Мне было угодно, и я кивнула.

— Ванесса Фернхэм, — представилась я в свою очередь.

— Фернхэм? — оживилась миссис Моэм, — я знала когда-то одного Фернхэма. Вы не его родственница, случайно?

— Понятия не имею, о котором из Фернхэмов вы говорите, миссис Моэм, — я пожала плечами, — но вполне вероятно, что это так. Как его зовут?

— Это было давно, — не стала уточнять гостеприимная хозяйка.

Я еще немного подождала, но потом поняла, что вразумительного ответа мне не дождаться. Что ж, не хочет говорить — ее дело. Мне было все равно.

Окинув меня взглядом, она спросила:

— Вы должно быть голодны, мисс Фернхэм?

Глупо было отрицать очевидное.

— Да, вы правы, — согласилась я, — правда, у меня в машине где-то был пакетик чипсов.

Она рассмеялась.

— Пройдите наверх и выберите себе любую комнату. Их там много. И переоденьтесь. Вам это не помешает. Кстати, — миссис Моэм указала на очень старую масляную лампу, стоящую на столике неподалеку, — возьмите это. Там темно.

Я посмотрела на лампу, наклонив голову набок. Какая-то мысль закралась в голову и не желала ее покидать.

— Как насчет электричества? — спросила я.

— Увы, — женщина покачала головой, — это очень старый дом, мисс Фернхэм.

Я это заметила, но если уж на то пошло, то и в старых домах есть электричество. Но тут, вероятно, был не этот случай.

— А у вас есть ванная? — рискнула я.

— Есть, — не стала отрицать очевидного миссис Моэм, — только это совсем не та ванная, которую вы привыкли видеть. Сейчас я принесу вам туда кувшин с холодной водой, а горячую придется немного подождать, если вы не возражаете.

— Что ж, — я встала, — тогда я пойду за своими вещами.

— Возьмите зонтик, — хозяйка протянула мне вышеназванный предмет.

— Спасибо, — не стала отказываться я.

Посмотрела на Лэйси, но тот был в нирване, нежась на коврике перед камином. Ему явно не хотелось покидать столь теплое местечко.

Свои сумки я перетащила наверх в три приема. Я уже упоминала, что их было много, гораздо больше, чем требовалось любому путешественнику. Комнату наверху я выбрала быстро, открыв первую попавшуюся дверь. Вполне приличная комната по размерам. Обойдя ее кругом, я обнаружила в ней широкую кровать, небольшой столик, большое зеркало, а также огромный шкаф, прямо мамонт, а не шкаф. И еще, я обнаружила еще одну дверь. Заглянув вовнутрь, я поняла, что имела в виду миссис Моэм, когда говорила, что это не та ванная, о которой я мечтала. Да, первое впечатление было настолько сильным, что я несколько минут стояла, раскрыв рот и выпучив глаза. Я обнаружила там горшок, представляете? Самый натуральный горшок. Обалдеть! Следует намекнуть миссис Моэм, так, как бы невзначай и очень деликатно, что в доме хоть изредка следует делать ремонт и вводить новшества, принятые в любом цивилизованном обществе. Я говорю о канализации, водопроводе и электричестве. Ладно уж, про вайфай говорить не стоит, не думаю, что ей это так необходимо. Но все остальное! Уж могла бы хотя бы унитаз поставить.

Спустя некоторое время миссис Моэм принесла мне горячую воду и хмыкнула, обнаружив меня в подобии столбняка.

— Телефона здесь тоже нет, — сообщила она как бы между прочим.

— Неважно, — я покачала головой, собираясь ответить, что у меня есть сотовый, но она уже вышла.

Окинув взглядом принесенное, я покачала головой и принялась за омовение. Нужно признать, так я мылась впервые. Сколько я себя помню, в нашем доме всегда присутствовал водопровод.

Переодевшись во все сухое, я причесалась и спустилась вниз.

На небольшом столике у камина был приготовлен скромный ужин. Ну, очень скромный. Я украдкой покосилась на миссис Моэм, прикидывая, не решила ли она позаботиться о моей фигуре. Может быть, она подумала, что у меня слишком толстая задница для того, чтобы жрать в три горла. Но говорить об этом не стала, естественно. Могло случиться так, что мне пришлось бы довольствоваться лишь пакетиком чипсов, о котором я уже упоминала. Так что, по сравнению с ним это был царский ужин.

