— Вы готовились к менеджменту? — сменила тему разговора Ира.

— Конечно, — отозвалась Лена важно, — вчера весь день над учебником сидела.

— Я тоже пыталась, — соседка вздохнула.

— Что такое?

— Да бесполезно. Ты помнишь, что он вчера у Васьки спрашивал? Я вчера весь учебник перерыла, но ничего подобного не нашла. Нет там этого.

— А для этого преподаватель и рекомендует дополнительную литературу, — назидательно сказала девушка.

— И чего теперь, вообще ничего не делать, ни есть, ни пить, не отдыхать, только и читать проклятый менеджмент?

— А для чего ты в университет поступала?

— Да ладно тебе, Лена, — вставила Лера, — не пугай ее. Он сегодня меня будет спрашивать.

Ира посмотрела на нее с искренним состраданием.

— А ты готова? — поинтересовалась она.

— Относительно.

— Ну, с такими знаниями там сегодня вообще делать нечего.

— Я знаю. У тебя есть предложения?

— Да так, — неопределенно отозвалась она, — ногу тебе, что ли сломать?

Лена засмеялась.

— Замечательная идея, — признала она, — сядешь на больничный, для Серого Волка это аргумент.

— Ох, — сдавленно вздохнула Лера.

Студенты в группе встретили ее пораженным молчанием. Все двадцать человек уставились на нее, как на какую-то диковину. Не устоял даже преподаватель, ехидный мужик, мнящий себя непризнанным гением. Он ничего не спросил у нее насчет этих царапин. Весь вечер накануне он мечтал, как пропесочит эту безголовую, взбалмошную Белецкую, у которой в голове гуляет не ветер, а настоящий ураган, но сейчас, взглянув на ее лицо, напрочь забыл, что вообще собирался кого-то спрашивать. Вместо этого он устроил самостоятельную работу на час, а в оставшееся время велел студентам приниматься за курсовую, пока он будет их проверять.

Лере он поставил «четыре» и даже участливо спросил, когда она подошла, чтобы забрать свою тетрадь:

— Все в порядке? Вы бы в больницу сходили.

Девушка глупо открыла рот и некоторое время собиралась с ответом. Наконец, выдавила:

— Да, Сергей Михайлович, я обязательно схожу.

На перемене довольные сокурсники наперебой поздравляли ее с тем, что она так удачно упала.

— Это надо же! — восторженно восклицал один из них, — никого не спросил! Дал самостоятельную! Да эта самостоятельная — тьфу! Плюнуть и растереть. Я половину с конспекта скатал, пока он не видел.

— Да, если б он стал спрашивать, нам бы не поздоровилось.

— Колись, Лерка! Нарочно упала?

— Делать мне больше нечего, — отмахнулась она.

— Не-е, — протянула одна из сокурсниц, — нарочно у нее бы так не получилось.

— Молодец, всю группу спасла!

Ее хлопали по плечу и жали руку. Лена качала головой, но не вмешивалась.

— Тебе повезло, — сказала она позже, — в самом деле, удачно расцарапалась. Чудеса, он тебя пожалел даже.

— Сама удивилась, — хмыкнула Лера, — «вы бы в больницу сходили»! Так спросил, словно нормальный человек, а не крокодил.

— Даже у крокодилов такое случается, — захихикала соседка, — редко, правда, но главное, не пропустить такой момент.

— Ты прикинь, — удивлялась та, — он мне четверку поставил.

— Да? — Лена вытаращила глаза, — и мне. Но я-то готовилась.

— А я что делала? Вчера пять часов над учебником сидела.

— Ну да, — после минутной паузы отозвалась девушка, — что у нас сейчас?

— Бухгалтерский учет, — пояснила Лера.

— А. Ну что ж, готовься.

— К чему?

— К новым расспросам. Можешь для разнообразия сказать, что сама себя расцарапала. В припадке ярости. Тогда к тебе вообще никто привязываться не будет.

И Лена засмеялась. Соседка скривилась. Вопросы по поводу лица ей уже порядком надоели. Все спрашивали одно и тоже, словно сговорились. Хоть бы кто-нибудь придумал что-нибудь более оригинальное.

Ее желание исполнилось. Один из преподавателей участливо спросил:

— Вы упали на колючий куст?

Студенты радостно взвыли. Это показалось им невероятно смешным.

