– Я уже и забыла, каково это, когда надежно и стабильно.
Она разворачивается и идет к двери, глядя на спокойную атмосферу улицы перед собой.
– Постой!..
Дайра поднимает руку и играет в воздухе пальчиками, прощаясь.
– Пока, Коди! Пока!..
Дайра знает, как видит ее этот жадный доходяга. Она ведь не зря надела это платье. Неделя выдалась не простой, и она в какой-то момент забылась. Тело, отреагировавшее на имя того парня и сальный взгляд Коди, выручило и напомнило ей о том, кто она – в первую очередь женщина, а потом уж все остальное.
– Двести тридцать. Это последняя цена. Я никогда не шучу об издержках, Калли.
Она стремительно вернулась, приподняла его подбородок, заставив смотреть себе в глаза, а не на выступивший из-под тонкой ткани заострившийся сосок.
– А я о Бо.
Дайра нашла его слабое место, и она имеет в виду не себя, а его прямого конкурента. Девушка блефовала и еще не имела с ним дела. Проверенные люди всегда надежнее новых. Она еще приглядывается к Бо и продумывает свою легенду для встречи с ним.
– Последний раз, Калли. В следующий раз будет двести и только.
Она идет по улице, размышляя над тем, где ей взять еще тысячу шестьсот дларов. Раздобыть еще восемь снов по теперь уже официальному новому курсу – это нереально, даже с учетом брошенных им напоследок слов:
– Вот если бы у тебя было что-то уникальное.
– Извини, Коди, но мне пока не везет на таких клиентов.
Дайра поняла его. Сразу же. Даже понимала, почему тот сказал ей это. Она ведь прекрасно осознает, за кого он ее принимает. Существует не так много занятий, которые позволяют контактировать с людьми на таком преступно близком уровне. Одни держатся за репутацию и профессиональную этику, а у других ни того, ни другого.
Особенные сны – это не те, в которых снятся щеночки и котики с раздвоенными хвостами или девочки с гипертрофированными имплантами.
Если верить Коди, корпорация стала замахиваться на выходцев с Ашта. Все знают, что они живут среди людей, но также знают и о том, что те отказались от сотрудничества с землянами по части всего, что относится к генной инженерии.
Сначала, они отравили им жизнь, а затем откатились обратно, сделав вид, что ничего не случилось. Наверное, это было правильным и меньшим злом.
Да вот только Дайра не верит в сказочки от СМИ. То, что она здесь, в третьем кольце благополучия, и держит на руках кругленькую сумму, говорит само за себя.
Закон преступного мира таков: когда пахнет жаренным, ты уходишь на дно, а не продолжаешь работать, как ни в чем не бывало.
Дайра выходит на площадку, делает короткий вдох совершенно иного воздуха, кажется, что сотканного из света. Она смотрит на разряженный поток лайнов и на такой теперь уже близкий центр города, в котором их нет совсем. Даже отсюда она может различить зелень деревьев в парке. Она всегда мечтала о том, чтобы попасть туда, чтобы «побыть и в прошлом, и в настоящем», как говорила Цилла.
– Откуда ты знала, как выглядит центр, – говорит Дайра, обращаясь к умершей подруге, – если никогда не бывала в нем?
Ее личный визор на запястье мигает ярко-малиновым цветом, предупреждая о состоянии здоровья и о том, что ей надо поспать. Дома он орал ей: «Семьдесят часов без сновидений». Вот так все сложно.
Нет.
Ей нужен пакет из минимум пяти искусственных снов, иначе, будет очень плохо. Организм начнет сдавать и в первую очередь откажет иммунная система, цепляя все болячки подряд.
– Кро! – Дайра поднимает руку, словно смотрит на часы, но на самом деле видит крошечное изображение напарника. – Мне нужна твоя помощь.
– Ты простила меня?
Она смеживает веки, глядя на него так, словно решает, а стоит ли он этого. Почти неделю с ним не разговаривала, если не считать момента с деньгами.
– Я сожалею. Мне очень жаль. Такого больше не повторится.
Она отворачивается, закусывая губу. Ей некуда деваться. По-хорошему, надо бы простить и больше не иметь с ним дел, кроме дружеских, но у каждого должно быть право на ошибку. Верно?
