— Наша империя обширна, — рассказывала престарелая женщина, одетая в строгое простое платье. — В состав империи входят множество различных народов, и каждому дается право исповедовать свою веру, придерживаться обычаев предков и своих традиций, при условии соблюдения общих имперских законов. Кто знает имена богов?
Класс молчал. Как заметила Китти, практически каждый в классе каким-либо образом пострадал: у нескольких ребятишек были перевязаны тряпьем головы, у кого-то в перевязи висела рука, а некоторые и вовсе ходили с необработанными ранами. Одежда… простая, но не слишком бедная. Красоту города запрещалось портить лохмотьями.
— Мы верим в звезды, но южные острова продолжают чествовать святую, которую мы знаем как Клятвопреступницу Мёрландию. Эльфы молятся Аэрмиссе и Риорре, майоминги верят в проклятый огонь, карриолы — в Торга, властелина пещер. Некоторые ждут Пришествие, а на Синаане возвышают своего Короля.
Китти, усмехнувшись, пошла дальше. Знает она эту песню.
Да, конечно, право верить в еретических богов давалось, но только в пределах своего жилища. В каждом городе обязательно стоял какой-либо храм звезды, и никакие другие строения подобного рода не разрешались. Кажется, только майоминги сумели сохранить некое подобие независимости, хотя, как знала Китти, в последнее время отношения между империей и вассальным народом испортились. Когда «Восход» проплывал мимо их селения у гор, то было видно жгучий дым, вырывавшийся из пещеры.
Особо яро преследовались «поклонники» Тринадцатой звезды — Луны, Короля Синааны и Бога в одном лице. Кажется, только вампиры продолжали открыто верить в то, что когда-то их прокляло, но им, изгнанникам, нечего терять…
Таким образом, пугая жителей и думая о том, за что бы ее непременно сожгли на главной площади Анлоса, Китти Вилариас дошла до набережной, которая пострадала больше всего. Берег здесь был изрыт глубокими ямами от ударов ядрами, из мощеного настила выломаны целые куски, из-за чего полотно набережной местами просело, а в нескольких местах и вовсе обвалилось. Большая часть деревянных пирсов, глубоко уходивших в воды пролива, разрушилась, из воды остались торчать лишь одинокие ребра свай.
На город медленно наползал сумрак.
Волна с шумом ударила об камни набережной.
Китти напряглась. Стало так тихо, что ей чудилось: она слышит звук собственной крови, стремительно бегущей по сосудам, стук сердца. Принцесса нахмурилась и вгляделась в воды залива. На севере — только пролив, на востоке — крадущийся туман, на юге — тоже туман. Всё как всегда. Почему же так бьется беспокойное сердце?
Только спустя пару минут она догадалась поднять глаза.
Над ней кружил пепельный призрак с горящими дьявольским огнем очами. Поняв, что ее наконец заметили, тень сошла на камни набережной. Китти застыла, как статуя, но потом взяла себя в руки. Ничего ей не сделают. Не посмеют. Вилариас буквально заставляла себя поверить в это.
— Добрый вечер, Наама, — чуть дрожащим голосом поприветствовала она Клинок. — И что же привело тебя сюда… в столь светлый час?
— Разрушение, — прошелестел голос, и призрак явил высокую мускулистую женщину, будто сотканную из пламени. Черты ее лица были резки и грубы, а глаза притягивали, в них плескался настоящий материальный огонь. Рука Наамы покоилась на резной массивной рукояти секиры. На открытой взору груди, укрытой дубленой кожей колета, художники Синааны мастерски изобразили герб Короля — полумесяц, объятый призрачным пламенем. Ее пламенем.
У Китти вырвался нервный смешок.
— О, как я тебя понимаю.
— Город падет, дочь Антареса, — произнесла Наама, вновь становясь пепельной тенью. — Наш Король зовет тебя.
Китти сглотнула. Ей предлагают пойти вслед за Валентайном и Валеттой…
— Думаю, вашему королю хватает служанок, — не удержавшись, немного съязвила она. Какая разница, кому прислуживать?
Огненный клинок не мог похвастаться сдержанностью. Едва Китти закончила говорить, как перед носом принцессы сверкнула секира. Та отпрянула.
— Да ладно. Валентайн не позволит тебе это сделать, — ляпнула Вилариас, не подумав. Доспехи Клинка запламенели, испуская едкий дым. Они были покрыты угловатой вязью народа огня — ифритов, от которых, по слухам, происходила Наама.
