И, как водится в последнее время, дрянной Феи нет рядом, чтобы удовлетворить. Раньше его устраивало, что стоит только свистнуть, и она ехала в клуб для него, как преданная собачонка. Он ни разу не привозил её сюда, к себе, и даже не собирался. Чтобы потом не возомнила о себе невесть что, будто он решил взять такую дуру себе в жёны. С неё сталось бы — могла и приезжать потом постоянно, выслеживать, караулить ну уж нет. А так она всегда была наготове, точно знала, что ему нравится, выглядела так, как ему нравится, а когда взбрыкивала, неизменно получала.
Ему не хотелось признаваться себе в том, что он немного, совсем немного, но всё же. соскучился по ней. Точнее, по сексу с ней. Для другого такая тупица бы не сгодилась.
Взглянув на свой маникюр, Смауг широко улыбнулся. Мысли вновь вернулись к Дубощиту и его неожиданному звонку.. Что же тот ему хочет сказать, что ищет встречи, а не говорит прямо по телефону? Весьма-весьма занятно.
Он поднялся, оставляя пустой бокал на полку, вылез из джакузи и прямо так, не вытираясь, голышом прошлёпал в гостиную, оставляя на паркете мокрые следы и стекающие с тела капли.
За панорамным стеклом темнело небо, и город сверкал огнями, устроив обычную ночную суету. Смауг смотрел на него сверху вниз, ощущая себя его господином и повелителем. Это было потрясающее чувство и единственное, которое могло так сильно будоражить его до головокружения. Проследив за полосой дыма, оставленной пролетающим самолётом, он усмехнулся, гадко и нехорошо. Сегодняшней ночью у него не было дел, он был предоставлен самому себе — мог делать то, что хотел, а хотел он, как правило, две вещи: кого-нибудь оттрахать и завладеть «Эребором». И если первое случалось не единожды в день, то со вторым было всё сложнее. Ничего, скоро, очень скоро Дубощита будет ждать позор, крах и все из этого вытекающие.
— Прошу прощения, заявление рассматривается в течение недели, — девушка за столом, опрятная и ладная, смотрела на Кили с искренним сочувствием. Её большие карие глаза были широко раскрыты.
Это был по счёту, кажется, седьмой банк.. или семьдесят седьмой, и везде ему говорили одно и тоже точно такие же милые девушки, и непременно с такими же печальными глазами и с сожалением в голосе. За такими же точно столами, по поверхности которых разложены стопками бумаги и папки с десятками, нет, даже сотнями заявлений на кредит. Тонкие, наманикюренные пальцы цепко держали его заявление, наскоро написанное корявым почерком, словно не желали расставаться с ним.
— Но мне нужно сегодня срочно, это не может ждать, — молодой человек сложил руки в умоляющем жесте и посмотрел на неё так, что кот из Шрека нервно курил в сторонке. Он уже не ждал ничего хорошего, но шансов получить срочную ссуду за приемлемые проценты оставалось всё меньше и меньше.
— Если бы только от меня что-нибудь зависело, я бы с превеликим удовольствием помогла вам, но я не могу ничего для вас сделать, — кредитный инспектор взглянула ему в глаза, думая о том, как было бы замечательно, если бы она могла решить его проблему, тогда, может быть, он попросил бы её номер телефона. Она сочла его очень привлекательным и была не прочь сходить с ним на свидание. Такие широкие плечи и такие красивые миндалевидные глаза оттенка горького шоколада.
— Что ж, — сразу помрачнел Кили, — тогда не нужно, — и буквально выхватил у неё из рук свой лист с заявлением, а вместе с тем вписанный туда номер своего мобильника.
Девушка ещё больше погрустнела и печально вздохнула, маскируя безнадёжность. Ей хотелось непременно ему помочь. Аура от него исходила такая приятная и добрая, да и к тому же он был на грани отчаяния, что было совершенно явственно видно.
— Вы можете перейти на другую сторону улицы, там напротив есть банк, он сразу рассматривает заявление. Мгновенно, если точнее, — доверительно понизила она голос, опасаясь, лишь бы никто не стал её подслушивать, а иначе не добиться ей награды «лучший кредитный инспектор года» во веки веков.
