Они с Даином продолжали кутить, а Кили, поскольку выпил всего одну кружку и чувствовал себя трезвым, воспользовавшись болтовнёй старших родственников, наклонился к брату и зашептал с самым ехидным своим видом:
— Так ты теперь, значит, с Леголасом?
— Нас познакомила Тауриэль. А что такого? — усмехнулся тот, бросив тёплый взгляд на своего гостя.
Уголок рта Кили дёрнулся.
— Молодец Тау, сбагрила настырного поклонника другому. Ты привёл его для того, чтобы просить Торина благословить ваш союз?
— Будьте добры, перестаньте шептаться — это неприлично, а вы не школьники, чтобы не знать элементарных законов вежливости, — с укором высказал племянникам Торин. — Леголас, выпьешь с нами пива?
Кили с изумлением глядел на то, что Леголас не сразу отказал ответом, а действительно задумался. Неужели он. этот нудный парень, обожающий мозгоебучую философию и доканывающий Тауриэль своими стишочками длинною в вечность.
— Налейте немного, пожалуйста, — согласился гость, на что Кили нечаянно хрюкнул от смеха. Что-то не похоже на Леголаса, который в своей жизни вряд ли даже глоток шампанского пробовал — он был закостенелым моралфагом. Фили что ли на него настолько хорошо влияет?
— Воо-от, это по-нашему, — радостно гаркнул Даин, стукнув по столу своим кулачищем так, что тарелки подпрыгнули, и собственноручно принялся наливать пиво в пустующую кружку. — Давай-ка за знакомство, — а следующие пять минут почти с маниакальным удовольствием наблюдал, как цедит гость пенный напиток, слегка морщась, но упорно продолжая пить, словно бы сам с собой поспорил, сможет ли.
Кили и Трандуил переглянулись.
Нужно ли говорить, что Кили позабыв о своём удивлении насчёт Леголаса, принялся волноваться за Трандуила и за то, как воспримет тот такую ситуацию, что Фили привёл в дом кого-то, чьи волосы были светлыми и длинными, чьи глаза были голубыми. Леголас выглядел, как карикатура на Лесную Фею. И не самая удачная карикатура, прямо скажем. Но кто судья для брата? Пусть делает так, как ему нравится. Образ Лесной Феи, несомненно, оставил глубокий след в его душе, если он ищет его везде и всюду. Главное, Леголасу не узнать, что он всего лишь копия, тень того, в кого Фили был сильно влюблён когда-то.
Утром следующего дня хорошее настроение Торина было вновь куда-то потерялось. Скорее всего, осталось вместе с хмельным состоянием на подушке, которую голова покинула от пронзительного писка будильника. Самое ужасное, что нужно было ехать в офис к Смаугу подписывать какой-то дурацкий договор, в котором будет говориться, что отныне они будут сотрудничать. Бредовее было только то, что Торин сам же и привёл себя к такой ситуации.
За завтраком досталось всем. Повару за то, что якобы пересолила овсянку, Фили за то, что спросонья уронил вилку, Кили — за излишне бодрое расположение духа и Трандуилу — за то, что не захотел есть тосты, а потом ещё и одной из домработниц за то, что забыла выключить свет в гостевой ванной. После вчерашнего доброго заботливого дяди, сегодня он показался всем рассерженным монстром, который вцепится в глотку по любой причине, что бы кто ни сделал.
Даже на дороге он вёл себя агрессивно, сигналя всем подряд за малейший промах. Струхнувшие девицы, молча дрожали, опасаясь связываться с ним, и даже мужчины-водители отмалчивались, предпочитая не сталкиваться с таким разъярённым субъектом. Очень жаль, что гадкое настроение помешало Торину насладиться пробуждающимся городом, который, несмотря ни на что, был прекрасен. Солнце ещё пылало алым, по мере тиканья минут наливаясь золотым, растапливало смешанный со смогом утренний туман, озаряло широкие улицы и узкие переулки, прогоняя тени из углов. Люди спешили, поодиночке или везя в колясках маленьких детей, тащили собак на поводках. Некоторые стояли на остановках, ожидая автобус или троллейбус, нервно поглядывая на циферблаты наручных часов или попросту досыпая на ногах. Город был красив и величественен, озарённый лучами восхода, что отражались от глянцевых стёкол окон.
