Эмма встряхнула ярко-рыжим хвостом, туго затянутым на затылке, и посмотрела на Саввинскую набережную Москвы. Река искрилась от лучей вечернего солнца, июль жег асфальт, и народ высыпал из офисов ближе к воде, ловя освежающие брызги и легкий ветерок.

Понедельник. До субботы, когда они с супругом и друзьями запланировали отметить в ресторане её тридцатый день рождения, еще целая неделя. Эмма настроилась все это время принимать поздравления и лучи отличного настроения. Она остановилась у ограждения и залюбовалась гуляющими парочками. Такие милые! У многих все только начинается: они жмутся друг к другу и держатся за ручки, словно боясь потерять. Другие – степенные зрелые мужья, совершающие вечерний променад с супругой и серьезно рассуждающие о важном. Жены же отвлеченно слушают их, думая о чем-то своем.

В нескольких метрах Эмма замечает знакомую спину в белой футболке, родные светлые волосы, подтянутую попу в узких джинсах. Муж всегда восхищал своей фигурой. Ей захотелось подбежать к нему и, закрыв глаза ладонями, прошептать: «Угадай, кто?». Она устремилась сквозь толпу, и тут на накачанную ягодицу любимого опустилась тонкая женская рука. Страстно смяла эту самую половинку, потом пару раз погладила, перебежала пальцами на спину, на секунду задержавшись на плече, скользнула в волосы, зарылась в них и успокоилась там, будто найдя самое уютное местечко.

Эмма резко остановилась. Шок – это явно не в ее вкусе. Зажмурилась так сильно, что густо накрашенные ресницы слиплись. Попыталась открыть глаза и посмотреть правде в глаза. Но действительность, словно не желая показывать ей удручающую сцену, упрямо склеивала веки.

Бесполезно. Они продолжали целоваться. Мужчина был явно не похож на постороннего человека. Как бы ни хотелось рассмотреть в нем чужого и сказать себе: «Фух, обозналась!», но, блин, это реально ее горячо уже «нелюбимый» муж Борис!

Когда же он, полуобернувшись к воде, показал свой гордый и безумно красивый профиль, все сомнения рассеялись. Оставалась надежда, что та самая девушка, которая была скрыта за его широкой спиной, просто проходящая мимо сотрудница по работе, и они бурно обсуждают очередной проект, но в этот момент тяжелая мужская и такая родная рука опустилась на талию этой стервы. Последние здравые мысли рухнули в глубокую пучину Москвы-реки.

Эмма в два прыжка оказалась рядом. Схватила разлучницу за ноги и, рывком перекинув через ограждения, столкнула в воду. На мгновение услышав испуганный крик, ощутив всю безрассудность своего поступка, жена обернулась на ошалевшего мужа. Тот, хлопнув глазами, залез на забор и прыгнул вслед за подругой, которая изо всех сил била руками по воде и звала на помощь.

Весь город, казалось, остановился и с жаждой поглощал каждую секунду трека под названием «скандал в семье Ржевских». Эмма закрыла глаза и втянула ноздрями воздух. «Все кончено!» Она посмотрела на розовое облако цветов, которое в порыве бешенства кинула на мостовую. С жалостью подняла его, будто это последнее, что осталось от ее хорошего настроения и спокойной прошлой жизни, и поспешила с места преступления. Домой. Собирать чемоданы.

Прибежав в квартиру, Эмма скинула надоевшие туфли, все-таки пятнадцатисантиметровые шпильки – это не ее конек, и бросилась в детскую.

– Мария Николаевна, мы уезжаем. Соберите, пожалуйста, все, что надо Лиле. Игрушки там, одежду на первое время. Сейчас дам чемодан.

Эмма стала рыться в шкафу в поисках объемной спортивной сумки. За спиной послышалось:

– А куда вы едете? У меня будут незапланированные выходные?

Она обернулась:

– О, боже, да нет! Наоборот – будет еще больше работы. Может, даже придется каждый день выходить. Я не знаю пока, – и снова окунулась в недра шкафа.

– Что-то случилось, Эмилия Леонидовна?

– Да. Я развожусь, – тут некая случайная догадка осенила кипящий мозг хозяйки, и она обернулась на няню. – А ты, случайно, не?… Да нет, это бред! – мотнула головой и, вытащив, наконец, сумку, стала беспорядочно запихивать туда детскую одежду.

