— Чего названиваешь? Сказал же, что сам тебя наберу, — ворчливо заговорил Торин, поглядывая на дверь палаты.

— Я по делу, — заверил его тот. — Тут это.. инспектор к тебе вернулся. Который из природоохранной организации.

— Для чего?

— Говорит, какую-то подпись ты ему не поставил. Чё с ним делать-то?

— Не «чё», а «что» — это раз, а два — скажи ему, чтобы подождал, если хочет. Я буду в офисе через час.

Племянник явно замешкался, смешно сопя в трубку. Конечно же, его так и подмывает спросить. Наверняка так всё это время и думал только об этом, а не о делах.. Не сдержится, спросит. Одна секунда, две, три..

— А.., а что там.. ты говорил с Трандуилом? — сорвался, наконец, вопрос. И Торин потёр висок, качая головой. На что же он сам подписался?

— Вечером поговорим. Некогда мне сейчас с тобой лясы точить. Ехать надо.

— Ладно, — голос пропитался обречением, и сразу стало ясно, что настроение Кили испортилось. По тону дяди и по его фразам тот понял, что Торин явно не в настроении, абсолютно точно рассержен — так что ждать каких-то положительных результатов не стоило.

— Всё, до встречи, — Торин нажал на сброс, посмотрел на дисплей телефона, и губы его разъехались в усталой улыбке. Пусть будет сюрпризом.

Улыбка погасла, едва дверь раскрылась и оттуда вышла Лесная Фея собственной персоной. Да, не было длинных белокурых волос, льдистых голубых глаз, но эта одежда, эта походка, эта прямая осанка. Чёрт бы побрал собственные слабости. Наглая проститутка сядет ему на шею и ножки свесит. Какой же он тюфяк и идиот, что поверил притворно наивным фразам, сопровождающимся невинными взмахами ресниц. Наверняка он потом пожалеет об этом, и лишь бы не слишком поздно.

— Что так долго? — не сдержавшись, рявкнул он, глядя на Трандуила, как на исчадие ада.

— Непривычно, — робко улыбнувшись, тот неловко поправил голенище правого сапога.

С раздражённым рыком Торин поднялся с насиженного места, перехватил у него огромные пакеты и, жестом пригласив следовать за собой, зашагал по длинному коридору к лифтам. Нужно было везти его домой. Или, может, в ближайшую лесополосу, чтобы избавиться без свидетелей и закопать под раскидистым деревом.

Приехав в офис, Торин сразу же направился в свой кабинет. Инспектор, должно быть, уже давно поминает его недобрым словом или, того хуже, проклинает. Хотя это и не его вина. Торин мог вообще не появляться здесь и заставить ждать его до самого понедельника. Настроение и так было отвратительным, так что одно неверное слово или один нехороший взгляд в свою сторону — и он раскатает инспектора, позабыв о самоконтроле и не думая о последствиях. Оставалось надеяться лишь на то, что Фили и Кили смогли развлечь его, чтобы тот не скучал. Хотя бы сделали ему кофе.

Хмурое выражение лица сменилось на более доброжелательное, когда он вошёл к себе. Инспектор в самом деле сидел возле его стола, и что-то пил из чашки. Значит, племянники не подвели.

— Бильбо Бэггинс, — произнёс он вслух его имя.

Тот, располагаясь спиной к нему, услышал своё имя и обернулся. Его глаза смешно заморгали, словно Торина тут уже и никто не чаял увидеть.

— Да, — инспектор поднялся, первым протянул руку для рукопожатия, неловко перехватив свой кейс, который, кажется, всегда был при нём. — Простите меня за вторжение в выходной день, ради всего святого. Но вашей подписи не хватает на одном из документов, и я заехал, чтобы вы её поставили. Понадеялся на удачу и на то, что кто-то всё-таки работает здесь по субботам и поможет связаться с вами,. потому что я потерял вашу визитку с номерами телефонов.

Торин приблизился, пожал руку крепко, но не сильно, и взглянул ему в глаза.

— Любезно с вашей стороны, что вы сделали это сами, а не послали курьера, — без зазрения совести высказал он мысль, которая звоночком задребезжала в его голове. — И извините, что я так долго сюда ехал, были неотложные дела.

— Ничего, — мистер Бэггинс кивнул на чашку, — этот кофе заставил забыть обо всём.

