— Тогда..

— Разве у вас нет рабочего кабинета? Туда точно никто не войдёт.

— Да-аа, но..

— Здесь слишком шумно, – настаивала Фея.

Пара мгновений для осмысления, но в голову пробирались лишь его собственные желания, от которых тотчас бросило в жар. Конечно, у неё такие бурные фантазии. Она сводила его с ума. Она заставляла его гореть желанием одними лишь своими намёками.

— А ты горячая штучка, – заметил Фили с улыбкой, живо представляя себе предстоящие кадры фантастического секса прямо на рабочем столе Торина. – Конечно, идём. Извини, Кили, мы покинем тебя.

— Ага, – упадническим тоном ответил тот и первым ушёл в толпу незнакомых ему людей.

Фили бережно взял Лесную Фею за руку, повёл по широкому коридору вправо, где и находился кабинет Торина. Их шаги глушились мягким ворсом ковровой дорожки, а звуки пирушки почти не долетали сюда. Он всё думал о причинах её поведения, о том, что за этим стояло, и в конце концов до него стало доходить, почему она не захотела подниматься наверх на глазах у огромной толпы гостей. Вряд ли её волновала своя собственная репутация – возможно в этом доме даже был кто-то, кого она хоть раз ублажала. Скорее всего, она заботилась не о себе, а именно о нём. Другого хоть какого-либо правдоподобного объяснения быть не могло. И здесь, в этой части дома никого нет — любые звуки гасятся, даже такие громкие, как музыка их диджея, и к тому же это не имеет такой скрытый подтекст, как если бы они уединились в его спальне. Фея умница.

Фили посмотрел на неё, и одного-единственного взгляда хватило, чтобы почувствовать в паху новую болезненную волну. Ему хотелось, чтобы она была с ним. Постоянно. Ему казалось, что в этот раз он готов взять на себя немного больше ответственности, чем всегда. Ведь обычные его девушки не были даже наполовину такими восхитительными. Да, красивые, да, ухоженные, да, с чувством собственного достоинства, из обеспеченных семей, образованные, но не такие феноменальные, не такие диковинные, не такие сексуальные, не такие загадочные, нереальные.. И он так сильно её хотел. Прямо сейчас.. Но остановившись перед нужной дверью и дёрнув металлическую ручку вниз, молодой человек понял, что кабинет заперт. Должно быть, Торин в целях предосторожности увёз ключ с собой. Может, он всегда так делал, но обычно братья не имели привычки ходить сюда. А зачем?

Подёргав ещё пару раз, Фили сокрушённо покачал головой. Все его фантазии с треском разрушились о реальность, а ведь он так хотел испробовать секс на дубовом дядином столе. Когда это ещё можно воплотить в жизнь, как не сейчас, ведь Торина нет дома. Но, как говорится, c’est la vie. Или если проще — идите лесом.

— Нет, кабинет заперт. Торин наверное забрал ключ, – с разочарованием в голосе произнёс он. – Ладно, ничего, найдём другое место.

— Что, и запасного нет? – Лесная Фея с силой сжала свой бокал с коктейлем, а от застигнувшего врасплох негодования её слегка начало потряхивать.

— Мм-м, не знаю.. но думаю, нет.

— И что там такое прячет твой дядя?

— Тринадцать трупов и тридцать два килограмма героина, – попытался пошутить Фили, но, наткнувшись взглядом на каменное выражение Лесной Феи, стёр улыбку с лица. – Ничего, просто там разные важные бумаги, а если прислуга начнёт стирать пыль и переложит что-нибудь, а потом.. в общем, не знаю я.

Лесная Фея раздражённо выдохнула и поднесла к губам «Секс на пляже». Отпила всего глоток, после чего сунула бокал обратно ему в руки.

— Мне пора.

Что и говорить, Фили совершенно не ожидал таких слов. Он был почти шокирован её заявлением, потому что все его планы мгновенно и окончательно рухнули, вспыхнули и превратились в горстку пепла. Он сделал что-то не так? Не понравился коктейль? Голова разболелась от шума или была какая-то другая причина, заставляющая её бежать отсюда, хотя в общей сложности он не находился в её обществе и пятнадцати минут?

— Как?.. Уже?! Ты же только что пришла. Я думал, ты.., – он не знал, нужно ли озвучивать своё желание, но надежда на положительный исход перевесила, – я думал, что ты останешься на ночь.

— У меня работа, – безапелляционно ответили ему. Так, будто ракета не сможет полететь без неё в космос или десятки пациентов могут помереть без её хирургического вмешательства. Работа, твою мать..

