Литмир - Электронная Библиотека

Заслышав его шаги, бесшумные для людей, но не для вампиров, Агнесса оторвалась от книги, которую читала. Бросив беглый взгляд на раскрытую страницу, Кролок заметил рисунок, изображающий девушку в роскошном голубом платье.

- Приветствую вас, мой повелитель, - Агнесса опустила глаза в соответствии с неписаным этикетом замка. – Я… решила сшить себе платье. Моё, как вы видите, уже утратило свежесть…

Кролок с трудом сдержал усмешку, услышав такое. Платье, которое было на Агнессе сейчас, люди постыдились бы отдать и служанке: драгоценный некогда наряд за века превратился в лохмотья, как и лицо упырицы, сохранившее лишь отдалённое сходство с человеческим. Череп, обтянутый кожей, ввалившиеся глаза, постоянно торчащие изо рта клыки – втягивать их низшие упыри не умели…

- Это прекрасное платье, - улыбнулся граф, внимательно вглядевшись в рисунок. – И я уверен, что Карл непременно его оценит.

- Вам… в самом деле хочется, чтобы я в этом платье понравилась Карлу? Вам это… не всё равно?

- Разумеется, не всё равно, - он мягко положил руку на плечо вампирессы, желая придать ей уверенности. – Я считаю, что вы с Карлом – прекрасная пара. И очень подходите друг другу. Вы заслуживаете счастья. Заслуживаете того, чтобы носить красивые наряды, просыпаться по вечерам в уютно обставленных комнатах, наслаждаться теплом семейного очага, улыбаться своим близким.

Он отметил про себя, что, пожалуй, Агнесса выглядит лучше, чем на балу. Лицо её было хотя и бледным, но не мертвенно-белым, губы стали чуть розоватыми…

- Вам нужно лучше питаться, Агнесса, - неожиданно для себя самого произнёс Кролок.

- Да, я знаю, мой повелитель, - смутилась она. – Но ведь нас, упырей, так много, а пищи в лесах мало… После того бала мы охотились всю ночь, но поймать добычу удалось не всем… Знаете, ведь до нас доходят разговоры, которые ведутся между господами – и некоторые из нас слышали, как господин Антонин, друг господина Герберта, говорил о том, что, возможно, у вампиров есть душа, почти как у людей. Но если это правда и мы подобны людям – то мы должны жить по-настоящему, как люди!

Агнесса забыла о смущении, глаза её теперь сверкали.

- Мы решили уехать отсюда, - заговорила она, не опуская лица. – Не все сразу, потому что нас слишком много. Большинство из нас впало в спячку, а те, кто не впал, пытаются восстановить силы с помощью крови лесных зверей. Когда это удастся – мы разбудим следующую группу, а сами уедем отсюда в дальние края. Франциск – вы, наверное, его помните, он когда-то служил пажом у императора Наполеона – составил список, в каком порядке будить спящих. Кое-кто из нас останется, чтобы помогать проснувшимся… Я, наверное, не очень связно объясняю, мой повелитель.

- Нет, я понимаю вас, Агнесса, - ответил Эммерих фон Кролок. – Я и сам сейчас переживаю те же чувства. Если наши человеческие души не погибли – то мы достойны жить, а не существовать, обитать в домах, а не на кладбище, спать в постелях, а не в гробах. И мы не должны пробовать крови людей… у которых тоже есть душа.

- Спасибо, мой повелитель… мой друг.

Тепло улыбнувшись графу, она протянула руку для поцелуя – и Кролок прикоснулся губами к её пальцам.

Не так-то просто оказалось Герберту добраться до приятеля. Окно в комнате Антонина оказалось наглухо закрыто ставнями, так что привычным путём в гостиничный номер не проникнуть было никак. Пришлось входить по-людски, то есть через дверь – и стоило вампиру появиться в трактирной зале, как на него тут же набросилась госпожа Шагал с расспросами, как поживает её любимая дочка и почему не пришла в этот вечер её навестить. С трудом Герберту удалось отбиться от хозяйки – и тут же путь ему преградил профессор Абронзиус.

- Не стоит беспокоить моего ассистента, господин виконт, - заступив на нижнюю ступень ведущей на второй этаж лестницы, профессор потрясал зонтиком так, словно желал проткнуть им Герберта насквозь. – Ему нездоровится, после того как вчера он поужинал крольчатиной, на которую у него аллергия. Я не могу рисковать здоровьем своего помощника, пуская к нему посторонних в такое время…

Что же, придётся забыть об осторожности. Совсем чуть-чуть.

