Лицо его с каждой ночью становилось всё бледнее, кожа – всё суше, тело слабело, потому что не получало новых жизненных сил, что содержатся в крови смертных.
Элизе Арман не говорил ничего: за четыреста лет он привык носить маску.
Но каждый раз, ложась в гроб, он оставался наедине со своей жаждой, и это было страшно. Сколько, интересно, он сможет так существовать? Сколько пройдёт времени, прежде чем Элиза, не дождавшись его однажды вечером, войдёт в его комнату и обнаружит гроб с безжизненным иссохшим телом?
Арман старался ложиться перед рассветом, чтобы восходящее за закрытыми ставнями солнце скорее погрузило его в сон – но и во сне ему хотелось пить, а грёзы были полны кровавого тумана, в котором нельзя было увидеть больше ничего и никого.
Никого?
В один из таких мучительных дневных часов из красного тумана выступила фигура, в которой Арман сразу же узнал себя самого. Его двойник походил на него всем: фигурой, походкой, лицом, на котором застыла жестокая усмешка – точь-в-точь такая же, что появлялась каждый раз на его собственном лице, когда он пытал свои жертвы, прежде чем убить их.
- Что, наигрался в куклы? – небрежно бросил его двойник, усаживаясь рядом с гробом и глядя на Армана сверху вниз. – Да, вот такая судьба настигла замечтавшегося вампира, которому захотелось однажды выдать желаемое за действительное. Но оба мы знаем, что кукла – это лишь автомат, она не обладает собственной душой, а все её слова о любви по сути ничем не отличаются от обычной граммофонной записи. Бедняжка, ты так хочешь быть кому-то нужным, что согласен уже и голодать, лишь бы не смотреть правде в глаза. А правда – это я, и я о тебе знаю больше, чем ты сам о себе знаешь. Кстати, я ведь тоже из-за тебя умираю с голоду – ты меня не кормил уже полгода, и всё из-за своих выдумок! Посмотри на этот механизм, к которому ты так привязался – разве есть у него что-то общее с человеком?
В руке у него появилось безжизненно повисшее тело Элизы. Недолго думая, двойник перекусил ей шею. Из раны хлынул поток крови, неизвестно откуда взявшейся – Арман отлично помнил, что никакой красной жидкости в свой автоматон он не заливал!
Двойник набрал полный рот кукольной крови, поморщившись, выплюнул.
- Пустая, - слово было брошено нарочито резко, однако в глазах двойника Арману на миг почудилось горькое разочарование. – Пустоголовая, с пустой грудью и пустым сердцем. Тебе живые люди нужны, Арман, живые, которыми можно насладиться по-настоящему. Или у тебя вдруг появилось отвращение к убийству? И с каких же пор ты стал таким нежным? Ты сам выбрал эту дорогу когда-то, а снявши голову, по волосам не плачут – знаешь поговорку?
- Я не такого хотел, не такого… - с трудом шепчут губы настоящего Армана.
- А чего, интересно? – его двойник отбросил подальше останки куклы и придвинулся ещё ближе. – Когда тебе пообещали бессмертие, ты вообразил, что станешь ангелом с крылышками? Или с феями познакомишься? Нет уж, Благий двор тебя не примет, а Неблагий – это мы и есть, ну, почти.
- Я хотел быть с Мариусом… - удаётся выговорить Арману. – Всегда, вечно… Он мне дороже всех на свете был, я принял от него дар бессмертия, чтобы нам никогда не расставаться! Только поэтому! Я бы сам на такое никогда не пошёл, я просто не хотел, чтобы Мариусу пришлось меня потерять! Я сам так много потерял уже тогда…
- А когда Мариус показал свою истинную натуру, оказалось, что прежним тебе уже не стать, - его двойник явно забавлялся. – Вот ведь любит судьба пошутить! Ты всем ради наставника пожертвовал – а теперь тебе самому жертвы нужны, иначе никак.
Он наклонился совсем близко, нависал над Арманом так, что тот не смог бы теперь подняться из гроба, даже если бы у него оставались силы.
- Так иди же и убей кого-нибудь! – закричал он, тряся Армана за плечи. – Убей, потому что я хочу пить! Иначе…
Он запустил клыки в горло беспомощного Армана.
- Заберите меня отсюда! – услышал тот собственный крик. – Умоляю!