Едва Торин подъехал к офису Смауга, гнев куда-то испарился и осталась лишь опустошающая усталость. Он ещё не лицезрел его даже, а уже был без сил, словно Смауг высасывал их у него с удалённого расстояния. С этого станется. И не такое можно ожидать.
Секретарша взглянула на него с заинтересованностью, как только он переступил порог приёмной. С иголочки одетая, с безупречной гладкой причёской из чёрных волос и красивой хищной улыбкой на губах, она относилась к тому типу женщин, что были падки на деньги, а её намётанный глаз безошибочно мог распознать ценник на одежде мужчины, даже если тот был срезан неделю назад.
— Смауг ждёт меня, — не слишком вежливо начал Торин, даже не поздоровавшись. Но он же в логове чудовища, а значит, церемониться не стоит и с его приспешниками тоже. Девушка ему не нравилась, а её пристальные взгляды он считал непозволительно вульгарными.
— Я сейчас доложу о вас, — она кокетливо улыбнулась. — Как вас представить?
— Меня не нужно представлять, Смауг меня ждёт, — настойчиво и снова не слишком учтиво ответил ей Торин. Ему совершенно не хотелось, чтобы она знала его имя.
Секретарша пожала плечами, нажав на интерком и соединившись с руководителем. Послышались длинные гудки, впивающиеся в мозг своей монотонностью и громкостью.
— Господин Смауг, к вам пришли, но представляться не хотят, — чуть капризно заявила она, давая понять, что её вины нет.
— Аа-а, Дубощит, пусть проходит, — догадаться, кто явился, было несложно.
Торин столкнулся глазами с её удивлённым взглядом.
— Дубощит? — переспросила она его, хлопая нарощенными ресницами, которые, к слову, совсем её не красили. Наверное, для неё кличка посетителя была более чем странной.
Торин тяжело вздохнул, но отрицать не стал. Зачем вообще нужно было называть его так при посторонних? Ни ума, ни фантазии, одна глупость.
— Приготовь нам кофе, — приказал Смауг и отключился.
— Проходите, пожалуйста, — девушка указала на дубовую дверь, что находилась слева от её стола. Её пышная грудь колыхнулась, и ткань на блузе протестующе затрещала.
Ничего ей не ответив, Торин пошёл по указанному направлению, бесцеремонно открыл дверь и остановился на пороге. Кабинет Смауга был огромным, просторным, но отчего-то тёмным и мрачным, возможно, из-за того, что жалюзи были открыты лишь наполовину. Обстановка казалась неуютной и воняло табаком вперемешку с какими-то синтетическими ароматизаторами. Сам хозяин кабинета примеривался клюшкой к мячу, собираясь забросить в лунку. Даже мини-гольф себе установил, лишь бы не заниматься работой, чёртов лодырь.
— Я пришёл, как мы и договаривались, — сухо произнёс Торин, оглядываясь вокруг. Золото, золото, одно золото кругом, начиная от статуэток на столе и заканчивая ножками стола. Кичливый, алчный Смауг, демонстрирующий своё дурновкусие, как и большинство нуворишей, будь он неладен. — Надеюсь, договор напечатан, а то, судя по виду твоей секретутки, печатать она его будет до вечера.
Смауг усмехнулся, отбрасывая клюшку с золотым набалдашником в сторону, не заботясь о том, куда она приземлится.
— Да, интеллектом она не блещет, но зато у неё классные сиськи и умелый рот, — он рассмеялся от наслаждения, когда увидел, как возмущённо скривилось лицо Торина. — Ах, или ты предпочитаешь мужчин, как и твои племянники? Может, это семейное у вас?
— Дракон! — несдержанно прорычал Торин. — Ещё одно слово, и я разнесу тебе башку и больше никогда сюда не вернусь!
— Ладно-ладно, не кипиши, присаживайся, — и Смауг первым прошёл к своему столу, усаживаясь в кресло. Он нажал на кнопку каким-то излишне демонстративным жестом и проговорил в динамик своей секретарше. — Принеси мне, кисуля, ещё договор, который я просил напечатать.
— Слушаюсь, — отозвалась она елейным голоском в угождающем тоне так, будто подобное общение являлось само собой разумеющимся.
Торин в негодовании отвернулся. Не офис, а бордель какой-то. Как же противно.