Приподняв профессора в воздухе, Герберт отставил его с дороги – и, не дав опомниться, помчался вверх по ступенькам. Со стороны могло показаться, что здоровому сильному парню помешал на дороге старик, и тот заставил его убраться, ухватив за грудки. Не слишком вежливо – но чтобы сотворить такое, совсем не обязательно быть вампиром.

Ворвавшись сломя голову в комнату Антонина, Герберт испугался по-настоящему.

Потому что его друг лежал в постели, прикрыв глаза – это посреди ночи-то! – а всю его кожу покрывали огромные красные ожоги, словно Антонина кто-то пытал калёным серебром.

Мгновенно оказавшись у изголовья кровати, Герберт хотел было коснуться ладонью лба больного – но что, если от прикосновения ему станет ещё хуже?

- Антонин, дорогой мой друг, что с тобой могло случиться? Что за изувер оставил эти жуткие ожоги, кто вообще посмел причинить тебе боль?

Голос его дрожал, словно сын графа готов был заплакать.

Заслышав стенания Герберта, Антонин приоткрыл глаза.

- Не горюйте, жить я буду, - он попытался улыбнуться. – Что вам сказал профессор?

- Он нёс какую-то околесицу, - всхлипнул Герберт. – О том, что у вас аллергия на крольчатину! Этот старый глупец посчитал, что я поверю в такую чушь!

- Но это чистая правда, - возразил Антонин. – Вчера вечером, проснувшись, я заказал себе на ужин кролика – и вскоре после трапезы у меня по всему телу высыпали красные пятна! Согласен, их и вправду можно принять за ожоги - но профессор Абронзиус, осмотрев меня, пришёл к выводу, что у меня аллергия на кроличью кровь. Сейчас мне уже лучше – пятна почти не зудят, глаза перестали болеть от света, хотя открывать их лишний раз всё равно не хочется. Профессор ведь так и не знает, что вы такой же вампир, как и я - а я попросил его не пускать посторонних и всем говорить, что меня сразила аллергия, только о подробностях не распространяться.

Антонина так развеселила история сражения на лестнице, что он немного приподнялся на постели. А вот Герберт, поражённый внезапной догадкой, схватился за голову и рухнул на стул.

- Антонин, - с трудом выговорил он, - ведь эти пятна у тебя поначалу жглись? А любой свет резал глаза, верно? И началось это почти сразу после того как ты попробовал кролика?

- Да, всё так, - подтвердил Антонин, не понимая, что так потрясло его приятеля.

- Антонин… - слова давались Герберту с трудом, горло перехватывало. – Когда это случилось со мной и отцом… Триста лет назад… Мы не хотели быть чудовищами. Особенно отец, который не находил себе места, из-за того что невольно убил свою невесту… впрочем, ты об этом не знаешь. Но ведь мы поначалу пытались бороться, искали для себя другую пищу… Пытались пить кровь свиней. Но ничего не вышло! От глотка свиной крови вся кожа у нас покрывалась ожогами, словно от святой воды, глаза не видели ничего и в то же время болели от нестерпимого света, будто от зрелища распятия… Отец знал о поверье, согласно которому высшие вампиры способны пить лишь человеческую кровь – и решил, что ему остаётся отныне только подчиниться судьбе! Но, Антонин… Если это была не судьба, а аллергия… Ведь аллергия может передаваться по наследству, верно? Тогда, возможно, на кровь других зверей у нас аллергии нет?

- Да, вполне возможно, - немного растерянно проговорил Антонин. – Вы хотели бы это проверить?

- Я обязан это проверить, - усидеть на стуле Герберт больше не мог. – Это в любом случае мой долг перед отцом, и… Антонин, я ведь так и не ел с той ночи, когда в лесу мне попался Шагал. А это было ещё до бала.

========== 11 ==========

***

Однажды тёплым весенним вечером по дороге, которая с давних времён вела от ворот замка, скакали две лошади. На гнедом коне уверенно восседал всадник в расшитом причудливыми узорами камзоле и роскошном чёрном плаще, белая лошадка несла на себе молодую женщину, которая с непривычки изо всех сил вцеплялась в поводья и крепко сжимала губы, не желая выдать своей робости.

9
{"b":"646560","o":1}