Торин замер, слушая, и его взгляд задумчиво остекленел.

— Хоть я ничего и не помню, — продолжил Трандуил, его голос задрожал, сделался тише, как уходит шум волн во время отлива, — и вместо прошлого у меня только чёрная страшная дыра, я точно знаю, что.

Торин сильнее нахмурился, когда увидел, что по щеке Лесной Феи скатывается слеза, но незаметно вздрогнул, когда услышал совсем тихое:

— одному мне было не справиться.. Моё солнце давно погасло.

Прежде чем вновь заговорить, Торин, как следует, прочистил горло, ибо там стоял какой-то странный ком.

— Как дядя своих племянников, я говорю тебе спасибо за то, что ты не стал портить им жизнь, но как человеку, мне хочется задать тебе выволочку за то, что не обратился за помощью, а решил, что сможешь справиться со своими проблемами сам.

Трандуил заметно удивился. Стёр ладонью влагу со щеки и посмотрел на свои сапоги.

— Я думал, вы ненавидите меня.

— Да кто ты такой, чтобы я тебя ненавидел?

— Всё равно.. я чувствовал ваше презрение.

— А ты как хотел?! — Торин возмущённо хмыкнул. — Твоё прежнее поведение было аморальным, а за короткое время тяжело, знаешь ли, поменять своё мнение на противоположное.

— Уже и не нужно, слишком поздно.

— Нужно — не нужно — решать не тебе, — поднявшись со своего места, Торин потёр большим пальцем подбородок и взглянул на часы. — Сколько стоит твой час?

Трандуил и сам вскочил с кровати, вновь непонимающе глядя на него. Зачем ему знать, и что он задумал?

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что мы уже почти час здесь сидим, я должен его оплатить.

— Нет, не нужно. Вы ведь не..

Мрачно на него взглянув, Торин попытался объяснить:

— Я сюда вошёл, как твой клиент. Ты потратил час, и неважно, на что. Говори цену.

— Вы мне ничего не должны, — в голосе Трандуила уже звучало неподдельное отчаяние. — Не унижайте меня ещё больше.

— При чём тут.., — Торин нервно выдохнул через нос. — Говори, где мне найти хозяина этого заведения.

— Для чего?

— Жи-во! Или я пойду искать сам.

Торин был настроен очень решительно, и Трандуил не сомневался, что так оно и будет, и тогда, скорее всего, драки не миновать.

— Если выйти в зал, там есть дверь с надписью «служебный вход», по коридору последний кабинет слева. Но я не знаю, у себя ли он.

— Я сейчас это и выясню. А ты, — Торин пригвоздил Трандуила взглядом, — сиди здесь и никуда не выходи.

— А я могу пойти с вами?

— Нет, это может быть опасно.

— Не ходите один, у него оружие.

Торин уже направился к выходу, раздражённо произнося на ходу:

— А я, по-твоему, сюда с голыми руками пришёл? Деньги на трюмо,.. не знаю, сколько нужно, положил всю свою наличку.

Трандуил смотрел ему вслед, и ему было очень страшно за него. Безумно страшно.

Торин не испытывал сейчас ненависти к Трандуилу, а только к самому себе. Он считал самого себя ещё хуже Лесной Феи и всех тех, кто здесь обитал. Эти хоть не прятались за примерные моральные облики, а вот Торин, всегда осуждающий и резко критикующий всё, что было связано хоть с каким-нибудь отклонением от нормы, сегодня сам вытер ноги о свои принципы, соблазнившись на Смауга. На Смауга, о боги! Должно быть, он свихнулся, сошёл с ума, тронулся, съехал с катушек, а собственная совесть, помахав рукой и прихватив с собой все его убеждения, отправилась в бессрочный отпуск. И теперь чувствовал, что это самобичевание и чувство вины выкачивают из него все силы. Но силы были ой как нужны сейчас.

Войти в дверь с надписью «служебный вход» оказалось просто. Никто его не остановил и не перекрыл дорогу. Значит, не боялись быть застигнутыми врасплох.

Пройдя по коридору и остановившись возле последней двери, Торин вздохнул, нащупывая холодный ствол оружия за поясом. Он не хотел никакого насилия и желал, чтобы разговор прошёл мирно, но быть бдительным не мешало.