— Да, — губы Торина разъехались в улыбке, — наш инженер по охране труда варит потрясающий кофе. В отличие от моей секретарши. Вам повезло, что сегодня некоторые сотрудники вышли на работу, потому что обычно работать сверхурочно я никого не заставляю, — он обошёл инспектора и прошёл на своё место, скидывая пальто и небрежно вешая его на спинку офисного кресла. — Вы можете отведать ещё чашечку, раз кофе вам так нравится, — и опустился на своё место, вытягивая под столом ноги.

— Спасибо, я пью уже третью, — смущённо дёрнул уголками губ мистер Бэггинс.

— О, — только и мог произнести Торин и негромко хмыкнул себе в кулак. — Давайте ваши бумаги, я, должно быть, пропустил одну, прошу прощения за доставленные неудобства.

— Нет, — покачал головой Бильбо Бэггинс, присаживаясь обратно напротив Торина, — это моя вина, я могу быть рассеянным. Скорее всего, забыл дать вам этот экземпляр. Поэтому мне следует просить у вас прощения.

Торин посмотрел на него внимательно и с толикой любопытства. Похож этот человек был на того, кто всю жизнь в одной профессии, несмотря на все свои старания. К таким обычно не относятся серьёзно, начиная со школьных лет, где-либо гнобят, либо вообще не замечают.

— Ничего страшного, вы сполна искупили свою невнимательность, вливая в себя целых три чашки кофе, — равнодушный тон вновь сменила полуулыбка, в ответ на которую инспектор дёрнул уголками губ.

И тут же завозился, ища нужные бумаги у себя в кейсе, а пока он делал это, телефон разразился нетерпеливой трелью.

Торин дёрнул аппарат на себя по привычке, никак не мог избавиться от неё, забывая, что он уже не связан проводом с трубкой и, чертыхнувшись, ответил:

— Слушаю.

— Тоза, у меня в кабинете глава земельного распределения, возьмёшь его на себя или мне разобраться? — неожиданно послышался голос Двалина.

Брови сдвинулись к переносице.

— И ты здесь в выходной? А какого чёрта надо этому чиновнику?

— Мы договаривались на сегодня. Забыл уже?

— Забыл, — признался ему Торин, — Очень уж много проблем навалилось. Разберись сам, боюсь, могу сейчас наговорить ему лишнего. Этот проныра меня достал.

— Разберусь, не волнуйся, — и Двалин отсоединился.

Наконец, отыскав нужный документ, Бильбо Бэггинс с немного сконфуженным видом, подсунул его руководителю, разглядывая его лицо. Трубка вернулась на базу, и Торин углубился в чтение его, что длилось пару минут, а, когда закончил, заметил на себе эти его странные взгляды. Задумал он что-то? Или надеется на взятку? Мрачно посмотрев на него в ответ, он задал ему вопрос, однако совсем этого не касающийся. Куда больше его волновало другое:

— А у Смауга вы уже были?

— Ах.. да, — закивал инспектор, пряча взгляд — похоже смутился тем, что его застали врасплох. — Да, я был.

— И?

— Есть кое-какие замечания, но в целом всё в порядке, — пожал плечами инспектор.

— Так значит, это не его компания занимается загрязнением окружающей среды, тогда чья? — Торин задумчиво потёр подбородок и взял свою ручку, чтобы поставить подпись в бумаге.

Мистер Бэггинс шмыгнул носом. Он, казалось, колебался, чтобы сказать следующую фразу, мялся в нерешительности с минуту, но всё-таки произнёс её на свой страх и риск:

— Знаете, это вообще не моё дело, и, конечно, я не должен озвучивать это вслух, но..

— Но что? — Торин поднял голову, хмуро, но пытливо глядя на него.

— Но, мне кажется, мэр хочет заставить вас откладывать в бюджет.. или. точнее.. ему в карман непосредственно. Все эти выбросы в почву и реку — это лишь инструмент, — инспектор резко прервался, дёрнув уголком рта. Взгляд его застыл на руках руководителя, что покоились на столе и сильно сжимали «Ватерман».

— Вы уверены в том, что говорите? Это ведь серьёзное обвинение.

Бильбо Бэггинс видел, как ходят желваки у этого внушительного мужчины, видел, как мрачен весь его вид, так что даже струхнул, словно это он сам и был тем мэром.