— Ах ты.., — вскочил с места, тяжело дыша от гнева. Гладил по шерсти бушующие эмоции, пытался сладить с ними, но было трудно в таком месте и с таким собеседником. — За то, что ты покалечил моих племянников, отдавай мне Лесную Фею назад. На кого угодно можно надеть парик и линзы, хоть двести штук таких фей наделать можешь.

— Любишь её, значит? — злая усмешка скривила и без того безобразное лицо Азога.

— Ты больной ублюдок!

— И заметь, Дубощит, я тебя ни разу не оскорбил. Так кто у нас там борец за нравственность? Хах, всё изменилось. Я зарабатываю не меньше, чем ты, даже больше, не хамлю, как простолюдин, в отличие от тебя, и шлюх домой не вожу. Опустился ты, Дубощит.

Торин вперил глаза в пол, но не от стыда, он только усмехнулся этим словам.

— Твои деньги грязные, заработанные слезами и кровью других, твоё спокойствие от ощущения собственной безнаказанности, а что до шлюх, мне и слышать это смешно, Азог. Лесная Фея, а точнее, мальчишка, которого ты превратил в неё, хочет себе лучшей участи, чем эта. Я хочу помочь, поэтому давай по-хорошему, я прощу тебе то, что пострадали мои племянники, а ты отпустишь его, и навсегда.

Злобный оскал был ответом, и Азог, не сдержавшись, хрипло хохотнул.

— Угрожаешь мне? Дубощит, это ж бесполезно, вся полиция подо мной, они сами расслабляются здесь. Что ты можешь сделать?

— Что-то всё-таки могу.

— Я не отдам тебе свой источник доходов. Лесная Фея сама пришла сюда однажды, желая лёгких и быстрых денег, готовая на всё, чтобы сменить свои фэйки на лейблы, чтобы окружить себя красивыми вещами и богатыми мужиками. Даже если и втюрилась она в твоего племянника, так это ненадолго, наскучит, отсудит у него денег и вернётся в проститутки. Ты же не дурак, и должен понимать, что это не нужда ведёт их сюда, это в подкорке сидит, это образ мыслей у них такой. Ни одна не гнушается раздвигать ноги, а деньги, это просто приятный бонус. Хочешь своему племяннику такой судьбы? Даже я не позволяю своему отпрыску якшаться с этими блядями, а ты.. Всё-таки ты опустился, что ни говори.

Гнев растворился, оставив только смятение и растерянность. Азог говорил всё так, как изначально думал и он сам. Рассуждал этот бандит здраво и логично, да он и никогда не был тупым, иначе бы давно спился, как его отец, а он держит опасную точку в городе, сумел подмять под себя даже полицию. Конечно, Азог не идиот. Совсем. И его доводы относительно судьбы Кили убедительны. Торин и сам бы не пошёл сюда и оставил всё, как есть, ибо это удобно и выгодно, как для него самого, так и для племянников, но Трандуил, такой, каким он был сейчас, сбивал с толку. Скорее всего, Азог прав, и если тот всё вспомнит, быстро вернётся сюда за лёгкими деньгами и низменными удовольствиями, но пока этого не произошло, сам Торин никогда не простит себе того, что оставил его здесь.

Несмотря на своё нежелание, Трандуил всё же вернулся сюда, опасаясь за жизнь Кили, это ли не доказательство, что в его душе всё же есть место чему-то хорошему. За то время, пока он жил у них, ни разу не огрызнулся и не повысил тон, был учтивым, не проявлял наглость и корыстолюбие, все вокруг его любили — стоило только немного помочь ему, и из него получился бы хороший, законопослушный человек. А то, что пидорас, так, как выяснилось, все вокруг такие, и даже частично сам Торин. Пусть в словах Азога есть логика и здравый смысл, но сердце своё нельзя было не послушать.

— В последний раз прошу тебя отпустить Лесную Фею со мной, — Торин говорил твёрдо и уверенно. — Это всё, что я попрошу от тебя.

— Нет, я отказываю тебе.

— Хорошо, — задумчиво покивав, Торин пошёл к двери. — Тогда война, Азог.

— И не прекращалась, Дубощит.

====== Часть 19 ======

Трандуил стоял перед дверью в кабинет Азога и не решался войти, хотя здесь он был не по своей воле — его вызвали прямо в самый разгар рабочего времени, в середине ночи. Он поправил свои длинные светлые волосы, перевёл дух, прежде чем постучать. Вскинул руку и побарабанил костяшками пальцев по полотну двери.