Стукнул кулаком по двери всего раз и раскрыл её, нажав на ручку. В нос сразу ударил зверски неприятный запах, так что даже к горлу подступила тошнота. Но Торин тут же забыл обо всём этом, едва увидел за столом кабинета своего давнего знакомого — Азога Осквернителя.

Когда-то в детстве Торин и Азог пересеклись на одной из улиц. Вспыхнула война. Они стали заклятыми врагами. Не потому что находились на разных полюсах, в разных категориях, под разными звёздами. Торин — богатый наследник, из семьи, где чтили род и традиции, чьё безбедное будущее было предопределено и ясно, как светлый день. Азог — выходец из трущоб, чей отец был спившимся психом, а мать умерла, не дожив и до сорока, малолетний бандит и отпетый хулиган. И они сразу невзлюбили друг друга. Азог понял, что встретил достойного противника, ибо другие лишь убегали и пресмыкались, а Торин к сильным кулакам имел ещё и сильную личность, и он не стал убегать или пресмыкаться. Он бросил Азогу вызов. И Азогу всегда хотелось убить его и стереть с лица земли. Но не подло, выстрелив из-за угла, а своими собственными руками придушить этого говнюка, посмевшего смотреть на него, как на равного по силе.

Торин, в свою очередь, терпеть не мог Азога за всё, каким он был — за жестокость, неадекватность, желание подчинить себе всё и вся, за то, что у того не было и намёка на честь и совесть, ни одного доброго принципа, за который можно было бы уважать. Отвращение, вот и всё, что он испытывал к нему. Даже жалости места не нашлось.

А теперь, после стольких лет, они встретились друг с другом нос к носу, и Торин сам пожаловал на территорию Азога.

Светлые глаза бандита опасно сощурились.

— Торин Дубощит?! — прорычал он, поднимаясь с кресла, здоровенный, как скала. — Что тебе тут нужно?!

Внезапный гость поморщился, словно от физического неприятия, и посмотрел на того не менее злобно.

— Азог Осквернитель, значит.

— Зачем пришёл?

Сквозь первичное ошеломление вновь пробилось обоняние, и Торин старался сильно не вдыхать воздух, отравленный таким смрадом.

— Я мог бы и догадаться, что такое развратное, безнравственное место принадлежит тебе, — произнёс тот, досадливо покачав головой.

— А ты не затем ли пришёл, чтобы найти себе кого-то на ночь? И твоим племянникам очень нравится это место.

— А не пойти ли тебе, — сквозь зубы процедил Торин.

— Я знал, что ты разозлишься, и преподал им урок, чтобы сюда больше не совались. Хотели одну девку с собой увести, можешь меня отблагодарить, я не дал.

Разговаривать с этим всё равно, что со стеной. Но Трандуила в таких условиях ещё жальче.

— Нужно поговорить.

— Присаживайся, — кивнул Азог на место перед своим столом, плюхаясь обратно, что ни в чём не повинное кресло издало ужасные жалобные звуки под его весом.

— Я постою.., — и прокашлялся в свой кулак. — Требую извинений за то, что покалечил моих племянников.

Азог смотрел на него бесстрастно, безо всяких эмоций.

— Они сами виноваты. Пришли мне свои условия диктовать.

Чувствуя, как начинает закипать, Торин изо всех сил держал себя в руках, успокаивая рассвирепевшие эмоции. Но всё-таки переборов себя, прошёл и сел перед хозяином клуба, глядя ему глаза в глаза.

— Тебе были отданы деньги в обмен на Лесную Фею, так?! А ты почему-то решил забрать её обратно! Они пришли на помощь, это раз, а то, что ты заставляешь работать людей на себя против их воли, это два! По тебе тюрьма плачет, подлый ты мерзавец!

Не вышло. Ярость так и клокотала внутри, так и бушевала. Он готов был уже накинуться на Азога с кулаками. Но тот, к его удивлению, оставался предельно спокойным. Даже руки его лежали смирно на столе, не барабанили пальцы, не стучали ноги. Урод.

— Не лез бы ты не в своё дело, Дубощит. Лесная Фея приносит мне стабильный доход, а значит, будет работать столько, сколько сможет. Ни на одну девку нет такого спроса, как на неё. Она нравится клиентам, ясно? Если хочешь, могу дать попробовать, сам потом зачастишь. Да хотя кому я предлагаю, она же так долго жила у вас, попользовался уже, наверное.