— Чёрт! – Фили зажмурился, сдавив пальцами бокалы, но лишь на секунду, после чего всё же смог совладать со своим разочарованием. В конце концов, они видятся не в последний раз. – Мне так не хочется отпускать тебя.

Он чувствовал, что готов, что сейчас то самое время и то самое место, и ему нужно, чертовски нужно сделать это, а иначе может случиться так, что он её потеряет. Втянул носом воздух, шумно выдохнул и:

— Хочешь встречаться со мной, Лесная Фея?

Должно быть, вопрос этот заставил её врасплох, хотя она старалась не подать вида. Ни мускул на лице не дрогнул, ни жеста замешательства, ни шага для побега. Взглянула на него колко на долю секунды и тут же снова отвела глаза.

— Ты сам понимаешь, о чём ты просишь? – голос чуть более глухой, чем обычно. Он был похож на тихое, умирающее эхо.

— Я – да, – ничуть не сомневаясь, выдал Фили, чувствуя большое удовлетворение собой, потому что поднялся на ступень выше над всеми её клиентами, пусть даже постоянными. – Ты мне нравишься. Я хочу с тобой быть. Если хочешь продолжить работать, нет проблем, я без предрассудков, а если нет – я помогу начать новую жизнь.

Светлые глаза задумчиво скользили по стене, но во всей фигуре чувствовалось напряжение, словно вопрос задел какие-то болевые точки или сильно нервировал. Черты лица сковало холодом. Молчание затянулось несколько дольше, чем предполагалось, и это заставило Фили заволноваться, хотя ему казалось, что не было никаких преград для того, чтобы взять и согласиться.

— Я отвечу тебе в другой раз.

— О, – выдал он, встряхнув стаканами с выпивкой, и лишь потом догадался поставить их на тумбу. – Ничего, я умею ждать. Приезжай завтра снова. Обещаю, здесь не будет никаких вечеринок. Мы посидим вдвоём в тишине и спокойно всё обсудим, да?

— Да.

Волнения тут же испарились, сменяясь тёплой радостью, что разливалась внутри вместе с кровью по венам. Пряча подальше своё ликование, молодой человек выудил телефон из кармана и провёл по экрану пальцем. Он хотел бы сам отвезти Фею, но уже успел пропустить пару-тройку бокалов с алкоголем, так что это уже не представлялось возможным. И всё же он мог позаботиться о ней.

— Уверена, что хочешь уехать прямо сейчас? Разгар вечеринки.

Медленный кивок.

— Что же, тогда вызову тебе такси.

Совсем стемнело. Промозглый, поздний вечер шарил по городским улицам, пялясь единственным глазом – неровной, фосфорной луной. Он искал выхода из этого лабиринта хитросплетений улиц, рыская в каждой тёмной подворотне, заглядывая в каждую заборную щель, щерившуюся следом раскуроченными досками, но так и не находил. Злился, выпуская вперёд северный ветер, поднимая сбившуюся в кучу пыль, шуршал разбросанными газетами и комками ненужных бумажек. Грозил зажечь фонари, но пока не решался и выжидал, всё больше распаляясь от собственной беспомощности.

Отпустив такси, Лесная Фея подошла к чёрному Мерседесу и, когда дверь раскрылась, выплёскивая в стылый воздух звуки фортепианных клавиш, нырнула в салон на место возле водителя. Густой аромат парфюма ударил в ноздри.

— Ну, как успехи, звезда моя? – Смауг улыбался во все свои тридцать два зуба, и улыбка эта была воистину зловещей. – Ты так быстро вернулась. Неужели уже нашла то, что я просил? – он взял руку Феи, прижал тыльную сторону ладони к своим губам. Губы были горячими и влажными против сухой, ледяной кожи.

— Нет, я ничего не нашёл.

Руку так сильно сжали, что кости начали опасно похрустывать. Фея не теряла лица. Не кривилась от боли и не просила отпустить. Лишь один совершенно беззвучный выдох слетел с её губ, но и тот никем замечен не был. Абстрагироваться от реальности было непросто, и одна-единственная вещь, в котором можно было искать спасения — сладкая, печальная мелодия из фортепианных клавиш, что разливалась по салону этого роскошного авто. Она то набирала силу пронзительной энергией, погружая в пучину разрушительной скорби, то смягчалась, давая ощутить всю свою текстуру плавных гамм. В ней было ровно столько боли, сколько сейчас испытывала Лесная Фея, и это было до смерти символичным в эти секунды, когда хотелось выть и умолять не трогать.