Борис поднял Лилю над головой.
– А папочку тоже любишь?
– Очень-очень.
– Ты мой цветочек!
Глаза у Эммы радостно горели. Ну, Слава Богу, все обошлось. Да и не надо лезть в эту историю. Что бы там ни было. Плевать. Теперь осталось просто успокоиться и жить дальше.
Друзья уже порядком напились, сбились в кучки и начали обсуждать личные дела и политику. Кое-кто из подруг продолжал танцевать, а между мужчинами разразились настоящие баталии. Эмме жутко захотелось домой: в родную уютную квартиру – расслабиться, принять теплую пахучую ванну с любимой солью и пеной, сварить любимый аргентинский кофе, почувствовать себя уже «Дома!»
Она предложила:
– Борь, поехали домой? А?
– Мамочка, а я поеду к бабушке или с вами домой? – спросила Лиля, которая не отходила от матери ни на шаг.
Эмма вопросительно посмотрела на Бориса.
– Конечно, домой. И бабушка с дедушкой поедут к нам домой.
– А потом?
– А потом суп с котом, – улыбнулся Боря и щелкнул дочку по носу. – Поехали.
Он направился к родителям. А Эмма, оставив дочку под присмотром Нади, пошла в туалет, чтобы привести себя в порядок. Извлекла из ридикюля телефон: «Сколько времени? Восемь часов. Отлично, доедем, уложим Лилю и будем всю ночь наслаждаться друг другом! Я обязательно поговорю с ним и постараюсь тихонько выяснить про эту Настю. Вдруг она опасна?» – в «ВКонтакте» заходить не хотелось, все-таки настроение было праздничное, все друзья рядом, и тратить время на сообщения клиентов совершенно не к чему. Но упрямо висящее уведомление с циферкой «1» не давало покоя. «Ладно, на одно отвечу и побегу», – она открыла приложение.
Сообщение было от Анастасии Приволжской. «О Боже, только не это! Только не сейчас!» – Эмма тут же выключила телефон. Облокотилась на раковину. Сердце отбивало бешеный ритм, немного засосало под ложечкой. Тут у дверей послышались чьи-то шаги. Надо спрятаться. Она заперлась в кабинке и села на закрытую крышку унитаза. Вытащила телефон. Повертела в руках. Включила. Сейчас? Или потом? Какая разница. Надо смотреть правде в глаза. Главное, реагировать адекватно. «Если Настя опять начнет плести всякую хрень про любовь и полгода – пошлю ее на три буквы. Может любить кого угодно, а мы тут ни при чем» – с этими словами Эмма открыла сообщение.
В нем оказалось только прикрепленное фото спящего Бориса. В незнакомой светлой комнате. Похоже на гостиничный номер. Борис спал под одеялом, виден был голый торс, и не оставалось никаких сомнений в том, что ниже одежда тоже отсутствует.
«Фуууууу», – Эмма медленно выдохнула. Воздуха для вдоха вдруг не оказалось. Она просто не могла дышать. Будто заслонку поставили где-то в районе груди. Резко засосало сердце, «чпок, чпок» чувствовалось внутри, Эмма снова и снова старалась вдохнуть, но у нее упорно не получалось. Она стала сильно давить на солнечное сплетение, на сердце, ладонями стараясь сделать самой себе непрямой массаж. Дышала по-собачьи, как в родах. Понимала, что вот сейчас ее даже никто не услышит, потому что сил кричать не было. Просто загнется на черном кафеле в этом холодном туалете. Она стукнула себя в грудь и через боль сделала маленький тяжелый вдох. Потом еще и еще. Осела на пол. Открыла кабинку, чтобы ее хотя бы нашли. Боль в сердце постепенно отпускала.
«Что пьют в таких случаях? Валокордин? Валидол? Корвалол? Нитроглицерин? – названия всплывали в мозгу один за другим, Эмма знала их, ведь была тренером, а в зале может случиться все, что угодно. Но никогда, ни разу еще этого не случалось с ней – здоровой жизнерадостной чистокровной кобылицей!
Она с трудом поднялась и по стене добралась до раковины. Включила холодную воду и подставила голову под струю. Черная тушь потекла на белый фаянс, Эмма умывалась раз за разом, пытаясь без тоника смыть косметику, получалось с трудом. Она плюнула – пусть видит ее темные разводы под глазами. «Он не виноват! Он, блин, был не виноват! А теперь что же – виноват?» – она, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Закинула назад влажные волосы и пошла в зал. Когда ее увидели гости, все притихли. Борис, казалось, стал чуть меньше в росте. Глаза его были колючими и невероятно виноватыми. Он был готов защищаться и врать. Отрицательно мотнул головой, взглядом упрашивая Эмму не устраивать скандала здесь и сейчас. Но это было тем самым запалом, после которого пушка выстрелила. Эмма не та, которая будет терпеть! Он прекрасно знает ее нрав. Она …
Подошла к нему. Он остался стоять рядом. Все заворожено смотрели на них. Даже дочка замерла в удивлении. Эмма достала телефон. Молча показала ему фотографию. Подняла руку, погладила гладко выбритую щеку и тихо произнесла: «Ты все разрушил», и со всей силы саданула пощечину. Женщины в зале вскрикнули. Мужчины привстали с мест. Мама Бориса зажала рот рукой. Тут к Эмме подскочила Лилия.
– Мамочка, ты что? Не бей папу.
Эмма присела на корточки, взяла в ладони розовые щечки дочери.
– Ты поедешь со мной?
Слезы градом полились из глаз. Она знала, как дочь обожает и боготворит папу. Понимала, что та, особенно после удара, может отказаться и остаться с отцом. И Эмма ничего не сможет изменить, потому что невозможно заставить ребенка сделать выбор не по душе. Она просто будет завоевывать и упрашивать дочку, чтобы та жила с ней. Она надеялась…
Но Лиля, увидев мамины слезы, которые были страшнее пощечины, о той малышка, казалось, уже забыла, ответила:
– Конечно, мамочка! Не плачь! – она обняла маму, и та подняла Лилю на руки.
Эмма встала и посмотрела на десятки глаз, шокировано смотрящих на нее. Конечно, это позор. Но она – за правду.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
