— Ничего, всё впереди, — произнёс он, засовывая подальше свои двусмысленные желания. — Главное, что тебя тут лечат. Мне внизу сказали, что клиника подала запрос в полицию, сняв полную дактилограмму. Если вдруг имелись приводы, то твоё имя будет в их базе. Тогда мы смогли бы заняться восстановлением документов.

— Даже не знаю, что лучше.., — задумчиво отозвался Трандуил. — Было что-то, за что могли быть приводы?

— Э-эм.. не думаю, — немного стушевался Кили, ведь всё-таки занятие проституцией давало такие шансы. — Не бери в голову, ладно?.. Смотри лучше, что я тебе принёс.

Он принялся вынимать из пакетов гаджеты, мягкие удобные подушки, журналы, разные гигиенические принадлежности и прочее, то, без чего не обходится ни одно пребывание в больницах. Всё это он наваливал на тумбу и стулья, заполняя все пустующие поверхности. Покупок было действительно очень много, потому что Кили скупил почти весь магазин. Он готов был скупить всё в этом мире, да и сам мир, и кинуть его к ногам Трандуила вместе со своим пылающим сердцем.

— Это Фили попросил тебя?

Рука со свёрнутым шерстяным пледом зависла в воздухе, и Кили сам замер, потому что вопрос буквально парализовал его. Ему пришлось взять себя в руки, чтобы Трандуил не заметил этой неловкой паузы. Надо быть полным дебилом, чтобы заговорить вчера о бойфренде. Благими намерениями, как говорится.

— В компании сейчас проверка серьёзная, и он очень занят. Ему просто вообще не отлучиться. Ну никак, — с чувством ответил он, хотя имя брата вновь нанесло ему неизлечимую рану.

Трандуил кивнул понимающе, но Кили всё равно чувствовал себя прескверно. Может, пора было сказать правду, но как? Как объяснить, почему Фили вдруг решил бросить его? А если это повлечёт за собой какие-то последствия, сделает ещё хуже, тем более, как говорили доктора, амнезия произошла вследствие стресса? Шестерёнки в его мозгу лихорадочно крутились. Он пытался найти какое-то решение прямо сейчас, пока не услышал:

— Не нужно было всего этого, я хотел выписываться завтра. После того, как придёт ответ из полиции.

— Чего? — уставившись на него, Кили нахмурил брови.

— У меня нет страховки, и даже за эти дни будут большие долги.

Не отрывая от Трандуила взгляда, Кили медленно пристроился на край его кровати. Почему от каждой такой его фразы ему хочется умереть? Почему каждая проблема этого человека так отдаётся внутри него, словно своя собственная? Если бы только он мог его коснуться, просто одно тёплое прикосновение, чтобы дать понять, что есть кто-то, кто возьмёт на себя заботу о нём, что не нужно ни о чём волноваться и тревожиться. Но между ними всегда будет Фили. Трандуил это или Лесная Фея — всё равно его сердце принадлежит только Фили, а значит, Кили остаётся лишь прятать свою глупую любовь глубоко внутри по семью замками.

— Не говори чепухи, куда ты поедешь? Тебе нужны обследования, наблюдение. Ничего оплачивать не надо, Торин договорился обо всём.

— Кто такой Торин? — настороженно спросил Трандуил, на пару секунд посмотрев ему в глаза.

— Наш с Фили дядя.

— Он очень добр. Пожалуйста, передай ему, что я благодарен за то, что он делает.

Кили ненадолго завис от интонации, с которой это было сказано. Лесная Фея никогда так не разговаривала. Слишком тёплый тон, слишком тёплый взгляд. Может, всё дело в мутно-зелёном оттенке глаз, который пусть немного тусклее голубых линз, но Кили нравился гораздо больше. И зачем было прятать себя за такой холодной оболочкой, когда внутри столько прекрасного?

— Да, он может быть великодушным, когда хочет, — усмехнулся по-доброму. — Я передам.. о, чёрт, — он соскочил со своего места, бросая взгляд на наручные часы, — надо ехать, обед заканчивается, а мне продолжать развлекать инспектора. Сейчас разложу тут всё и поеду.

