Ролг шёл по коридору, плавно помахивая хвостом и цокая по полу когтями задних лап, и думал, что эти звуки похожи на звуки приближающейся судьбы, от которой детёнышам не убежать. Ему так понравилось сравнивать себя с судьбой, что он задрал кверху морду и раскатисто захохотал. Эхо разнесло хохот по всему кораблю. И даже у Чака, сидящего в рубке, когда он услышал его, мороз пробежал по коже.

Ролг подошёл к люку, отделявшему трюмные помещения от помещений для экипажа, и когтем набрал код доступа на специальном табло. Ему надо было сначала откачать наркотический газ из трюма, чтобы он сам мог туда войти. В эти моменты Ролг всегда думал, что бы было, если бы он случайно ошибся и вместо откачки газа ввёл код подачи наркотика в каюты экипажа. Это сделали разработчики судна специально на случай мятежа или захвата корабля пиратами, и, конечно, его нельзя было ввести случайно. Система на этот случай запрашивала капитанский код, который мог ввести только сам Ролг. Причём сделать это с любого места на корабле и даже по рации удалённо, находясь в пределах действия радиосигнала.

Пока Ролг мечтал, как он однажды подшутит над командой и пустит им наркотик вместо воздуха, находясь подальше от судна, табло мигало индикатором очистки трюма от газа. Через пять минут мягко щёлкнул замок, и люк открылся. Ролг пригнулся, переступил через бортик люка и вошёл внутрь, пройдя по небольшому мостику, находящемуся на высоте трёх метров над моторным отсеком. Оглядевшись, он выбрал самую большую капсулу и без труда вытянул её из стены. Внутри капсулы находился ребёнок. Но почему-то он не спал, как остальные, а просто лежал с открытыми глазами.

Ролг насторожился, но потом подумал, что так даже лучше, – не надо будет ждать, пока это гадкое бесхвостое гладкокожее существо придёт в себя, – и рывком вынул ребёнка из капсулы. Стас, а это был он, скрипнул зубами от боли, когда жёсткая шершавая лапа выдернула его из капсулы и швырнула на пол.

Мальчик поднялся с холодного гладкого пола и выпрямился. Его макушка доставала максимум до пояса ящера. Оглядевшись, он увидел, что стоит на небольшом мостике над какими-то механизмами. Ему было страшно от всего того, что происходило с ним и его друзьями. Как вместо любования лунным затмением они оказались на каком-то корабле с огромным ящером. Он находился на относительно небольшой высоте, но, несмотря на это, почувствовал напряжение. Да ещё и эта зверюга, которая его бросила на пол, чуть не оторвав руку.

Стас поднял голову и посмотрел в глаза рептилии. А глаза у неё были такие, что ночью лучше в них не смотреть, – можно потом не уснуть от страха – большие, с чёрными вертикальными узкими зрачками и неподвижные. Казалось, у ящера нет век и он никогда не закрывает глаза. И от его тяжёлого взгляда сердце ушло в пятки.

– Чего тебе надо? – закричал мальчик. – Мы же просто шли посмотреть на лунное затмение, никого не трогали! Отпусти нас!

Ящер поглядел на мальчика и, оттолкнув его к противоположной стене, поднял лапу с зажатым в ней жезлом, навёл его на ногу ребёнка и нажал красную кнопку. Из края жезла вырвалась молния и попала Стасу в колено. Ему показалось, будто он опустил ногу в крутой кипяток и одновременно в ледяную крошку. Нога подкосилась, и Стас, не удержавшись, упал, а ящер, задрав морду вверх, гулко захохотал.

«Да он же психопат», – подумал Стас и начал отползать подальше от ящера. Но тот, заметив, что мальчик шевелится, навёл на него жезл и снова нажал кнопку. На этот раз разряд попал Стасу в плечо. От удара его развернуло и отбросило к стене. Сразу онемела и перестала шевелиться рука.

«Так он меня совсем прибьёт», – в панике подумал Стас и принялся осматривать помещение в поисках выхода. Но единственный выход был за спиной этой чешуйчатой громадины. Проскользнуть мимо неё на одной ноге и с одной рукой шансов не было.