– Прощен.
Он говорит «Ура» и ужасно гремит чем-то, изображая барабанщика, молотит ключами, но Дайра не различает, по чему конкретно.
– Я хочу участвовать в джамп-забеге.
Даже на таком крошечном экране видно, как тот меняется в лице. Когда-нибудь она накопит на клевый визор, но сейчас у нее не хватает на элементарное.
– Все так плохо? Сколько он заплатил тебе?
Саймон никогда не участвует в разговорах с такими, как Коди или Бо. Дайра убеждена, что он все испортит. Обязательно попадется тележка с картошкой и вонючим соусом, которая испортит все.
– Меньше обещанного.
– На сколько?
– На двадцать.
Саймон перестает зубоскалить. У него виноватый вид.
– Я могу одолжить у…
– Перестань!
Она отмахивается от этих слов. Их все равно надо будет отдавать. Ей не хочется влезать в долги так же, как участвовать в опасном развлечении, но это лучше, чем то, в чем ее подозревает Коди.
– Нет. Узнай, где и в какой час происходит следующий, и перезвони мне.
Она не даст ему занять. У них общие знакомые, и Дайра приблизительно представляет, к кому может пойти Кро. К ребятам из района Банг-Бра. Деньги ему дадут естественно под проценты и придут за своим в назначенный день и час. Хорошо бы в ту минуту они были у него. Разве они могут быть уверены в этом? Если уже сейчас они оказались в такой ситуации? У Саймона большая семья и, увы, среди них нет ни одного богатея. Кредиторы не станут убивать их, но есть и другие способы воздействия, а также возможности заработка на живых, полуживых и даже на мертвых людях. Эти парни в любом случае не останутся в накладе.
– Мне надо будет подмениться в клубе.
– Сегодня?
Она качает головой, становясь на светящийся круг илла5, что тут же переносит ее на нижний уровень.
– Да. Узнай, когда начинается ближайший!
– Стикс!..
Дайра отключается. Она торопится, лавирует в увеличившемся потоке людей, не глазеет по сторонам и не рассматривает витрины. Каблуки только мешают ей в этом забеге. Она бежит к другому иллу, спускаясь на еще один уровень. Это долгий путь и энергозатратный, а она еще не завтракала сегодня. Чем выше уровень и чем ближе ты к центру, тем меньше таких сооружений.
– Расписание.
– Привет, Гэбби. Не хочешь поменяться на сегодняшнюю ночь?
Глава 5
Гэбби согласилась. Она уже вчера хлюпала носом и разносила бактерии по их дрожащей гримерке, ныла и стонала, что не переживет еще одну ночь. Так что пусть лечится одним большим выходным днем, наведается к врачу, принимает лекарства, спит и занимается детьми.
– Сама-то как? Выдержишь?
– Я же здорова и полна сил.
Она затемняет окошко визора, чтобы Саймон не подсмотрел мигающий индикатор здоровья. Все будет хорошо. Она уверена в этом.
– Какой банк?
– Начальная ставка двести длар, дальше все зависит от вас. Будьте оригинальными и…
– Не расшибитесь в лепешку, – заканчивает за худенькую девушку Дайра.
Она не поднимает глаз от ее рук, затягивающих крепления.
– Хотела сказать: «И придите первой». Но ваше замечание тоже верно.
Ей помогают облачиться в некое подобие сапог, что доходят едва ли не до самого паха, цепляют корсет и рукава.
– Это усовершенствованная версия, – говорит ей девушка, хватаясь за визор и принимаясь за настройки. – Меня зовут Сьюзен, я буду вашим координатором.
Дайре так не кажется. Что прошлые элементы, что эти весят целую тонну. Она сомневается, что вообще способна сдвинутся с места. Вдобавок ко всему пояс-корсет сдавливает грудь, отчего ужасно тяжело дышать.
– Сейчас станет легче, – обещает ей устроительница игр.
Так и происходит, но ощущение громоздкости не пропадает. Она расшибется. В лепешку!
– Подключаюсь к вашему виджу. Дайра, дайте мне доступ. Наденьте очки и не забудьте про наушник.
