Хотя и не такая, какую он ожидал.

Трандуил резко поднял голову и посмотрел на него широко распахнутыми зелёными глазами, обрамлёнными такими длинными ресницами.

— Но разве я.. Фили и так.. Он разорвал отношения, и нас больше ничего не связывает, можете не беспокоиться. Вам незачем предлагать мне деньги, — заговорил он глухо и подавленно, почти со страхом.

— И всё-таки почему-то я беспокоюсь.

— Я вас понимаю, — он медленно кивнул. — Вы, скорее всего, знаете обо мне.. о моей работе. И ваше желание естественное. Я был бы благодарен, если бы вы помогли мне с документами. Отправиться в психиатрическую клинику — это страшно. Но денег мне от вас не нужно. Я и так уеду из этого города, чтобы избежать проблем.

— Как ты собрался уехать без денег? Или опять пойдёшь сосать за углом за вознаграждение? Я хочу, чтобы тебя не было в нашей жизни. Деньги позволят купить билет к чёрту на кулички, снять нормальное жильё на первое время, помогут протянуть, пока не найдёшь работу. Почему ты отказываешься?

— Потому что это неправильно, — уже почти неслышным шёпотом, как тонущее в гуле эхо, отозвался Трандуил. — Я понимаю, что вы хотите откупиться от меня и избавиться, но так я лишусь остатка гордости, поймите. Я благодарен за то, что вы обеспечили моё пребывание здесь. И отдам долг, когда найду работу, — он мучительно кусал губы и по-прежнему не смотрел на Торина, блуждая взглядом по своим рукам. — Или.. вероятно.. меня ждёт психиатрическая клиника. Зато будет шанс всё вспомнить, хоть мне на самом деле этого совсем не хочется. Вряд ли у меня была такая уж счастливая жизнь. Я всё равно заработаю на билет и на долг, не волнуйтесь. Жаль, что он копится, ведь я не смогу покинуть эту клинику прямо сейчас. Как я понял, без документов меня не выпустят отсюда…

— Собирай вещи, — внезапно провозгласил Торин и вышел куда-то из палаты, громко хлопнув дверью.

Трандуилу показалось, будто ему накинули петлю на шею и тащат по острым камням на эшафот. Он не понимал, что значило «собирай вещи», но совершенно чётко осознавал, что ничего хорошего, ибо человек тот, высокий и статный, в белом халате, из-под которого виднелась приметно дорогая ткань костюма, источал ауру раздражения и бессердечия. Он огляделся вокруг — здесь не было ни единой его вещи, а только то, что принёс ему Кили. Кили. С ним разлучаться не хотелось более всего. За эти несколько дней он привык к нему — к его доброй улыбке, к его шуткам, которыми тот пытался вывести его из подавленного состояния, к его приятному голосу и к его заботе. Он не помнил, но готов был отдать руку на отсечение, что никто и никогда в жизни так не заботился о нём. Никто и никогда так на него не смотрел. Но их дядя беспокоится о будущем своих племянников, не хочет, чтобы те пересекались с такими, как Трандуил. Конечно, понять его не сложно. Пусть будет так. Правила игры задаёт здесь он.

Медленно поднявшись, Трандуил подошёл к шкафу. В его недрах нашлись оба огромных, пустых и свёрнутых пакета, в которых и были принесены все эти вещи. Подушки, пледы, журналы, вазы, гаджеты — всё укладывалось в них. Нужно было вернуть это тому человеку.

Пока он упаковывал всё в пакеты, в распахнутую дверь вбежала медсестра с округлившимися глазами, остановившись на пороге палаты, как вкопанная.

— Вы куда это собираетесь? — всплеснула она руками, глядя на пациента с волнительной тревогой. — Терапия не закончена, уколы и те не проставлены. У вас серьёзная травма, а вы.. Доктор в курсе?

Трандуил взглянул на неё, сунув последней электронную книгу, и выпрямился. Он только и смог, что кивнуть. Горло, перехваченное странным спазмом, неспособно было воспроизводить слова. Ему было так горько сейчас и так страшно. Последние несколько дней эта палата стала для него всем миром, а теперь совсем не было ясно, что его ждёт впереди. Что задумал тот человек.. Торин..

— И что? Он действительно отпустил вас? — вновь затараторила женщина, заметив его бледность и угнетённое состояние.

