— Про панду я серьезно. Краска потекла от жары.
Аделайн в ужасе коснулась лица. На подушечках осталась бело-золотая краска. Принцесса всхлипнула, глядя на пальцы. Михаэль же, почувствовав каплю, сбегавшую по щеке, философски произнес:
— И у меня тоже…
Не выдержав, девушка расплакалась. Слезы, которые она сдерживала три дня, сдерживала сейчас, вырвались наружу. Линии на коже смешались, краска расплавленной маской потекла вниз, на ворот, на грудь, на юбку. Золотые дождинки упали на подол. Вздохнув, кронпринц отер лоб рукавом — и с мстительным удовольствием увидел на белой ткани след. Вековые традиции были осквернены окончательно и бесповоротно. Как он хотел.
— Это все ты виноват… — донесся до Михаэля злой шепот. — Разгневал собой богов… Святая Аэрмисса…
Кронпринц фыркнул. Он даже в любовь верил больше, чем в высшие силы. Женские же слезы нервировали.
— Помилуй, какая Аэрмисса? Хватит рыдать, я устал тут стоять. Жара невыносимая, сейчас растекусь. Заканчивай, говори свои молитвы и пошли отсюда.
Девушка шмыгнула носом и, в последний раз отерев щеки, одарила злым взглядом Михаэля.
— Какие молитвы, — резко сказала. — Единственное, что я хочу говорить, это проклятия. Ты смог испортить единственный день, проведенный с тобой, который я бы вспоминала с удовольствием. Я просила уважения, неужели нельзя бы хоть один день побыть нормальным, раз кронпринц Империи — невыносимый…
— Лунный свет сжигает быстро, — произнес Михаэль. Радужка его засветилась. Аделайн дрогнула и сразу же воспряла, гордо выпрямившись.
— Теперь ты мне угрожаешь. Спасибо. Всегда мечтала об этом в свой день рождения и совершеннолетия, — выплюнула она.
— Оу, — вырвалось у юноши. Он даже почувствовал себя неудобно. На пару секунд. — Смешно, — заметил Михаэль, поняв, что невеста отмечает праздник в дни Альдебарана. — Моя мощь — свет луны и ночи, твоя — солнца и дня. Даже трогательно, как мы непохожи. Извиняться не буду.
— Не сомневалась, принц Михаэль.
— Есть такое выражение: милые бранятся — только тешатся, — раздался третий насмешливый голос.
Небо мгновенно потемнело, тучи затянули его плотным покрывалом. Ветер ударил принца и принцессу в лицо. Лиловая фата сорвалась с Аделайн и полетела в сторону моря. Холодная волна окинула молодоженов, заставив взвизгнуть девушку, а Михаэля — подпрыгнуть от неожиданности, отскочить и едва не растянуться на побережье. Вторая волна оказалась выше, злее первой. Она намочила одежду по колено, Аделайн вовсе ощутила касание моря по пояс. Не успел Михаэль слова сказать, как гром разрушил тишину побережья окончательно. Вербергская принцесса взвизгнула снова. Она дрожала. «Боится?» — понял юноша, и тут молнии ударили прямо в морскую пену. Вспышка явилась во тьме бури.
И еще одна, серебристая и особо яркая.
Темный король стоял за спиной Аделайн, прижимая к себе обмякшую деву. Пальцы скользили по телу невесты в ирреальном сиянии, с редкими всполохами фиолетовой краски. Голова принцессы опустилась, руки повисли, ноги подкосились. Михаэль, кинув взгляд в сторону эльфийского храма, негромко спросил:
— Решили выдрать ей сердце?
Конечно же, он знал традиции Синааны. Руки Короля по локоть в крови. Он выдирает смертное сердце каждый раз, когда к нему приходит очередная потерявшаяся во тьме душа, чтобы заменить его новым, бессмертным и получить очередного слугу Синааны. Демонов, демонесс.
— Зачем мне ее сердце, если твое достаточно черно? — спросил Король со снисходительной улыбкой.
Да, черно. Как земли Оссатуры, о которых Михаэль столько слышал. С ожиданием он смотрел, как чудотворные силы правителя востока изучают чужое его воле создание, чтобы подчинить себе всю расу, проклясть остатки народа и их землю. Сделать такими же алчными и беспокойными, какими стали люди. Кронпринц Империи продал невесту и, вместе с ней, счастье и благоденствие тысяч жителей Верберга. Осознанно. Михаэль понимал, что делает. Темный король — не добрая фея, которая выполняет желания просто так. Да, бессмертие Аделайн — это плюс, безусловный плюс. Однако Майриор Десенто получит гораздо больше, чем Михаэль Аустенос. А вербергская принцесса, наверное, не простит мужа никогда.
Сияние прекратилось. Дальний родственник с интересом взглянул на залитое бледностью лицо Аделайн.