Палата стала заполняться разными уютными вещами. Кили обложил Трандуила подушками, заполнил внутренности тумбы журналами и гаджетами, разложил в уборной щётку, пасту, пушистые полотенца и прочее, быстро перемещаясь по комнате. Всё это время Трандуил следил за ним изучающим и немного настороженным взглядом, хотя явно скрывал это, потому что каждый раз отворачивался, когда Кили поднимал на него глаза. В этой больничной палате, с перебинтованной головой и под белым покрывалом он выглядел таким хрупким, несмотря на высокий рост и длинные ноги. Кили не хотелось покидать его и уезжать отсюда. Он ненавидел больницы, но мог бы остаться здесь хоть на целую вечность, лишь бы с ним.

— Ты приедешь ещё? — словно прочитав его мысли, осторожно спросил Трандуил, как только Кили закончил и остановился, деловито оглядывая палату пристальным взглядом. Тот посмотрел на него задумчиво и никак не мог понять перспективу этого вопроса — может, он Трандуилу в тягость? Может, тот вовсе не хочет, чтобы он к нему приезжал?

— А нужно? — ответил вопросом на вопрос, и сердце его вздрогнуло из-за опасений. Если вдруг ему сейчас ответят «нет», то что ему делать? Исполнить просьбу и не появляться больше? Или же, невзирая на нежелание, продолжать навещать? Он весь напрягся в ожидании, и больше не мог смотреть ему в глаза.

— Если тебе не трудно. Кроме тебя тут никого не бывает.

Кили сглотнул.

Блядь.

Это вроде положительный ответ, но всё равно было больно. Не за себя, за него. Конечно, ему здесь одиноко. Не с кем даже поговорить в этой пустой палате. А ведь наверняка у него столько вопросов, на которые хотелось бы знать ответы, столько страхов и опасений, которые хотелось бы обсудить. Даже если Трандуил ответил бы «нет», он, конечно же, всё равно пришёл бы. Потому что.. кто, если не он.

— Я приеду после работы, вечером, — кивнул Кили и улыбнулся так, что переборщил с нежностью, хотя он всегда с ней перебарщивает, когда дело касается Трандуила. — Надеюсь, меня не попросят задержаться. До вечера.

— Спасибо за всё, — тихий, искренний, немного робкий шёпот, который пронзил сердце Кили, заставив его участить ритм раза в два.

— Не за что, — мягко улыбнулся и вышел из палаты.

Кили опоздал. Он приехал с обеда почти на полчаса позже, и поэтому радостный Бофур сообщил ему, что Торин сам повёз инспектора на другой участок.

— Чё-оорт, — Кили плюхнулся на чьё-то пустующее место, покрутившись на стуле. — Теперь он точно меня убьёт.

В офисе царила небывалая суета с самого утра, как приехал этот самый инспектор. Многие носились с бумагами, приводили документы в надлежащий вид, ибо проблем для компании не хотелось никому. Сотрудники носились туда-сюда или же, наоборот, ни секунды не отвлекаясь от монитора, стучали по клавишам клавиатуры. И среди этого хаоса задумчивый, напряжённый Кили, весь в своих мыслях и чувствах.

— А где ты так долго был? — полюбопытствовал Бофур, постукивая ручкой по бедру.

Он, как и все в этот день, был задёрган и встревожен инспекцией. На него тоже обрушилось немалое количество поручений, от которых теперь болели глаза, ведь Бофур совсем не привык переусердствовать в обычное время. Так что был чрезвычайно рад отвлечься на что-то, лишь бы не снова за компьютер.

— Дела были, — Кили бросил недовольный взгляд на своего брата, зарывшегося почти по макушку в бумаги, — а кроме меня их некому выполнить.

Фили поднял на него глаза на мгновение, и тут же вновь опустил голову.

— Эй, — ткнув локтем Кили в бок, Бофур понизил голос до полушёпота, — вы с Фили повздорили? За сегодняшний день и словом не перекинулись. Ну, говори.

— С чего бы? — буркнул молодой человек. — Всё, мне надо позвонить Торину.

Он демонстративно достал из кармана мобильник, давая понять, что разговор окончен, так что Бофуру осталось только пожать плечами. Но этот не был из тех, кто отчаивается — просто с самым дружелюбным выражением лица отправился к Фили, чтобы попытать его на предмет ссоры с братом.

К удивлению Кили, Торин не орал, а спокойно объяснил, куда и зачем подъехать. Это было несколько странно, хотя, возможно, рядом находился инспектор, и только потому дядя был так терпелив.