— Да-да, можешь не утруждаться. А ты? — Торин так посмотрел на Трандуила, что тому захотелось залезть под стол от этого взгляда.
— Дочитаю книгу, — ответил он, поспешно отводя глаза.
— Откуда мобильник?
Коробка, наводящая на этот вопрос, лежала прямо на столе. Надо было убрать её, чтобы не возникло лишних беспокойств и возможных расспросов, но теперь уже было поздно. Торин сверлил гостя глазами, ожидая ответа. Явно догадывался, что к чему, но желал помучить посильнее, да непременно чтобы увидеть замешательство и неловкость с его стороны.
— А..
— Я купил ему, — вмешался Кили, боясь, как бы Торин не закатал выбранную жертву в асфальт. — Его старый был сломан.
Он заметил, как кисть дяди сжалась в кулак — ох и нехороший это был признак.
— Могли бы сказать мне, у меня старых мобильников целый ящик. Эта марка там тоже есть, только предыдущей версии и обычной линейки, а не люкс, — Торин прожёг взглядом Трандуила, который сидел, словно провинившись в чём-то, и ресницы его дрожали.
— Я отдам его вам, он мне не нужен, — внезапно тот поднял глаза, посмотрел на Торина и протянул ему новый телефон.
— Ладно уже, теперь куда мне его девать, — проворчал Торин. — Пользуйся и наслаждайся.
Однако Кили снова вмешался, желая расставить все точки — в нём взыграла настоящая обида. Трандуил и так чувствовал себя вечно обязанным, а Торин только подливал масла в огонь своими намекающими обвинениями, будто он выпросил этот телефон, хотя это было совершенно не так.
— Я купил мобильник за свою зарплату, почему я не могу подарить его тому, кому хочу? — он тоже решительно взглянул на дядю, не отводя глаз, хотя это было нереально трудно — взгляд его был слишком тяжёл и мрачен.
— Конечно, можешь, но потом не приходи ко мне, клянча премию, — отрезал тот. — Всё, хватит болтовни, ешьте.
А после ужина, когда все расходились по своим комнатам, Кили шепнул Трандуилу:
— Постарайся не заснуть, — и улыбнулся. — Хочу, чтобы Торин лёг спать к тому времени. Зайду за тобой в двенадцатом часу.
— Хорошо. Я буду тебя ждать.
Они спускались по лестнице тихо, как воры. В доме царил полумрак, и лишь несколько бра внизу, которые оставались включенными всю ночь, придавали гостиной лёгкий интимный вид. Не стоило думать, что Кили чувствовал себя героем приключенческого романа, что удирают от любовниц в момент появления их мужей. Он чувствовал себя глупо. Всё в его душе протестовало: почему он, будучи взрослым и самостоятельным, должен вот так скрываться и прятать свои отношения во мраке ночи. Такая любовь украдкой хороша, когда тебе пятнадцать, но теперь это не могло нравиться. Убеждая себя, что это ненадолго, на то время, пока Трандуил не закончит свою терапию, и тогда они с чистой совестью смогут снять себе квартиру, он мирился с этим с трудом. А пока нужно было играть по требованиям хозяина этого дома. И правил балом здесь Торин.
Ночь на улице была не такая тёмная, как казалось изнутри дома. Фонари мягко подсвечивали дорожку к воротам, мягкая, серая дымка стелилась по небу, пряча своей вуалью молодой месяц, и Кили, прежде всего, подговорил охрану, чтобы те сделали вид, будто они с Трандуилом здесь не появлялись.
Скорее всего, охранники подумали, что молодым парням требуется вечер с девочками — эти сами подсказали, что лучше не шуметь мотором авто возле дома, а поймать такси за воротами, понимающе поглядывая на них. Кили всё это было ужасно неприятно, словно они собирались сделать что-то противоправное, а он так хотел быть честным и открытым, ибо нисколечко не стеснялся и не стыдился того, что с ним происходило. Ему казалось это естественным. Но ведь не станет он сообщать всем подряд, для чего они отлучаются вдвоём. Уж охранников-то это точно никак не касалось. Но вот скрываться от Торина.. было слишком неприятно.
