— Смейся, смейся, Дубощит, в следующий раз я заставлю тебя лечь под меня, увидишь, — кривая усмешка пересекла его физиономию.

Но лицо Торина в секунду сменило выражение сытого довольства серьёзным, а взгляд стал холодным.

— Следующего раза не будет, Смауг, — и принялся одеваться, отвернувшись.

Трандуил медленно брёл сквозь толпу и яркие вспышки света. Ему сказали, что клиент уже ждёт его в зелёной комнате — значит, опять кто-то из постоянных. На сегодня это уже будет третий, и всё уже болело так сильно, что было трудно идти.

Медленная, завораживающая музыка, плавно покачивающаяся толпа ей в такт на танцполе. От удушливого запаха табака кружилась голова, а от скользящих лучей и всплесков светотехники болели глаза. Благородные сеньоры, с безупречной репутацией во внешнем мире, кружили вокруг, давая понять, кого именно они хотят на десерт. Чужие жадные взоры следили, хотели заполучить Лесную Фею, так сильно, что вчера к утру даже произошла драка, когда два потенциальных клиента сцепились друг с другом.

Воспоминания о Кили стали бесцветными и делали ещё больнее, но уже где-то внутри. Наверняка он сейчас спит в своей постели, трогательный и смешной. Трандуил невольно улыбнулся, представляя его. Вздрагивают ресницы, растрепались волосы. Сердце в груди вздрогнуло — так захотелось к нему, в его объятия, а вместо этого. он здесь.

Три проститутки в ожидании клиента стояли на пути и щебетали друг с другом. Почему-то их такая жизнь нисколько не напрягала. Или напрягала, но они так хорошо это маскировали за беззаботностью и весельем. Завидев Лесную Фею, они резко замолчали, прожигая её своими взглядами. Сколько ненависти было в них! Непонятно было, почему такое отношение, может, когда-то он сделал им что-то плохое?

— Всё трудишься? — не удержалась от ехидного вопроса одна из них, когда Трандуил проходил мимо. — Ни минуты покоя.

А что тут можно было ответить? Они были совершенно правы. Клиенты не давали прохода, а у этих девушек даже выпадали свободные минуты, вот как сейчас. С каким удовольствием бы Лесная Фея поменялась местами с одной из них и отдохнула, но не получалось — требовали именно её.

Мазнув по девушкам взглядом, Лесная Фея продолжила свой путь, чуть сбавив шаг.

— Какая-то она грустная стала, — произнесла одна из девушек, глядя ей в спину, чуть более сочувствующе, чем нужно было, и её коллега вновь съехидничала.

— Конечно грустная. После того, как пожила в богатом доме с молоденьким красавчиком, думаешь, легко ли возвращаться обратно в эту дыру? Сказок, как в фильме «Красотка» не бывает. Позабавились и отправили обратно. Вот поэтому я и не клюю на такие предложения, учитесь, подруги.

— Ты права, ты совершенно права.

Лесная Фея положила ладонь на ручку двери и тяжело вздохнула. Волнение зашевелилось, как, впрочем, каждый раз, когда она переступала порог этой комнаты. Только бы не слишком страшный, не слишком пьяный, не слишком извращённый, не жестокий и не Смауг.

Нажала на ручку и толкнула дверь.

В следующее мгновение глаза широко распахнулись, сердце выскочило из груди и забилось в горле, не давая дышать. Она посильнее сжала ручку двери в ладони и одними губами прошептала:

— Вы?

Торин поднял на неё глаза, посмотрев мрачно и, кажется, раздражённо.

Да, это она, Лесная Фея. Чёртова Лесная Фея, по вине которой уже произошло столько бед. Длинные светлые волосы, делающие её такой яркой и манкой, и голубые сияющие глаза. Но в них не лёд теперь, а талая вода.

— Что-то с Кили и Фили? — почти в ужасе прошептал Трандуил, закрывая за собой дверь, которая от порыва чувств хлопнула сильнее, чем ожидалось.

— Ничего такого, что привело бы меня сюда, — тон голоса Торина был чрезвычайно жёстким.

Но зачем тогда он пришёл? Обвинять? Требовать чего-то? Или..

Паника начала подниматься в подсознании, словно чёрный кофе, грозящий перелиться через края турки. Неужели он пришёл сюда за утехами? Неужели всё это время он его желал? Неужели придётся. Глаза так и остались широко распахнутыми и сверкали в отсветах свечей.

