— Мы не ездили по девочкам, мы ездили по делам, — произнёс он, заглядывая в зелёные глаза, казавшиеся в эту минуту слегка потускневшими. Ему так хотелось коснуться его лица, погладить его ладонью по щеке, чтобы успокоить и дать хоть какое-то ощущение надёжности.

— Почему ты оправдываешься передо мной? — Трандуил мягко высвободил свою руку, но выглядел при этом невозможно потерянно.

— Из-за Фили, — буркнув, соврал тот. — Я хочу, чтобы ты знал, что Фили ни с кем не был.

— Он свободен и волен делать то, что хочет, — голос тихий-тихий, с каждым словом угасающий. — Как и ты, – последняя фраза лишь вызвала беззвучные колебания воздуха.

Опустив голову, Кили вслушивался в его шаги по ступеням. Отчаяние выиграло с разгромным счётом.

Когда они вернулись домой, сумерки уже сгустились так, что налились переспелой черникой, и в небе заблестела россыпь блёклых звёзд. Торин как раз парковал свой автомобиль и был доволен тем, что его племянники только-только приехали, весь день пропадая где-то в городе. Он сам каждый час звонил им и узнавал, где они находятся. Контроль сейчас совсем не помешает, пока в доме находятся нежелательные гости, от которых ещё предстоит как-нибудь избавиться, и чем быстрее это сделать, тем будет больше возможностей обезопасить свою семью. Лучше перебдеть сейчас, чем потом корить себя за то, что своими руками устроил в доме Содом и Гоморру.

Навстречу им вышла домработница, зажигая свет в холле, вежливо здороваясь и предупреждая о том, что стол уже накрыт, а ужин ждёт, томясь в духовке. Из кухни и вправду тянуло одуряюще аппетитными ароматами, и Кили только теперь осознал, как же сильно голоден.

— А где Трандуил? — сразу спросил он, снимая куртку.

Женщина махнула рукой в сторону столовой, и Торин с сарказмом подумал, что, наверное, тот отъедается мясом за всё время воздержания. Он отослал племянников переодеваться, а сам направился туда, так сказать, из чувства любопытства, и застыл на пороге, глазея на то, как гость искусно расправляет сложенные в кольцах салфетки. На нём были футболка, джинсы и толстовка Кили — никаких признаков проклятой Лесной Феи. И его встречный спокойный, смущённый взгляд это лишний раз подтвердил.

Из кухни вышла вторая домработница с бокалами в руках и, поставив их на стол, тоже поприветствовала Торина.

— Вы как раз вовремя, — мягко улыбнулась она. — Сегодня на ужин перепела с прованскими травами. Трандуил мне помогал сегодня,.. а-аах, — не смогла удержаться от накатившей нежности, потянулась и ласково потрепала его за щеку, — он такой душка.

Торин нервно поджал губы, когда вдруг сзади услышал хихиканье Кили. Он оглянулся и увидел, с какими сверкающими глазами тот смотрит на их обнаглевшего в край гостя. Тут же тёрся и Фили. Всё это его в гроб загонит, как и его собственная слабость, послужившая поводом всего этого бедлама в их доме. Проблемы одна за другой появлялись на горизонте, а устранить их было делом чрезвычайно трудным, настолько, что придётся звонить тому, кого Торин категорически не переваривал до желания прибить. Это то, что касалось их фирмы, но с Лесной Феей он пока вообще не знал, что делать.

— А ещё он сам стол сервировал, всё так изысканно, я так не умею, — не переставала нахваливать его домработница, глядя на Трандуила не менее влюблёнными, чем у младшего племянника, глазами. С той лишь разницей, что чувства в ней гость вызывал, скорее, материнские.

Да что такое происходит?! Что это за чары, который хитро пускает в ход этот наглец?!

— Вместо того, чтобы лежать и сил набираться, он тут хозяйничает, как будто у себя дома, — несдержанно проворчал Торин. — Медсестра была?

— Была, — слегка побледнев, кивнул гость.

— Что встали, рты раскрыв?! — рявкнул Торин на своих племянников. — Сказал, идите переодеваться! — и вышел из столовой первым.

Кили подбадривающе подмигнул Трандуилу и вышел следом.