— А что? — прошептала Лена, когда ажиотаж немного схлынул, — это звучит гораздо правдоподобнее. Если б я не знала тебя так, как знаю, то подумала бы, что ты врешь. Но после того, как ты шлепнулась в лужу, споткнувшись на ровном месте, я уже ничему не удивляюсь. От тебя всего можно ожидать.

— Есть хочется, — без связи с происходящим отозвалась Лера.

— Да, и мне тоже. На большой перемене сходим в столовую. Иначе я тут не высижу.

Придя к одному и тому же выводу, они замолчали и начали слушать лекцию, которая уже минут десять как шла полным ходом.

После занятий Лена вместо того, чтобы отправиться с Лерой в общежитие, помахала ей рукой, с усмешечкой сообщив, что идет на свидание.

— С кем? — поинтересовалась Лера.

— Он — классный парень. У него, конечно, не «вольво», но вполне приличная «тойота». К ужину не жди. И вообще, может, я и ночевать не приду.

— Ясно, — понятливо усмехнулась Лера, — с вами все ясно, девушка.

— Займись чем-нибудь дома. Свари что-нибудь, что ли. А то с голоду помрешь.

— Ага.

— Лентяйка ты, вот кто. Знаю, придешь и завалишься на кровать.

— Откуда знаешь?

— Можно подумать, это в первый раз, — хмыкнула Лена, — ладно, мне пора.

— Удачи, — кивнула ей девушка.

— Поставь примочки на морду лица, — хихикнула Лена, — холодная заварка. Говорят, помогает. Пока.

Лера пару мгновений смотрела ей вслед, а потом развернулась и поплелась к общежитию. Все так гадко, что хуже не бывает. Хотя, если подумать, с чего? Ведь все закончено, маньяка больше нет. Никто больше не будет душить девушек в парке. И кто скажет, что это плохо — сам маньяк. Но почему же ей так паршиво? Тут радоваться нужно. Хотя, чему радоваться? Она до сих пор помнила холодную тяжесть пистолета в руках, толчки от отдачи, запах пороха и грохот. «Бам, бам, бам, бам!» Огненные точки в глазах и человека, словно снесенного ураганом.

Она почувствовала тошноту. Ну вот, не хватало только сблевать для полного счастья. Она убила убийцу, и сама стала убийцей. Почему люди убивают себе подобных? Неужели, им нравится, когда им так гадко? Она, Лера, убила только одного и ее уже тошнит. А некоторые десятками мочат — и ничего. Или потом привыкаешь, втягиваешься. Это, наверное, как с курением. Сперва кашель душит и глаза слезятся от дыма, в голове только одна мысль, как люди могут курить эту дрянь. А потом не знаешь, как бросить. И вообще, дурную привычку легче завести, чем избавиться. Точнее, от нее невозможно избавиться. От нее можно отказаться силой воли, запретить себе. Но все равно будет тянуть, возникнет ощущение нехватки чего-то, будто ты потерял что-то очень дорогое, а не какую-то дрянь. Возникает пустота в душе. Точно, пустота. Как все это загадочно и странно.

Проходя мимо телефонной будки, Лера немного замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Нехорошо это. Некрасиво. Обвинить человека Бог знает, в чем на основании нелепого сходства и дурного сна. Но если совсем честно, то было кое-что еще. Подробности, совпадения, случайности, которые ей до сих пор не понятны. Непонятны, и черт с ними. Лера не хотела больше об этом думать.

Она решительно шагнула к телефону, входя вовнутрь. Водрузила сумку на полочку и сунула туда руку в поисках визитки, которая нашлась не сразу. Может быть, где-нибудь и существует женщина, у которой в сумочке идеальный порядок, но она пока что о таких и слыхом не слыхивала.

Вздохнув, Лера зажала трубку плечом около уха и набрала номер свободной рукой. Ей ответили сразу, после первого гудка.

— Ну? Что еще?

— Олег Игоревич, — произнесла Лера бесконечно усталым голосом, — мне очень жаль. Пожалуйста, простите меня. Я ошибалась.

— Это кто? — проговорил он непонимающе.

— Это Лера. Если вы меня еще помните, то простите. А если нет — тем лучше.

Она повесила трубку, не обращая внимания на то, что Олег говорил: «Эй, погоди!»

Вышла на улицу и глубоко вздохнула в себя холодный воздух. Кажется, дождь пойдет. А может, даже снег. Хотя какой снег в конце апреля? Или все-таки пойдет? Лера махнула рукой. Какая разница!