерять обновку. Мы тут попытались под твой тщедушный скелетон что-то подобрать, но хрен знает… Если не налезет или болтаться будет – мы не виноваты.

Он покопался в тюке и извлек на свет черную куртку, сделанную под кожу, на спине у которой красовался в профиль белый череп Мертворожденных с черным символом Анархии на затылке. Кейранд не без труда снял свою старую истертую курточку, подошел к Гаротону, взял у него новую одежду. Куртка сидела прекрасно, но что-то подсказывало парню, что греть будет ненамного лучше, чем старая. Ну, что ж, зато стильно и по размеру.

- Красавчик, - прокомментировал Гаротон, ухмыльнувшись.

Мальтер, тем временем, взял у Кейранда старую вещицу и, непринужденным взмахом руки, бросил её в костер. Шарн молча смотрел, как она плавится, кипит на палках, пузырясь и источая вонь горелой пластмассы, вместо положенного живому существу крика. С ней горел и оставленный за спиной дом, в лопающихся пузырях сгорала оставленная им мать, её собутыльники танцевали в струях зловонного дыма. А в грудь самого Кейранда теперь вцепилась крепкими согревающими объятиями новая жизнь – жизнь Мертворожденного.

- Чего завис, новичок? – усмехнулся Мальтер, взяв мальчика за плечо.

Кейранд вздрогнул и обернулся. Его собратья уже разобрали куртки и широко улыбались, явно довольные приобретением.

Через какое-то время они всей компанией сидели у костра и непринужденно веселились.

- Кстати, мы же еще вот что прикупили, - сказал Мальтер, копаясь в карманах своей старой куртки, - А, вот!

Он достал пачку сигарет. Совсем новую, еще в прозрачной упаковке. На красной коробочке золотыми буквами была надпись: «Алая заря». Цинтлер с Кейрандом восторженно переглянулись.

- Ну что, хотите попробовать? – усмехнулся блондин, - Мы ведь теперь абсолютно свободны, не так ли? Не признаем никаких авторитетов, и никто не имеет права ставить нам запреты.

- Да что ты тянешь? Хотим, конечно! – воскликнул Гаротон, вырывая у друга из рук пачку и начиная распаковывать её.

- А вы раньше такое не пробовали? – спросил Кейранд.

- Не-а… Но это же дико интересно, да? – сказал Цинтлер, - Чур, я следующий!

Гаротон наконец справился с упаковкой, достал сигарету, засунул её себе в рот, взял из костра палку и стал прикуривать от горящего конца, пока остальные восхищенно смотрели на него. Раскурив сигарету, тот откинулся на спинку скамейки и выдохнул дым, как самый настоящий профессионал, смотря на друзей свысока. Потом небрежным жестом протянул пачку Цинтлеру. Тот последовал примеру предшественника. Затем свою сигарету по праву старшинства получил Мальтер, и только после него еще «зеленый» Кейранд.

Сигарета быстро занялась, Шарн затянулся, рот и легкие его наполнил густой дым. Спустя много лет он осознал, что курил полное дерьмо, начиненное черт знает чем, но только не анкселским трицветом . Но в тот день вкус показался ему приятным, мозг окутала теплая волна никотинового дурмана, он почувствовал, что расслабляется, стало приятно.

Некоторое время Мертворожденные просто сидели и курили, наслаждаясь процессом и упиваясь осознанием собственной свободы. Но потом Кейранд вспомнил об одном вопросе, который очень давно его интересовал.

- Ну что, Цинтлер, расскажешь наконец, что с твоей рукой?

- Ох, ты ж сука! - всполошился Гаротон, бросаясь к оставленному было тюку, - Цинтлер, мы же тебе купили бинтов, да еще какой-то х*рни, чтобы всё зажило быстрее. Держи.

- Ага, спасибо… - ответил лидер банды, беря из рук Гаротона упаковку бинтов и какую-то баночку, очевидно, с мазью, - Что с рукой, Кейранд? Да, всё просто. Два пальца на левой руке у меня почему-то росли… Неправильными. Кривыми, уродливыми, недоразвитыми. Видимо, какой-то… Как это называется… Врожденный дефект, вот!.. Я сам их себе отрубил ножом, когда мы с Мальтером и Гаротоном основали банду.

- Зачем? – шокировано вымолвил Кейранд.

- В знак того, что отрекаюсь от своего ущербного прошлого, - спокойно ответил Цинтлер, - Ну и, чтобы показать остальным, что я достоин занять место лидера, но это уже пятое-десятое… Вот так…

========== Глава III. Звери ==========

«Не подадут, не пощадят,

На гроб земли не бросят горсти,

Друг друга поедом едят,

Хрустя, обгладывают кости»

Король и Шут – Добрые люди.

Следующие полгода Кейранд провел в банде Мертворожденных. Он учился работать в команде, вместе с соратниками придумывал стратегии и трюки, как можно с меньшей отдачей сил обокрасть какую-нибудь лавку или ларек, а потом вместе с Гаротоном, Мальтером и Цинтлером испытывал придуманное на практике. За прошедшее время, Кейранд ни разу не пожалел о своем вступлении в банду и даже не думал возвращаться домой. Конечно, до сих пор бывали голодные периоды, до сих пор взрослые могли поймать и избить на улице просто для того, чтобы выпустить пар, а, чтобы не умереть от холода, приходилось постоянно искать горючие материалы для костра. Выживание продолжалось, но теперь Шарн был не один, и это грело ему душу.