Сегодня он понял, сколько много у него хороших и верных друзей, способных поддержать в трудную минуту. Никто, ни один человек, к кому он обращался, не отказал ему в финансовой помощи, даже те транжиры, которые, как правило, спускали огромные суммы на себя любимых. А самое главное, не лезли в душу с расспросами, для чего ему вдруг понадобились деньги. Это подбадривало и помогало верить, что всё получится, а Трандуила ждёт новая жизнь без всей этой грязи, которая имела место быть в прошлой. Вряд ли в ней найдётся место для Кили, как для кого-то большего, чем друг, но он готов был побороться. Теперь он готов на всё.

Смауг расслаблялся в джакузи с бокалом виски. Это был поздний вечер воскресенья, почти ночь, а ему так необходимо было порелаксировать после сегодняшнего происшествия, когда одна дрянная шлюшка пыталась споить его, а потом вытащить всю наличку из портмоне. Он почти убил её, избив так, чтобы она наверняка запомнила, как делать не стоит. Он мог бы её действительно прикончить и хотел сделать это, но они устроили свои игрища в одном из отелей, владелец которого был давним партнёром Смауга, так что пришлось обойтись побоями, чтобы не доставлять ему проблем.

В потаскушке не было и ста семидесяти сантиметров, маленькая и проворная, теперь её нескоро узнает даже родная мать. Она совсем не была во вкусе Смауга, к тому же ещё и рыжая, в коротком дешёвом платье из вискозы, без капли благородства во внешности, но вот глаза её синие, как августовское небо, привлекли его внимание. Трахать кого-то из-за цвета глаз невероятно глупо, но ведь та, заметив его заинтересованный взгляд, продемонстрировала лёгким движением чулки под платьем, поэтому сомневаться не приходилось. К тому же, в отсутствие Лесной Феи никому не удавалось его как следует удовлетворить. Он пробовал позвонить этой суке и высказать всё, что о ней думает, но мобильник оказался выключенным. Нужно навестить её и напомнить о себе и о том, что она должна сделать. Тупая шалава.

Его собственный телефон неожиданно вздрогнул и зашёлся в вибрирующем припадке, едва не упав за край бортика джакузи. Легко подхватив его, Смауг нажал на кнопку ответа и поднёс к уху.

— Слушаю.

— Смауг Дракон, нужно встретиться и переговорить.

Смауг даже сел ровно, так что воздушно-водяной поток стал бить прямо в спину. Это было больно, но он не замечал, как не заметил бы сейчас ничего, даже если б в него стали тыкать ножом.

— Торин Дубощит? — его немало удивил столь поздний звонок, да ещё и на собственный телефон, чего раньше никогда не было. Глаза сверкнули неподдельным любопытством. — Чему обязан такой честью?

— Прекрати паясничать, я по делу.

— Погоди, — он отодвинулся от мощной струи, наконец, почувствовав её немилосердную расправу, — что у тебя?

— Надо встретиться.

— Прямо сейчас? — губы Смауга расплылись в хищном оскале. — Я в гидромассажной ванне с бокалом виски, хочешь, можешь присоединиться.

Последовала пауза на несколько секунд, так, что Смауг даже заволновался, а вдруг Дубощит и правда принял сарказм за правду. Но голос Торина зазвучал спокойно, как и обычно.

— Лучше встретимся через пару дней, я ещё наберу, и будь добр, не пей в ближайшие дни.

— Ой, вот только не надо со мной своим грозным тоном, я тебе не один из твоих туповатых племянничков, — огрызнулся тот, заливая в рот небольшую порцию алкоголя. — И хоть скажи, о чём пойдёт речь, а то могу напридумывать себе разного.

— О наших компаниях, о чём ещё? — настала очередь Торина огрызаться. Эти пошлые намёки от Смауга он ненавидел больше всего.

— Хм. Всё-таки решил отдать мне свой «Эребор»?

— Мой «Эребор» будет принадлежать только нашему роду, — отрезал Дубощит.

— Это мы ещё посмотрим.

— Завтра позвоню, будь в кондиции.

Сброс вызова лишил Торина ещё одной остроумной шуточки. Смауг откинул телефон на бортик, но тот, соскользнув, упал на мягкий пушистый коврик, лежащий рядом с ванной. Любопытство щекотало его мозг, заставляя крепко призадуматься и закручивая в узлы все внутренности. Для чего же Дубощиту самому ему было звонить, просить о встрече?.. Он почувствовал, как напрягается член.