И вдруг в глаза Стасу бросилась та самая капсула, из которой его вытащил ящер. И находилась она сейчас между ними. Он согнул здоровую ногу в колене и изо всех сил толкнул ею капсулу в сторону своего мучителя. Капсула поехала и ударила ящера по лапе.

Ролг взвыл от боли. Что такое? Детёныш смеет огрызаться? Ну тогда Ролг ему покажет. И он навёл жезл на мальчика и, захохотав ещё громче, зажал когтем красную кнопку и держал, держал, держал. Мальчик дёргался с каждым ударом молнии, пока от боли не потерял сознание. Но ящер продолжал бить его током, крича: «Это тебе послужит уроком, кваркер!» И только Чак, пришедший на крики, смог забрать у него жезл и остановить поток молний.

– Если вы убьёте этого кваркера, нам придётся возвращаться на планету за новым детёнышем, а у нас нет на это времени, – успокаивал он взбесившегося ящера.

Когда пилот вывел Ролга из трюма, на полу осталось лежать маленькое тело, похожее на изломанную, покрытую кровоподтёками куклу.

Корабль всё больше удалялся от Земли, приближаясь к холодной планете Пирэйс.

Безумно тяжёлый день подходил к концу. Стас, находясь в кабине робота в своей серой одежде, ужасно взмок, ему хотелось есть и пить. Целый день он вместе с другими детьми, сидя в кабине робота, бегал строем, преодолевал препятствия и учился стрелять из оружия.

Наконец прозвучал свист ящера, возвещающий о конце тренировки, и все направились в гараж, откуда утром выходили. Поставив роботов на место, дети вылезли из кабин и молча построились перед ними. Ящер, проходя вдоль строя детей, бил разрядом из жезла тех, кто замешкался или неровно поставил своего робота. Дети даже не вскрикивали от боли, только морщились и тёрли места, куда попадала молния.

Стас не понимал, что происходит, почему все ребята похожи на зомби. Вон Максим, вон Наташа. Он кивал им, махал, звал их тихонько, пока ящер находился в другом конце зала, но они как будто его не слышали и не замечали, только неподвижно стояли возле своих роботов, вытянув руки по швам, как солдаты в строю, и на их лицах, раньше живых, весёлых и улыбчивых, сейчас не отражалось никаких эмоций. И Стас почувствовал себя единственным нормальным ребёнком в этом странном месте.

По команде ящера все дети выстроились в колонну по два и отправились в столовую, где их покормили тем же, чем и утром. За ужином Стас опять почувствовал привкус касторки и вдруг вспомнил слова старенького седого весёлого доктора, который удивлялся тому, что на него не действуют обезболивающие препараты. «Так вот оно что! – вдруг догадался Стас. – Нас кормят каким-то наркотиком, поэтому все дети, как роботы, не думая, выполняют то, что им говорят. А на меня наркотик не действует, поэтому я всё понимаю и могу думать».

После столовой детей повели на осмотр к какому-то странному существу в белом балахоне, которого другие ящеры называли профессором Хрыком. Профессор посветил детям маленьким фонариком в глаза, постучал таким же маленьким молоточком по коленкам, что-то пробормотал, качая головой. Периодически он чесал свой живот лапой и хихикал. «Да-да, эти детёныши ещё нормальные, голт к необратимым процессам в их организме не привёл, поэтому ещё неделя в запасе на тренировки у тебя есть, Ролг», – услышал странную фразу профессора Стас, когда ящеры стали между собой что-то обсуждать.

Потом дети перешли в зал, где спали, и принялись раскладывать гамаки. Стас, раскладывая свой, вспоминал прожитый день. Как с утра их учили сначала бегать, управляя роботами, затем стрелять из небольших пушек, расположенных в правой руке робота, и усыпляющими пулями из левой руки. И всё это время из динамиков, находящихся в кабине, раздавался злобный хохот того самого ящера, который утром их будил и бил током. Ящер, отдавая им команды, постоянно приговаривал, что уже совсем скоро они покажут этим идиотам из Клебало.

Роботы бегали по специальному полю с препятствиями: холмами, ямами, макетами зданий и даже манекенами ящеров. Поле это было ограждено высоким забором с колючей проволокой поверху. В одном месте в заборе находились ворота, возле которых стояла будка ящеров-охранников, ходивших возле неё, лениво помахивая своими чёрными жезлами.