Кровавый туман проник ему в горло, поглощая все звуки.
========== 5 ==========
В этом тумане он плыл куда-то уже много часов, а возможно, что и дней. Не за что было ухватиться, чтобы прекратить этот полёт без конца и цели, нельзя никого позвать на помощь, потому что туман забрал у него дар речи.
Он не мог понять, есть ли у красного тумана запах. Если и есть – то именно так, наверное, пахнет пустота. Та пустота, что каждый раз оставалась в сердце Армана, когда его покидал кто-то из любимых. Просто потому, что жить рядом с таким существом никто не способен. Кроме разве что куклы.
- Элиза, пожалуйста, услышь меня… Приди ко мне, забери меня с собой в свой мир, мне так плохо здесь… Дай мне цветочного нектара, я так хочу пить… Крови не надо. Если даже твой нектар мне не поможет – значит, жить мне уже незачем.
Кто-то берёт его за руку, он чувствует удивительный аромат, начинает жадно его вдыхать. Похоже на цветы, но что это за цветы?
Аромат придаёт ему сил, он начинает сопротивляться несущему его в никуда красному туману, и тот постепенно рассеивается.
Арман открывает глаза и понимает, что лежит поверх белой ткани, чистой и приятной на ощупь. Ещё через несколько мгновений становится ясно, что белая ткань – это простыня, а сам он уложен в постель, обычную постель, в каких спят люди. Да, и под головой у него подушка, а сверху он накрыт одеялом.
- Пей, - Элиза протягивает стакан, наполненный светлой жидкостью.
Он пытается отпить из стакана, но пальцы его не слушаются – за несколько столетий он разучился обращаться с такой посудой. Он роняет стакан, но его тут же грациозным движением ловит Элиза. Совершенный механизм куклы не подвёл и на этот раз: из стакана не пролилось ни капли.
Теперь Элиза сама держит стакан, и Арман с жадностью пьёт. С каждым глотком к нему возвращаются жизненные силы, жажда отступает.
- Ты ведь этого просил? – спрашивает Элиза. – Я не ошиблась? Забрать тебя из гроба, напоить цветочным нектаром, а крови не давать совсем.
- Я бредил, - признаётся Арман, садясь в постели. – Но ты сделала всё правильно! Скажи, Элиза, что это за нектар? Откуда?
- Я беспокоилась о тебе, - говорит Элиза. – Ты уже полгода был словно болен, но мне ничего не говорил. А та веточка, которую – помнишь? – мы подобрали когда-то на мостовой, так и стояла у меня на комоде, она очень подросла, корешки пустила… Мне хотелось знать, что это за растение, я пошла в Ботанический сад и узнала, что это «живой волос». Я тут же решила приготовить для тебя настой, ведь «живой волос» помогает при многих болезнях, жизненной силы в нём немногим меньше, чем в «корне жизни».
- Конечно же! – восклицает Арман, поражённый открытием. – Жизненная сила… Именно в ней и нуждаются вампиры, именно ради неё и охотятся за чужой кровью. Но если у меня будет «живой волос», то мне, возможно, вообще не нужна будет кровь?
- Энергия – это вовсе не мистическое понятие, - говорит Элиза. – Это физическая величина, которая измеряется в джоулях. Энергии полон весь мир, а не одна только кровь человека.
- А энергия «живого волоса» ещё и добрая, - неожиданно произносит Арман, хотя до того никогда не задумывался над этим. – Она не связана ни с убийством, ни с каким-либо иным злом, поэтому она чище. Она не имеет никакого отношения к смерти и несёт в себе только жизнь. Элиза… как ты думаешь, может ли она залечить и душевные раны?
Последний вопрос дался ему невероятно трудно, но если есть надежда…
- А ты страдаешь от душевных ран, мой милый друг? – в серебряном голоске Элизы послышались тревожные нотки.
И тогда слова полились потоком. Он не стыдился и не смущался Элизы, ведь они с ней были единым целым. Он рассказал и о детстве, проведённом в борделе, и о своём спасителе Мариусе, который не только ввёл его в мир искусства и красоты, но и стал дороже жизни. О том, как Дети Сатаны на его глазах сожгли Мариуса, его мастерскую и всех учеников, пощадив лишь Армана – но лишь затем, чтобы подвергнуть жесточайшим пыткам и сделать из него полную противоположность самого себя.