Торин смотрел хмуро и недоброжелательно. Образ Лесной Феи словно неуловимо менялся, стоило взглянуть чуть под другим углом. Похотливая, алчная проститутка, холёная, ухоженная, чей корыстолюбивый и развратный взгляд приглашал поразвлечься? Напуганный, растерявшийся мальчишка, волею судьбы оказавшийся в таком неподходящем для себя месте и умоляющий помочь? Невозможно было уловить. Иллюзия менялась, словно голографическая картинка.

Губы Лесной Феи разомкнулись, и она зашептала:

— Тогда.. вы хотите, чтобы я.. с вами..

— Ты что, спятил?! — рявкнул Торин так, что Фея вздрогнула.

Но затем отлегло. Нет, конечно, дядя Кили и Фили не такой. Трандуил глубоко и медленно задышал, расслабляясь. Как он мог подумать, будто ему нужно что-то такое?.. Однако суть его визита по-прежнему была не ясна.

— Но почему вы пришли сюда?

— Потому что посчитал нужным, — Торин оглянулся вокруг, словно оценивая обстановку, за которую хотелось сквозь землю провалиться. Не потому, что она была ненадлежащей, но нарочито располагала к отдыху и любовным утехам. — В прошлый раз моих племянников избили здесь, и мне нужно разобраться.

— Они сильно пострадали? — Лесная Фея опустила глаза и почувствовала, как сердце перестаёт биться.

— Не сильно, но всё же пострадали. Может, объяснишь, какого чёрта ты сюда потащился?.. Трандуил?

Тот закусил нижнюю губу и по-прежнему молчал. От Лесной Феи сейчас осталась лишь внешность, а за искусственной радужкой цветных линз скрывалась человеческая душа, и Торин вроде бы расслабился. Он видел, что Трандуил еле стоит, покачиваясь, вот-вот свалится, и поэтому сам предложил сесть ему на кровать. Заблудившийся ребёнок, вот он кто, а не распутная, алчная девка, в которую маскировался.

Оглядевшись, Торин взял стул с изящными, изогнутыми ножками, что стоял неподалёку от трюмо, развернул его и сел, оседлав, как коня. Его суровый взгляд буравил Трандуила поверх спинки стула.

— Рассказывай, и не вздумай мне врать хоть в чём-нибудь, — безапелляционно произнёс он.

Трандуил не решался. Зачем? Для чего? Что это изменит? Да и смотреть в лицо Торину всё равно, что заглядывать в жерло вулкана. Было страшно.

— Ты нарочно тянешь, чтобы времени побольше натикало?! — повысил голос Торин.

Что он имеет в виду?

Трандуил облизнул пересохшие губы, и произнёс:

— Спасибо за всё, что вы сделали для меня, я очень вам благодарен.

— Угу. И что?

Накрашенные ресницы затрепетали.

— Хозяин клуба пришёл и сказал, чтобы я вернулся.

— А ты с радостью вприпрыжку помчался? — голос Торина дрогнул от гнева.

— Он сказал, что убьёт Кили, если я не вернусь, — еле слышно прошептал Трандуил.

— Вот оно что..

— Поэтому мне пришлось.

Воцарилась молчаливая пауза, за время которой Торин обдумывал что-то, а Трандуил неотрывно следил за его выражением лица.

— Ты мог бы куда-нибудь уехать, — сказал Торин, наконец.

— Нет, мне сказали, если я не вернусь, то он убьёт Кили. Как я мог?

— Но ты совсем разорвал с Кили все связи, почему?

Трандуил замер, непонимающе глядя на мужчину, лицо которого было словно высечено из камня, настолько жёсткое выражение он держал.

— Нужно держаться от него подальше. Он не заслужил разделить судьбу с.., — осёкся, прежде чем продолжить, — тем, кто занимается проституцией.

— Мудрое решение, — согласился Торин, медленно кивнув. — И я благодарен тебе за него.

Он смотрел Трандуилу прямо в глаза, в цветные линзы, за которыми невозможно было разглядеть истинных чувств, но влага, от которых они блестели, была красноречивым признаком.

— Вам не нужно меня благодарить, я по-другому бы никогда не поступил, — произнёс тот срывающимся голосом. — Мне не верилось, что я жил так, потому что не помнил всего этого. Это казалось нереальным. Я думал, что.. смогу сделать счастливым Кили и стать счастливым сам рядом с ним, — улыбка тенью скользнула по его лицу. — Он добрый и солнечный. Солнце ведь оно.. всегда внутри. И я думал.. если буду рядом с ним, то этот свет его.. будет освещать и мой путь, — улыбка погасла, — не даст пропасть во тьме.