Пройдя Гифтгард, можно было с уверенностью сказать, что самое опасное место в путешествии пройдено, но у Китти не возникло ощущения безопасности. Тревога упорно продолжала держать ее в своих цепких пальцах.

— Зря капитан решил идти дальше, — заявил Миднат, пользуясь тем, что его никто не слышит, кроме Китти. — Застрянем в рифах или сядем на мель.

— Неужели нет другого пути?

— Его бы найти в тумане.

Их разговор прервал новый всплеск, слишком громкий для падения в воду лота. Китти, развернувшись, нагнулась над бортом, вглядываясь во мглу, где все еще плясал на волнах фонарь шлюпки. Над силуэтом шлюпки больше не виднелась тень матроса.

— Миднат… — начала Китти, обернулась, но помощника штурмана за ее спиной уже не было. Девушка заметила веревку. Закрепив ее, Китти сбросила конец в воду в надежде, что матрос, очевидно, выпавший со шлюпки, ухватится за нее, и начала ждать. Корабль скрипел, стонал, по палубе стучали десятки каблуков. А потом вдруг снова наступила тишина. Китти обернулась. Туман, казалось, стал еще гуще. Вытянув руку, Китти не увидела кончиков собственных пальцев. На фоне мглы слабым размытым пятном пробежала крупная тень.

— Капитан! — попыталась крикнуть Китти, но призыв почему-то вышло лишь прошептать. Что-то ударило о бок галеона. Китти наклонилась над бортом, вглядываясь в воду. Нижний из фонарей осветил пустую шлюпку. От неожиданности девушка отстранилась от борта. Левая рука нащупала рукоять кортика.

Новый удар снес ее с ног: Китти упала, тело безвольно дернулось влево и сразу же ударилось о правый борт. Ее придавило бочкой; откуда-то сверху упал край свернутого паруса и пара обломков деревянных брусьев. Ругаясь, Китти попыталась было выбраться, но обрушившийся откуда-то сверху протяжный крик заставил ее остановиться.

Плотную пелену тумана разодрал новый вопль. Раздались выстрелы, которые перекрыла новая волна криков. Галеон снова толкнуло: Китти ударилась плечом о борт, и ен потянуло в противоположный конец кормы. Корабль затрясло; Китти выбралась из-под паруса.

Она поняла, что на них напали.

«Восход» атаковали с двух сторон: два судна взяли его в клещи, подойдя к галеону, воспользовавшись туманом. Китти увидела, как с левого борта по широким мосткам из досок на галеон лезут фигуры с факелами, и, поняв, что скоро подойдёт волна захватчиков с правого борта, лихорадочно огляделась. Где спрятаться? Под капитанским мостиком стояли большие бочки, Китти бросилась к ним. Как только она спряталась, палубу затрясло с новой силой. Дерево заскрипело — нападавшие перелезали через борта на галеон.

По всей палубе завязались бои, дрались один против другого и группами. Звенела сталь и раздавались крики вперемешку с криками боли. На деревянном настиле палубы расползались пятна крови.

Китти слышала, как где-то совсем рядом раздался предсмертный хрип одного из матросов, и тело грузно осело на палубу. Выстрелы, звон металла, неизбежное падение. Где капитан? Где Миднат? Она не защитила бы себя от пуль. В руках был кортик, которым глупо пытаться обороняться. Нет, нужно сидеть. Когда наступит подходящий момент, Китти найдет способ спастись.

Бочку затрясло. Принцесса-беглянка взвизгнула и сразу же зажала рот ладонью; на пол рядом упали двое. Китти почувствовала, как на ее щеку обрушилась огненная полоса. Кровь. Синаанец грыз шею матроса остервенело, не замечая ничего вокруг. Китти, не раздумываясь, вонзила ему кинжал в спину. Кровь пропиталась сквозь ткань и покрыла пальцы ядовитой зеленью. Вместе с кровью, казалось, внутрь проникла и паника.

Дрожа, Китти отпихнула тело. Вдруг матрос жив? «С такими ранами не живут», — подумала она и брезгливо поморщилась. В кости черепа матроса зияла такая рана, что можно было коснуться мозга. Китти отвернулась. Ее внимание приковала игральная карта, упавшая в лужу крови. Пальцы задрожали сильнее. Китти выхватила карту, точно бриллиант из чужого кошелька, и обмерла. Это была «Река», но течение в ней стало бурым, под цвет творящегося вокруг безумия.

Бой стихал. Матросы забаррикадировались внизу. Никто не замечал Китти. Она вжалась в пространство за бочками и была готова сорваться с места в любой момент. Знать бы куда бежать! Она видела только тела. