Поднимаясь по лестнице, он вспоминает, как был здесь в последний раз. С Сириусом. У него нет сил на то, чтобы придаться воспоминаниям в полной мере, страшно ломит все тело, похоже, что трансформация сегодня будет ужасной. Ремус без сил валится на кровать. Все. Добрался. На месте. Выдыхай. Но выдохнуть невозможно, ребра трещат под ударами твари и Ремус лишь жалко скулит от того, что не может заставить себя еще разок собраться духом и снять одежду. Новая куртка! Черт побери…

Дверь открывается и на пороге возникает темная фигура.

— Вот дьявол! — шипит Сириус. — Погоди, я сейчас…

Ремус отчаянно хочет подняться, встать, запереть двери, чтобы никто не сумел проникнуть в его убежище, даже Сириус, в первую очередь Сириус… Он тянется к палочке, но в этот момент в комнате снова возникает Блэк. Свалив перед камином охапку поленьев, он тут же подскакивает к Ремусу.

— Ты как, приятель? Так плохо?

Ремус видит в его глазах такое участие, что зверь на мгновение будто замирает под натиском этого неподдельного милосердия.

— Что случилось? — тихо, но взволнованно спрашивает Сириус. Не дожидаясь ответа, он кладет ладонь на лоб Ремуса. — Офигеть, ты горишь! Хочешь воды?

Ремус отрицательно качает головой.

— Помоги мне раздеться.

— Конечно!

Блэк, как с куклы, снимает с него куртку и хватается за свитер.

— Хватит… Просто она совсем новая… — слова даются Ремусу с трудом. Ему приходится вспоминать их, как что-то забытое, ушедшее в давнее прошлое, потому что сознание все больше заполняет темная тварь, жадно принюхиваясь к сладостному запаху желанной плоти.

— Да заткнись ты уже… — роняет Сириус, продолжая стягивать с него одежду.

Стемнело давно, и непонятно, сколько еще остается ждать. Сириус возится с ботинками Ремуса. Какая тупая ирония, Ремус делает отчаянные попытки подняться, помочь ему, но не может даже опереться на локти.

— Прости, — шепчет он. Ему стыдно и гадко за свою унизительную беспомощность.

— Забей, — огрызается Сириус и стянув, наконец, обувь, принимается за его брюки.

— Не надо, не надо…

— Я увижу там что-то новое? — усмехается Блэк, и вот уже Ремус чувствует, как его босые ноги касаются холодного пола. Сириус прячет его одежду в шкаф и накладывает на двери запирающее заклятие.

— Погоди, я сейчас тебя подниму, — затаскивая Ремуса на кровать, Сириус укрывает его оставшейся частью покрывала и садится рядом. Вытаскивая сигареты, он смотрит в окно на черное беззвездное небо.

— Так-то лучше, с полчаса у нас еще есть…

Сизый дымок едва различим в темноте, но зверь внутри отчаянно воротит морду от едкого запаха.

— Весь день тебя караулил, — говорит Сириус, — замерз, как собака…

Он смеется двусмысленности шутки. С невероятным усилием Ремус поднимает руку и кладет ладонь на пальцы Сириуса. Тот поворачивается к нему, сигарета, зажатая в уголке губ, слегка вздрагивает, и тлеющий огонек выхватывает из мрака его глаза.

— Разжечь камин?

— Нет.

Сириус молча затягивается и снова выпускает дым, не вынимая сигарету изо рта. Его прохладные пальцы подрагивают под горячей ладонью.

— Доел себя? Успокоился?

Ремус уже с трудом соображает, а уж понять, что Сириус имеет в виду под этим вопросом, он сейчас и вовсе не в состоянии.

— Хороший ты, Рем, но дурак. И зануда.

Сириус щелчком отправляет окурок в холодную пасть камина и, аккуратно высвободив пальцы, перелезает через Ремуса на незанятую часть кровать. Ремус чувствует, что его позвоночник начинает мелко дрожать и вибрировать. Блэк садится на колени и сосредоточенно вглядывается в его лицо. Потом наклоняется к самому уху и шепчет: «Счастливого Рождества, Лунатик!». Ремус чувствует короткий поцелуй, и уже через мгновение на кровати рядом с ним стоит огромный черный пес. Перебирая лапами, он уютно сворачивается у него под боком и, положив морду на грудь, смотрит на зверя внимательными, умными глазами.