— Но ведь там чудовищно большие проценты, я был у них только что, — чуть не простонал Кили, и сотрудница банка с крайне жалостливым лицом пожала плечами. Ей было на самом деле его очень жаль, как и себя, ведь она осталась без красивого бойфренда.
Другого выхода не было. Объездив хучу туеву банков, Кили понял, что никаких мгновенных кредитов под адекватные проценты в ближайшее время ему не взять. Оставалось воспользоваться услугами самого ужасного из всех и взять нужную сумму под большие проценты, но что ему оставалось? Следующую половину дня ему пришлось наблюдать за тем, как Торин с задумчивым видом ходит по офису.
Один Двалин нехотя пытался навести порядки, но и он делал это без обычного рвения. Кили пришлось ездить по объектам, чтобы отследить всё то, что на него навесили, да только это ему было лишь в радость, ибо просто так спокойно сидеть за монитором он бы всё равно не смог. Всё внутри горело и трепыхалось, нервы были до предела натянуты, хотя в итоге он и собрал всю нужную сумму.
Вечером они ехали домой все вместе, включая Торина, автомобиль которого пришлось срочно отогнать в ремонтную мастерскую — обнаружилась небольшая поломка. Ехать сзади Торину было непривычно, но Фили водил уверенно и по правилам, а большего нечего и желать. А вот Кили, напротив, его беспокоил. Сильно-сильно беспокоил. Очень нервно вёл себя сегодня весь день. Внешне это не слишком проявлялось, возможно, лишь большей, чем обычно, активностью, но постукивание пальцами, покусывание губ, дёрганье молнии — обычно такого проявления не бывало, и Торин заметил. Но пока молчал, лишь настороженно наблюдая за ним.
Они ужинали все вместе, и Кили дивился, как быстро Трандуил влился в их семью, так, словно всегда тут жил, хотя ему и явно по-прежнему было некомфортно — это чувствовалось по скованным движениям, по тихому голосу, словно он старался держаться как можно незаметнее, особенно в присутствии Торина, который иногда вёл себя с демонстративным раздражением.
Вот и сегодня дядя совсем не казался жизнерадостным, сидел, будто на колу, а не на стуле, источая злую обречённость, и изредка бросал на Трандуила неприветливые взгляды.
— Завтра обещались приехать несколько родственников во главе с Даином, будьте добры вести себя прилично и без этих двусмысленных переглядок, — внезапно выдал он и пробуравил младшего племянника глазами.
— Прям среди недели? — отозвался тот, положил в рот кусок шницеля и сразу же продолжил. — Тогда нам лучше вообще куда-нибудь свалить. Я бы Даина поостерёгся, уж очень он бывает остёр на язык. Долго у вас будет продолжаться застолье? Может, мы лучше посидим с Трандуилом в какой-нибудь кафешке?
— Сколько тебе лет, что ты разговариваешь с набитым ртом?! — прогремел голос Торина. — Фили пойдёт с вами.
— О, нет, Торин, — запротестовал старший племянник, откинувшись на спинку стула. — Ведь у меня тоже есть свои дела, не могу я всё время пасти их.
Торин посмотрел на него крайне раздосадовано, но счёл аргумент весьма ёмким. Постоянно отсылать его проводить с ними время неправильно. От злости оставалось лишь скрипеть зубами.
— Мы только посидим в ресторане, на то время, пока у тебя гости, — спокойно объяснил Кили, и в его тоне не было абсолютно никакого подвоха.
Выслушав его, Торин нехотя кивнул. Пора бы уже научиться доверять, хотя, конечно, учитывая гены их матери, ветреной, непритязательной женщины, которые вполне могли передаться и её сыновьям.. это было сложно. Может, и правда перегорит всё, если не запрещать и не устраивать слежку. Да и Трандуил этот на коварного соблазнителя сейчас никак не тянул, скорее, на наивную, заблудшую овечку. Поэтому Торин не стал больше выказывать своего возмущения.
— Хочешь, посмотрим сейчас какой-нибудь фильм у тебя в комнате? — предложил Кили гостю, глядя на него с ласковой улыбкой, за которой пряталась надежда.
Тот кивнул согласно, и Торину вновь пришлось стиснуть зубы, хоть на душе у него кошки скребли.