Лэйси оживился при виде пищи и отвлекся от своего занятия, встав и подойдя ко мне, в надежде вытягивая шею. Так как я никак на это не среагировала, то он поставил передние лапы на столик и выдал такой вопль, что миссис Моэм, до того спокойно сидящая в соседнем кресле, подскочила.

— Что это было? — спросила она пораженно.

— Коронная ария умирающего от голода кота, — пояснила я и сунула Лэйси кусочек хлеба, — на.

Он понюхал подношение, презрительно фыркнул и опустился на пол. Весь его вид говорил, мол, как вы можете есть такую гадость. Забыла упомянуть, что ужин состоял исключительно из полуфабрикатов, а к ним мой котик относится немногим лучше, чем к сухому кошачьему корму. Что поделать, наверное, я сама я этом виновата, избаловала кота до невозможности, вот он теперь и выкаблучивается.

Подумав о том, что сегодня ему придется довольствоваться исключительно сухим кормом, я хмыкнула.

— Ваш кот, наверное, голоден, — предположила женщина.

— Верно, — признала я, — и я его обязательно покормлю. Попозже.

Лэйси проворно повернул к ней голову и рыкнул для острастки.

— Вижу, что он очень своенравный, — фыркнула миссис Моэм, — говорят, что домашние животные перенимают характер своего владельца. Вы, видимо, тоже очень своенравная особа, мисс Фернхэм.

Я пожала плечами. Не знаю, так ли я своенравна, как Лэйси, но между нами в самом деле есть что-то общее. Мы оба до жути избалованы.

Миссис Моэм внимательно, но без опаски посмотрела на моего милого котика, когда он подошел к ней ближе. Внешне он не выказывал никакой враждебности, но если вы думаете, что так и было на самом деле, то жестоко ошибаетесь. Быть может, он примеривался, за что удобнее ее укусить.

— Иди сюда, — строго сказала я ему, — живо.

— Не беспокойтесь, мисс Фернхэм, ваш кот не причинит мне вреда, — сказала она с усмешкой.

— Надеюсь, что вы правы, — я встала и подхватила упирающегося Лэйси поперек живота, — потому что мне надоело отдирать его от вопящих друзей, которые заверяют меня, что они только протянули к нему руку.

Лэйси противно завопил на одной ноте, показывая, как относится к моему произволу. А миссис Моэм расхохоталась на всю комнату, громко, звонко, откинув назад голову.

— Мне нравится ваше своеобразное чувство юмора, мисс Фернхэм. И вы сами мне нравитесь.

Я не знала, что можно сказать в ответ на такое заявление, поэтому просто пробормотала:

— Очень вам признательна.

— А позволено ли мне будет узнать, мисс Фернхэм, чем вы занимаетесь? Или это не слишком скромный вопрос?

С трудом продравшись сквозь внешнюю форму, я уловила суть. И почему она выражается столь выспренно? Проще надо быть, тогда и люди сами к тебе потянутся.

— Вопрос как вопрос, — наконец отозвалась я, — мне часто его задают. Я писательница.

— Вы писательница, — повторила миссис Моэм, — это интересно. А в каком жанре вы пишете, если не секрет?

— Да никакого секрета. Наверное, это можно назвать любовным романом. Или просто романом.

— О, — прокомментировала она, — а что именно вы написали? Дело в том, что я сама читаю любовные романы и не вижу в этом ничего зазорного. Правда, не припомню, чтоб мне встречалось ваше имя. Вы недавно начали писать, мисс Фернхэм?

— О, нет, уже довольно давно. Но я использую псевдоним, поэтому вы никогда не могли слышать моего имени в таком контексте. Вероника Фостер.

— О-о, — протянула хозяйка уже более экспансивно, — тогда могу заметить, что мне попадались ваши книги, мисс Фернхэм. Минуточку, — и миссис Моэм вышла.

Я поудобнее перехватила Лэйси, который на протяжение нашего разговора висел в моих руках, как половая тряпка, абсолютно расслабившись, и села в кресло.

— Если будешь хорошо себя вести, выпущу, — пообещала я ему, — а в противном случае еды не получишь.

Лэйси взглядом выразил готовность быть покорной, незлобивой овечкой.