— Интересные создания… — прошептал Король. — И насколько глупые… Ты проживешь долгую жизнь, Михаэль, — вдруг обратился он к принцу Империи. — Очень долгую, пустую и бессмысленную. Лови свой единственный смысл, — Майриор Десенто разжал пальцы, и принцесса упала на песок, даже не очнувшись. — Какая неудача. В следующий раз ты тоже ее не поймаешь, но будешь жалеть об этом до последнего дня. Мы увидимся позже, Михаэль. Вздохни поглубже.
Темный король исчез в радужной вспышке; принц выругался и опустился рядом с Аделайн. Непогода чуть успокоилась, ветер прекратился, но начиналась холодная морось. Капли падали на лицо принцессы, учащаясь. Невеста надрывно дышала, хрипела, будто задыхаясь. Ресницы ее дрожали. Руки стучали по песку.
— Аделайн? — с тревогой окликнул ее юноша. — Ты…
Да, она умирала, умирала так глупо и непонятно, что принц рассмеялся. Воздух не доходил до легких девушки. Король обещал невесте бесконечную жизнь… Что в итоге? Майриор Десенто спокойно может обмануть, как обманывал десятки жертв до кронпринца. Михаэль, дурак, купился на обещания. Королю нет нужды выполнять чужие желания, даже если оплата получена. Хаос приятнее для владыки Синааны, за ним интересно наблюдать. Если Аделайн умрет, проблемы принц Империи будет решать много лет: извинениями перед Астреей, войной с эльфами, новым браком.
Вздохни поглубже…
— Никакой фантазии, — проворчал Михаэль и, выполнив последнее напутствие Короля, припал к раскрытым губам принцессы, закрыв ей нос. После первого раза Аделайн слабо застонала, перестала двигаться. После третьего — открыла полные страха глаза. Четвертый не понадобился. Михаэль отстранился. Всего лишь прощальная шутка от Короля…
— Ты упала в обморок, — сказал кронпринц. — Уверен, виноваты корсеты и жара. Ты в порядке?
На губах продолжало гореть жалкое подобие поцелуя. Аделайн запунцовела.
— Мне кажется, я видела… — девушка замолчала и взглянула на небо. Начинался дождь.
— Ничего ты не видела. Вставай и отряхнись, — приказал Михаэль. — Мне тебя нести еще — весь костюм испортишь песком. Не то что бы я о нем беспокоюсь, тем более он в краске… Вставай! — принц встряхнул Аделайн, и девушка наконец очнулась. Адель встала, чуть пошатываясь.
Она была настолько легкой, что Михаэль подумал: диванная подушка тяжелее. Дождь усиливался. Принц гадал: что с Аделайн сделал Темный король? Майриор Десенто обещал изучить эльфийскую расу, дать девушке бессмертие. Она же едва не задохнулась в руках принца и теперь, едва живая, с лихорадочным румянцем на щеках, лежала в его объятиях, прислонившись к плечу жениха. Наверное, они выглядели прекрасно: мокрый насквозь принц и измученная, в песке и пятнах принцесса. Он — без украшения-солнца, она — без фаты. Бедных эльфов ждала трагедия, но юноше было все равно. Перед глазами мелькал образ повзрослевшей Аделайн, который никак не желал исчезать. Безусловно, морок наслал Темный король. Михаэль слышал голос-колокольчик, веселый и юный, как у девчонки. Она называла его имя — «Мишель» — и смеялась. Тонкая фигурка Аделайн — вот что видел он да синие глаза, полные любви.
«Ненавижу тебя», — зло подумал Михаэль, обращаясь к Майриору Десенто. Подобные мысли посещали его первый раз. Аделайн молчала.
— И все-таки я видела Темного короля, — вдруг произнесла она тихо. Кронпринц ничего не ответил на это.
Эльфийская тропа привела промокших, продрогших молодоженов к толпе, за которой скрывался храм двух океанов. Толпа немедленно загомонила, обсуждая странную пару и не менее странную погоду. Кто-то открыто возмущался осквернению традиций. Аделайн прятала заплаканное лицо, прислонившись к плечу будущего мужа. Михаэль, высокомерно подняв голову, шел вперед, не смотря по сторонам. Картина изменилась, когда пара зашла под крышу храма. Атмосферой в ней стала ненависть. Король и королева, сидящие в ложе правителей, разом побледнели, но не сказали ни слова. С жрецов и монахов словно сошла краска. Одна Императрица явно не понимала ужас происходящего. Астрея только приподняла бровь, увидев мокрые следы за кронпринцем. Михаэль, чудом сохраняя серьезное выражение лица ступил на алтарь, где стоял ничего не понимающий Виа. Осталось только обрезать фальшивые волосы под полные ненависти взгляды…
