— Я не сомневался в тебе. Ведь мы должны быть заодно. Ты и я.
— Останешься сегодня?
Хмыкнув, Смауг направился к окну, отмеривая кабинет широкими шагами.
— Нет, извини, сегодня никак.
Разочарование на её лице читалось так явственно, и нисколько не было завуалировано равнодушием, словно бы лёд внутри, растаяв, обнажил все эмоции. Не сдержавшись, Смауг улыбнулся.
— Но я обещаю, что приеду завтра. На всю ночь.. на всю ночь, моя Фея, ты слышишь? Завтра мы будем вместе целую долгую-долгую ночь. А теперь иди, не заставляй своих клиентов ждать тебя.
Таков был Смауг. Одной фразой мог вознести на небеса, а в следующую секунду безнаказанно швырнуть обратно на грешную, грязную землю. От одной мысли, что сейчас нужно будет идти туда, тошнило.
Пришлось взять себя в руки, как и бессчетное количество раз до этого. Холодное равнодушие вновь скрыло эмоции и, развернувшись, даже не промолвив ни слова на прощание, Лесная Фея вышла из вонючего кабинета под яркие вспышки света, окунаясь в резкий, отрывистый ритм музыки.
Но на следующую ночь все планы потерпели крах.
Сначала всё было так, как Лесная Фея и хотела. Уже через час после того, как рабочее время началось, в клуб приехал Смауг. Он потолковал о чём-то с Азогом и уже после подошёл к Фее, сидевшей за барной стойкой и раскручивающей клиента на коктейль. От него веяло властью, успехом и парфюмом Straight to Heaven от Kilian. А его улыбка была такой обворожительной, что Фея замерла, глядя на то, как отодвигает он клиента, задевая его плечом.
— Идём со мной, – протянул ей руку ладонью вверх, и она вложила в неё свою.
Так была загипнотизирована его галантностью, которую он проявлял не слишком уж и часто, что не замечала расставленных ловушек, с помощью которых он мог заставить её делать то, что ему было нужно. Тело буквально слабло от прикосновений. Каждое касание казалось невероятно тёплым, каждое слово — совсем горячим. В них не было обычной похоти, но они превращали её в Помпеи, похороненный под слоем жгучей лавы.
Смауг подвёл свою Фею к диванам и усадил на один из них, опускаясь рядом в ожидании, когда подготовят зелёную комнату, и она не могла оторвать от него своего взгляда. Он казался совсем другим. Возможно, сегодня всё будет иначе, чем прежде, и их секс будет более..
— К тебе пришли, – мерзко усмехнувшись, Смауг кивнул в сторону.
Всё кончено. Все надежды разбились вдребезги.
В воздухе буквально послышался хрустальный звук бьющегося стекла, несмотря на шумные децибелы музыки. Лесная Фея медленно повернула голову туда, куда указал Смауг, и увидела одного из братьев, что стоял среди толпы с огромным букетом цветов и шарил в тесном скоплении народа ищущим взглядом. Он был тем, кого она меньше всего хотела бы сейчас видеть. Вся его семейка вызывала лишь острое чувство злости. Начиная с Торина.
— Иди, твой бойфренд тебя ждёт, – Смауг снова хохотнул и потянулся лениво, тут же начиная выискивать глазами какую-нибудь умелую проститутку на замену. Она, непременно, должна хорошо сосать, да и выглядеть подобающим образом, так, чтобы ему, Смаугу, действительно нравилось.
Взгляд, полный досады и гнева, убийственно впился в него, будто что-то от этого могло поменяться.
— Ты обещал мне ночь, – настойчиво произнесла Лесная Фея, но тот развёл руками, стараясь сдержать рвущуюся улыбку. – Я не пойду к нему.
Последней фразой усмешку стёрло с лица Смауга. Он схватил Лесную Фею за запястье, да так, что боль разлилась от кончиков её пальцев до локтя. Если бы он мог позволить себе немного больше, то одним выверенным движением вырвал бы руку из плечевого сустава, чтобы сука даже думать не смела идти ему наперекор, а давилась криками у его ног, там, где ей и положено находиться.
— Пойдёшь, – требовательно зашипел он ей в лицо. – Пойдёшь и напросишься к нему домой. И только попробуй всё испортить, дрянь.
— Пусти, – она дёрнулась, но он с перекошенным от злости лицом продолжил свою наставительную речь, едва сдерживаясь, чтобы не врезать.