Пока они брели к тротуару, возле которого обычно и можно было поймать жёлтое авто с шашечками, между ними было лишь молчание. Кили догадывался, что всё это не нравится и Трандуилу точно так же, но ничего не мог пока что с этим сделать. Пройдёт немного времени, и всё изменится. Должно измениться, и Торин, как ему казалось, постепенно свыкался с мыслью о том, что у Кили не будет девушки.
Остановившись на тротуаре возле дороги, он принялся всматриваться вдаль. Небо всё сильнее затягивалось низким покровом тёмных облаков, сквозь которые уже совсем не было видно ни звёзд, ни месяца, а воздух казался слишком застывшим и влажным. Каким-то удушливым.
— Кажется, будет дождь, — произнёс Трандуил, и Кили обернулся к нему.
Ему захотелось поцеловать его больше всего на свете в этот миг, но он сдержался, вновь обращая взгляд на дорогу. Взмахнул рукой, прося водителя такси остановиться, и спустя пять минут они с Трандуилом уже сидели в салоне.
Город, естественно, не спал. Не был таким суматошным и шумным, как днём, но в своей полуночной загадочности был невероятно очаровательным. Словно по мановению какого-то волшебства мигали неоновые огни, сияли витрины, источая ровный жёлтый свет на тротуары, рекламные щиты выбрасывали разноцветные мелькания, трепыхались растяжки над дорогами. Всё в душе трепетало в ритм. Казалось, будто они двигались навстречу чему-то невероятно важному.
Из колонок авто лилась пронзительная музыка, которая могла разорвать в клочья даже самую зачерствевшую душу. Словно капли дождя звенели фортепианные клавиши, лирично окутывая салон дымкой дивной мелодии. Звуки то затихали почти до иллюзорной тишины, оставляя тонкий звон и пробирая до мурашек, то вновь набирали силу, сливаясь в сложное и надрывное, невероятно мощное, способное ранить сердце. Музыка была настроением города, что чарующе играл огнями, но прятал за ними столько покалеченных судеб. В какой-то момент Кили показалось, будто они не едут, а плывут между этим разноцветьем мерцания, и, почувствовав, как сжимается что-то внутри, осторожно накрыл своей ладонью руку Трандуила, любовавшегося городом. Тот повернулся к нему и улыбнулся спокойно и мягко.
Такси остановилось возле небольшого отеля, не того, что глянцево сияют в своём пафосе, не того, где двери раскрывают вышколенные швейцары. Здесь всё было гораздо проще и уютнее. Старинное крылечко в стиле прошлых веков со свежевыкрашенной бордовой дверью и огромными вазонами с кустами, с которых уже слетела вся листва.
— Я сначала хотел снять номер в каком-нибудь отеле, который практикуется на обслуживании пар. Ты понимаешь, о чём я? — принялся рассказывать Кили, когда они шли к крыльцу, подсвеченному архаичными коваными подвесными фонарями. — Но потом подумал, что это было бы слишком. В такие места водят любовников, а у нас с тобой, я надеюсь, всё гораздо серьёзнее.
— Ты прав, — согласился Трандуил, представляя, с какой неохотой шёл бы сейчас в номер, зная, как косо будут смотреть на них администраторы. Как на очередную пару, приехавшую для «потрахаться».
Здесь, в этом отеле, более скромном, а оттого кажущимся почти домашним, их встретили услужливые администраторы, радушно улыбающиеся и вежливо обращающиеся к ним. Пара подписей, и им дали ключи от их номера без лишних вопросов.
— Вы вовремя, — покачала головой женщина средних лет, что по совместительству была и администратором, и владелицей этого отеля. — Начался дождь.
Кили улыбнулся ей, кивнул и пошёл за Трандуилом к лифту, дребезжащая кабина которого в три счёта привезла их на нужный этаж, коих здесь было всего три.
Номер был славным. Действительно уютным и комфортабельным, совершенно новым, безо всякого налёта винтажности, которую Кили немного недолюбливал. На круглом дубовом столике — приветственная открытка, на кровати, широкой, застеленной плотным покрывалом мятного оттенка — свёрнутые пледы.
— Всё, что нужно, — усмехнулся Кили, глядя на Трандуила, который приблизился к окну и раздвинул пальцами жалюзи.
— И правда дождь, — вполголоса произнёс тот, наблюдая за серебряными нитями воды за стеклом.
Свет они зажигать не стали, без него всё было немного особенным. Их собственным миром, который они собирались разделить на двоих.