— Доктор в курсе всего. И отпускает со мной под мою ответственность, — в дверном проёме появился Торин. — Идите-ка лучше и принесите его одежду.

— А, господин Торин, вы здесь, — она тут же оправилась и кокетливо завела за ухо выбившуюся прядь волос. Слегка улыбнулась ему, словно бы извиняясь за панику и, обойдя его внушительную фигуру, постаралась коснуться его своей грудью, прежде, чем выйти из палаты.

— Всё собрал? Или помочь?

Трандуил посмотрел на Торина безо всякой злости или обвинения. Чуть задумчиво и очень печально. Медлил с ответом не по тому, что таил что-то нехорошее, но просто пытался справиться с собой. Избавиться от того комка, что стоял у него в горле, чтобы выдавить из себя хоть что-нибудь. Торин терпеливо ждал.

— Передайте всё это Кили, пожалуйста, здесь ничего моего нет, — произнёс он, наконец. — И ещё передайте ему от меня огромное спасибо за всё, что он для меня сделал.

— Сам и скажешь.

Недоумённо хлопнув ресницами, Трандуил застыл. Что-то сжалось внутри него, выморозило все органы, и он промолвил, уже совершенно ничего не понимая:

— Разве я его увижу? Вы.. вы повезёте меня делать фальшивый паспорт.. Или нет?

Торин усмехнулся на это, возможно, слишком горько, ибо действительно желал, чтобы этот человек держался от них подальше, но..

— Кили очень просил за тебя. Поэтому сейчас я отвезу тебя к нам домой на то время, пока твои проблемы не решатся. Надеюсь, что ты оправдаешь его доверие. И моё тоже.

Шокировано на него глядя, Трандуил стоял и не мог поверить в то, что услышал. Этот человек.. Разве можно было ожидать от него таких слов, как эти? После всех тех вариантов, которые он ему предложил от психушки до борделя?

— Что-то я не совсем понимаю.

— Это необязательно, — Торин проводил взглядом медсестру, что внесла в палату одежду Трандуила, упакованную в чехлы. Та, почувствовав это, зарделась, заулыбалась, но так, чтобы никто этого не увидел. Как и треть медсестёр здесь, она буквально с ума сходила от Торина. Он был мужественен и солиден, да и что греха таить — очень хорош собой. Высокий, широкоплечий, статный, подтянутый. А, кроме того, богатый и по слухам одинокий. Мечта, а не мужчина. Остальная же часть медсестричек, тех, что помладше, сохла по его племянникам. И их тоже можно было понять.

— Ещё увидимся, — полушёпотом сказала она пациенту с игривой улыбкой. — Господин Торин договорился, чтобы я приходила каждый день для того, чтобы ты мог продолжать получать лечение. Как замечательно, правда?

Чувствовалось, как она радуется этому, возможно, даже гордится, что именно её выбрали из всего персонала. А может, ей показалось, будто это неспроста, а она, например, понравилась такому представительному мужчине, как Торин. Играя смущение, медсестра посмотрела на героя своих грёз и ушла из палаты, плавно покачивая бёдрами.

Торин однако даже не взглянул ей вслед. Куда больше его сейчас интересовал Трандуил, который, расстегнув чехлы и достав оттуда одежду, держал пальто за крючок вешалки на вытянутой руке и удивлённо смотрел на него, расшитое серебряными нитями, броское и эксцентричное.

— Это точно моё? — с сомнением спросил он, переводя изумлённый взгляд на Торина.

Тот хмыкнул, но выражение его лица смягчилось.

— Точно. Я сам лично видел тебя в нём.

Ещё какое-то время Трандуил не отводил от него глаз, надеясь, что это какая-то злая шутка, а когда понял, что нет, глубоко вздохнул с обречением.

— Н-ну.. хорошо.

— Поторопись, мой обеденный перерыв заканчивается, — и Торин вышел из палаты после этих нервно произнесённых слов, закрыв за собой дверь и собственноручно опустив жалюзи на окне, что выходило в коридор.

Он прошёл пару шагов, опустился на стул, но слегка вздрогнул, когда в кармане завибрировал его мобильник. Кили что ли там не терпится узнать о том, как всё прошло. Ничего он ему говорить не станет, а иначе весь день племянник потом будет считать ворон, а не работать. Ну, конечно, так и было. На экране высвечивалось «Кили».