— Если ты сейчас выкинешь какой-нибудь фокус, то меня больше не увидишь. Иди и сделай всё, чтобы Торин Дубощит сам напрыгнул на тебя и отдал тебе чёртовы бумаги в качестве подарка, – и лишь после этих слов разжал пальцы.
Лесная Фея взглянула на него так, словно в мыслях собственноручно казнила, поднялась и направилась к Фили, озирающемуся по сторонам и выискивающему её. Она была готова убить и его тоже. Всех, кто сейчас смел касаться или просто пялиться. Её трясло от злости, и потребовалось очень много усилий над собой, чтобы скрыть это, и выглядеть, по крайней мере, спокойной.
— О, привет солнышко, – лицо молодого человека расплылось в сладкой, счастливой улыбке, когда он заметил её. – А это тебе, – и вручил ей огромный букет нежно-розовых цветов, что смотрелись в этой обители порока так нелепо.
— Благодарю, – холодно приняла она его дар, внутри себя содрогаясь от раздражения.
— Я пришёл, чтобы забрать тебя. И извиниться за вчерашнее. Ты не злишься?
— Нет, – но не смогла сдержаться и взглянула так, словно обвиняет во всех смертных грехах. – Я работаю и не могу уехать.
— Не беда. Я выкуплю тебя на всю ночь, какая им разница, где мы будем этим заниматься, – Фили улыбнулся. – А сам отвезу тебя в какой-нибудь бар, если хочешь. Или просто покатаемся по городу.
Лесная Фея раздражённо выдохнула. Он предлагал совсем не то, что было нужно, так что придётся шевелить мозгами и выдумать хоть сколько-нибудь правдоподобную причину, чтобы напроситься к ним в дом. Напрашиваться она ненавидела. Гордость тогда наносила ответный удар, и всё, что оставалось в душе — это обречённая озлобленность на весь мир, так несправедливо обходившийся с нею раз за разом. Но гордость — единственное, что не давало сдаться, и пасовало это чувство только лишь перед Смаугом, как ни старалась Фея это предотвратить.
— Мы можем поехать к тебе домой? Я кое-что там забыла.
Лицо молодого человека недоумённо вытянулось.
— Но там.. там Торин и.. начнёт орать опять. Может, ты скажешь, что это, и я привезу тебе потом?
— Поехали к тебе. Мне очень нужно.
Настойчивость Феи сбила его с толку. Он не понимал, зачем ей это, и что такого сверхважного она могла забыть у него, ведь ему на глаза не попадалось ни одной её вещи.
— За-зачем? Мы можем провести время в другом месте. Ты забыла что-то важное?
Фея не успела ответить ему, потому что в его нагрудном кармане завибрировал мобильник, пытаясь привлечь внимание. Выудив телефон оттуда, Фили извинился взглядом и нажал на «ответ».
— Да, Торин. Я-аа.. а..я да, я в клубе.. да-да.. я с Лесной Феей….. Что? Приехать? – он зажал динамик ладонью другой руки и ошарашено произнёс. – Хочет, чтобы мы вдвоём приехали к нему домой.
Лесная Фея холодно усмехнулась. Какая удача.
— Да, хорошо, мы приедем.., – забормотал Фили, – конечно, прямо сейчас.. Выезжаем.., – он нажал на сброс и, всё ещё пребывая в крайнем удивлении, улыбнулся. – Ждёт нас, представляешь?
— Не думаю, что мы можем ожидать радушного гостеприимства, – охладила Фея его радость.
— Посмотрим. Может, он решил быть более лояльным. Заодно заберёшь то, что забыла. Идём?
Бросив последний взгляд на Смауга, возле которого уже вилась стайка шлюх, Лесная Фея, маскируя свою злость, взяла Фили под руку, и вместе они направились на стоянку.
Фили любил этот город. Его стылое, урбанистическое дыхание, смешанное с запахом бензина, ванильных сигарет и сладкого парфюма. Его огни – светофоров, витрин, окон домов и рекламных табло – разрезающие тьму, влекущие, раззадоривающие. Этот город сиял для него, предоставлял возможности, ублажал и зазывал удовольствиями. Он, казалось, имел свой особый ритм, отличный от множества других таких городов, и собственную мелодию, врезающуюся в уши не только сигналами автомобилей, механическими голосами на табло или попсой, доносящейся из бутиков, но ещё и пел песни ветра и свободы, переливался голосом серебряного дождя, вздыхал, как живой. Да, Фили любил это место, понимал его законы и наслаждался каждой минутой, проведённой здесь.