Раскрывать все карты перед няней маленькой дочки не хотелось. Вдруг она успела положить глаз на красивого и богатого работодателя? Пусть обломается. Няня уедет отсюда вместе с ней и Лилией. Должен же им хоть кто-то помочь?!

Все катилось к чертям. Квартира. Так. Квартира на двоих. Если отсудить половину, выйдет приличный куш на однушку недалеко от Садового кольца. Ладно. Об этом подумает завтра.

Маленькая пятилетняя Лилия, дочка Эммы и Бориса, сидела на своем розовом детском стульчике за розовым столиком и большими глазами смотрела, как мама выкидывает ее вещи из шкафа и заталкивает комками в сумку.

– Эмма Леонидовна, помнется же.

– А вы мне не указывайте! Сейчас такое произошло, что похрен вообще.

Тут она поняла, что вот-вот разревется, и села на пол, переводя дух. Какой бы сильной и смелой ни была, женское нутро брало свое – хотелось разрыдаться на плече у подруги и напиться в хлам.

– Извините, Мария, просто у меня трудности. Соберите, пожалуйста, аккуратно вещи Лилии. Мы переезжаем. Я пока поговорю с подругой, – она вышла в другую комнату и плотно закрыла за собой дверь. Набрала номер лучшей подруги Надежды – да уж, как оправдывает она порой свое имя.

– Надюш, привет! – всхлипнула Эмма, не сдержавшись.

– Привет, Эммочка, что случилось? По голосу слышу – нехорошее, – отозвалось на той стороне.

– Этот гад мне изменил!

– Да ты что? Не может быть! Ты что-то путаешь?!

– Да ничего я не путаю. Эта сука целовала его прямо в губы… наверное. Я не видела. А! Пофиг. Я скинула ее в реку, – Эмма засмеялась сквозь слезы. – Видела бы ты, как она летела вниз. Надеюсь, освежилась.

– Эмма! Давай, я приеду?

– Нет. Лучше мы с Лилей к тебе приедем. Пожить. Примешь?

– Да, конечно, о чем разговор! Правда, сможешь ли ты с моими кошками? Говорила ведь, что не любишь животных.

– Да сейчас уже без разницы, – вздохнула Эмма, – тогда мы скоро подъедем.

Она нажала кнопку завершения вызова и вышла в соцсеть. На страничке все было по-прежнему: десятки поздравлений от друзей и поклонников, стена пестрела переливающимися гифками цветов и стихов. Но ничего уже не радовало. Главный подарок преподнес самый близкий человек: новую жизнь разведенки.

Послышался поворот ключа в замке. Эмма поднялась с кресла и вышла в коридор.

Борис стоял на пороге, мокрый с головы до ног, при этом в его взгляде проскальзывала виноватость.

– Эм, ты не правильно поняла.

– Это конец, Ржевский. Я собираю вещи.

– Вещи собирает Мария, а нам надо поговорить.

– По-шел на-хрен! Понял?

Борис молча прошел в детскую, взял у няни практически собранную сумку и отставил в сторону. Нежно прикоснулся к локтю Марии:

– Вы не могли бы час-другой погулять с Лилей на улице? Сводите ее в кафе. Я позвоню, когда надо будет вернуться.

– Конечно, – она кивнула.

Быстро собравшись, они вышли из квартиры. Надутая до невозможности Эмма сидела в спальне, глубоко спрятавшись в кресло, и ждала объяснений. Конечно, нужно уходить и точка. Но раз уж он так не вовремя вернулся с пляжа, то хотелось бы выслушать режиссерскую версию фильма.

Борис встал в проеме двери.

– Ну что ты там себе накрутила? Очередной вояж, курортный роман или киноэпопею?

– Я хотела бы услышать это от тебя! – с сарказмом прищурив глаза, подняла взгляд на мужа.

– Да все очень просто и безобидно, – он улыбнулся своей обезоруживающей лисьей улыбкой.

– Ну конечно, конечно! Это как?

– Да так, – он сел напротив на корточки и преданно посмотрел в глаза супруги, – эта девушка – наша новая сотрудница. Мы со Славкой поспорили, что она прыгнет ко мне в постель через три дня. Но я не собирался этим пользоваться, просто надо же доказать коллеге, что я супер-мачо? – он заискивающе улыбнулся. – Это была просто случайность.

Боря пожал плечами и поцеловал коленку жены.