— Войдите! — грубо рявкнули изнутри.

Металлическая ручка дёрнулась, и дверь резко распахнулась, выгоняя из кабинета спёртый воздух, куда въелась жуткая, тошнотворная вонь. Прямо перед Трандуилом стоял Больг. С привычно отсутствующим взглядом. С обыденно равнодушным видом.

— Лесная Фея пришла, — объявил он, повернув голову через плечо.

— Пусть войдёт, — послышался голос хозяина клуба, и Трандуил увидел, что тот сидит за своим столом, закинув на него ноги в тяжёлых ботинках.

Больг отступил, давая проход Трандуилу, и тот, медленно войдя, остановился возле стола.

— Присаживайся, Фея, — Азог ткнул пальцем в кресло перед собой.

Не хотелось этого делать. Вся обстановка была настолько неприятной, что казалось, ужасные вещи случались здесь всюду и на каждом предмете мебели. Но чтобы слишком не гневить хозяина клуба, пришлось заставить себя сделать это. Рифлёная подошва ботинок оказалась слишком близко к лицу Трандуила, вероятно для того, чтобы ещё больше указать ему на его место. Но, скорее всего, хозяину клуба было просто невдомёк, что смотреть на прилипшую к ним грязь и использованную жвачку было неприятно. Он продолжал так сидеть, не меняя позы, тогда, как его сын вышел куда-то из кабинета. Трандуилу безумно хотелось сделать то же самое. Вонь, ботинки чуть ли не у лица, да и сам хозяин клуба..

Азог смотрел на него пристально и жёстко, словно что-то обмозговывая в своей голове. Его светлые глаза поблёскивали в тусклом отсвете изогнутой настольной лампы, непонятно для чего включенной — горел ещё и верхний свет.

— Знаешь, Фея, сдаётся мне, ты плохо поняла меня тогда.., — произнёс он наконец, побарабанив пальцами по краю стола. — Я сказал тебе, что ты должна работать на меня, как раньше. Я имел в виду, что ты не должна отлынивать от своего дела. Что-то мне подсказывает, придётся принимать меры.

Лесная Фея, поморгав накладными ресницами, произнесла:

— Я не понимаю, о чём вы.

— Не понимаешь? — хозяин клуба, к счастью, соизволил убрать ноги со стола, усаживаясь прямо и сцепляя пальцы в замок. Ему огромных трудов стоило усмирить себя, чтобы не приложить красивое лицо о столешницу. — За последние дни на тебя пожаловалось больше, чем пять клиентов.

Внутри всё похолодело, и Трандуил почувствовал нечто напоминающее обиду. Несмотря на то, что его воротило от всего этого, он прикладывал много сил ради того, чтобы угодить. Это было нужно для безопасности Кили. Он боялся за него сильнее, чем за себя, и боялся навредить своими неправильными действиями, а оказывается, все его старания тщетны.

— Я что-то не так сделал? — спросил он тихо, на что хозяин клуба нехорошо усмехнулся.

— Твои клиенты недовольны. Сюда приходили с жалобами на тебя. Много раз. Один сказал, что у него возникло ощущение, что он насилует тебя, другой — что тебя как будто подменили, третий обозвал тебя варёной рыбой. Кто-то из них даже не захотел платить за секс.. Конечно же, мы это быстро уладили, и он ещё долго собирал свои зубы возле помойных баков. Но факт. Клиенты недовольны. Выручка от тебя упала. Если раньше я зарабатывал на тебе гораздо больше, то теперь у меня возникли серьёзные опасения. Я делаю выводы, что ты это специально. Это твой протест на то, что я достал тебя из комфортного гнёздышка и вернул обратно в эту дыру.

— Это не так, — покачал головой Трандуил, чувствуя, как сильно колотится сердце. Ему стало очень страшно за Кили. Конечно, он мог пообещать, что такого больше не повторится, что он впредь будет удовлетворять клиентов по всем их потребностям, но он действительно не мог перебороть себя в те моменты, когда они просили слишком многого и притворяться, как оказалось, не мог.

— Тогда что происходит?! — рявкнул Азог. — Торин Дубощит что-то напел тебе, когда приходил?!

— Нет. Причина не в этом. Я ничего не помню о том, что было раньше. Сейчас я не хочу заниматься этим, мне трудно. Может, раньше мной двигало что-то.., но теперь.., — его голос срывался, слова застревали в горле, и он ничего не мог внятно объяснить и высказать. Да и разве мог его понять такой бессердечный и жестокий бандит, как хозяин борделя…