Утром, едва открыв глаза, он видит лежащего рядом с ним на полу Бродягу. Подняв морду, тот тянет носом воздух и начинает преображаться. Приняв человеческий облик, Сириус протягивает руку.

— Пойдем в постель.

Ремус опирается на подставленную ладонь и, на трясущихся ногах, ковыляет к кровати.

— Ложись, я разведу огонь.

Ремус наблюдает, как Сириус, достав палочку, отправляет поленья в топку, поджигает их и достает сигареты.

— Не кури, пожалуйста… Пока.

Блэк оборачивается, хмыкает и снова прячет пачку в карман.

— Как ты себя чувствуешь?

Ремус прислушивается к себе — внутри блаженная тишина.

— Нормально.

— Вчера тебе было худо, — Сириус подходит к постели и садится рядом. — Перенервничал?

Ремус плохо помнит, что с ним творилось вчера, поэтому он только привычно пожимает плечами.

— Почему ты не написал, что придешь сюда? И что это за побег? Салли сказала, что за тобой отец приезжал.

— Я ей соврал.

— Соврал?! Силы небесные, чего тогда удивляться твоему вчерашнему состоянию! Поди извелся весь, такое чудовищное грехопадение! — Сириус смеется. — Так что случилось?

Ремус еще слишком слаб для этого разговора. Он машет рукой, чтобы Сириус не принимал случившегося во внимание.

— Понятно, значит, чего-то нафантазировал себе. Интересно, что именно?

Сириус смотрит Ремусу прямо в глаза.

— Ты что-то рассказал Джеймсу?

— О, ну вот, я же и говорю! — Сириус хохочет, запрокинув голову. Ремус невольно любуется им.

— Ну, рассказал, и что? — вдруг совершенно серьезным тоном спрашивает Блэк.

— Ничего. Как я мог ожидать чего-то другого. Хотя, стоило бы, наверное, тебя предупредить попросить быть скромнее и уберечь то, что между нами тут случилось, от широкой общественности.

Ремус прикрывает глаза и чувствует, как скулы заливает гневный румянец.

— И с каких это пор наш лучший друг — ну, уж мой-то точно — получил статус «широкой общественности»?

— Это касалось только нас двоих.

— Допустим, что «это» и сейчас касается только нас двоих. Что дальше?

Ремус открывает глаза и видит над собой грязно-алый полог. Постепенно начинает светать.

— Что дальше? — спрашивает он у Сириуса.

— А дальше ты, видимо, решил бежать от позора и осуждения со стороны «широкой общественности»? С чего ты вообще взял, что я ему рассказал?

— Ты сам мне только что признался…

— То сейчас, а что было перед тем, как ты… свалил в ночь? Ни записки не оставил, не предупредил никого, ладно, Салли сказала Лили, а Лили нам, про отца, я имею в виду. А так мы прям не знали что и думать: куда девалась принцесса посреди бала?

— Сириус, завязывай давай с этой принцессой… — Ремус досадливо морщится.

— А как прикажешь тебя называть, если ты себя именно так и ведешь?

Блэк снова вытаскивает сигареты и немедленно закуривает.

— Да, я сказал Джеймсу, что мы, ну, вроде как… Вместе теперь. Ну, по крайней мере, было между нами нечто такое, что…

— Ты его любишь, да? — Ремус перебивает сбивчивый рассказ Сириуса.

— Джеймса? Люблю, конечно! Он мой друг, да какой там, он мой брат! Он моя семья. Конечно, я его люблю, что за вопрос. Другое дело, что я люблю его не так, как ты думаешь…

— Откуда ты знаешь, как я думаю? — Ремус находит в себе силы присесть, опираясь спиной на изголовье кровати.

— Люпин, у тебя все это на лице написано! Надо быть идиотом, чтобы этого не увидеть, а я — смею тебя заверить — не идиот. Если ты вздумал так ревновать и устраивать вот такие сцены, то пардон, у нас точно ничего не получится. Прости за грубость, но я по горло сыт семейными разборками… Не хватало еще вместо близкого друга обзавестись вздорной подружкой! Если так, то давай сразу закончим всю эту историю с любовью.

Швырнув окурок в огонь, Сириус поворачивается к Ремусу:

— А мне бы этого не хотелось…

Лукавый блеск в его глазах ласкает Ремуса, отчего он смущенно опускает взгляд. Сириус подвигается ближе, и это заставляет Ремуса задержать дыхание, потому что слишком горячо, слишком сладко, тем более, что на нем совершенно нет одежды, а только тонкое одеяло…