— Лорд Валентайн в Палаис-иссе.
Секира разрезала воздух у самого горла Китти — принцесса отскочила назад. За спиной разнесся звук боевого рога.
Обернувшись, Китти на мгновенье замерла, глядя, как залив заполняется кораблями. Она ошиблась. Владыка Синааны не собирался давать им ни дня на восстановление. Защитники крепости засуетились, над поселением пронесся гул набата, на сторожевой башне забили в колокол, призывая воинов на крепостные стены. Люди не были расслаблены, каждый делал свою работу, которой занимался всего лишь сутки назад.
К зубьям парапета подкатили лафеты пушек, засветились фитили, и пушкари взялись пристреливаться к целям. Результат себя ждать не заставил. Корабли шли слишком кучно, и вскоре десяток из них уже пылали, подожженные удачно отправленными на паруса и палубы зажигательными снарядами. Защитники крепости возликовали, потрясая оружием, захлопали друг друга по плечам, но их радость была временной.
В ответ с вражеских кораблей прилетели первые ядра, вгрызаясь в камень крепостных стен. Несколько ядер перелетели стены и упали среди людей, суетившихся во внутреннем периметре. Раздались крики, толкотня усилилась, и через поток людей, устремившихся прочь от стен, с трудом пробирались на помощь защитникам отряды подмоги.
Корабли врага, дав еще несколько залпов и разрушив верхушку одной из сторожевых западных башен, продолжили продвигаться к Реймир-сум. Судна буквально прилипли к противоположному берегу — Каалем-сум явно не был их сегодняшней целью. Лишь несколько тяжелых бригантин остались бить по городу, отвлекая внимание на себя. Они стояли слишком далеко, и снаряды защитников города не долетали до них.
Вскоре запылали дома в пригороде крепости, вражеские войска упорно продвигались вперед, встречая сопротивление наскоро сформированных отрядов из крепостного гарнизона и местного ополчения. Последние, будучи весьма потрепанными предыдущими атаками врага, дрались отчаянно, но были слишком малочисленными, чтобы сдержать наступление. Началась паника.
Наама, наблюдавшая за боем и временно забыв о Китти, взлетела в небо, снова затягиваемое темными грозовыми тучами, и взметнула руку. Города, Каалем-сум и Реймир-сум, разделила стена огня, мгновенно скрывшая от взоров и эльфийское поселение, и корабли. Судна, что обстреливали Каалем-сум, скрылись в тумане. Над городом правой стороны реки повисла тишина. Жители пытались понять, что происходит на том берегу, но пламя, казалось, сжигало даже звуки. Вскоре появились первые корабли, полные воинов, готовых помочь Реймир-сум. Нааму это не устроило. Она подняла языки пламени движением руки, и магический огонь в мгновенье ока объял палубы кораблей, идущих на помощь осажденному поселению. Клинок огня и пепла не собирался оставлять никаких шансов на спасения эльфийского города. Наама развернулась к Китти. Секира стала языком пламени.
Нет, Наама не забыла о ней и действительно не была озабочена ни ее происхождением, ни репутацией, ни только что прозвучавшим предложением союза, ни еще чем-либо.
Китти побежала по мостовой к городу, чувствуя, как спину обжигает тепло. Наама нагоняла. Китти ухитрилась на бегу повернуть голову: Клинок мчался за ней в языках пламени, оставляя за собой жгучий серный дым. Вилариас едва не врезалась в телегу, что везла мешки с пшеницей в центр города; только в последний момент она, чудом успев ее увидеть, отпрыгнула влево и свернула в переулок, вскрикнув от боли, что пронзила руку. Краем глаза она заметила, что на окраине города начался пожар. Становилось все жарче; нужно было во что бы то ни стало добраться до дворца. Там она спасется, ей не дадут умереть.
Однако едва Китти двинулась в сторону замка, как огонь запылал с новой силой. Одно из зданий с грохотом развалилось прямо у нее на глазах, перекрыв проход. Наама же, как фурия, носилась у крепостных стен, разрушая требуше, баллисты и пушки. Лучники давно скрылись в башнях, оставив тех, кто управлял машинами, лежать на камне мертвыми опаленными телами. Наама, между делом, принялась за разрушение храма Альдебарана — бело-золотой башни в центре замка. Меж стен пламени виднелись короткие вспышки света, но прислужницы этой звезды едва ли могли что-то противопоставить древнему демону разрушения. Китти небезосновательно считала их самими слабыми из всех двенадцати. Чем могут помочь бесполезные лучики света?
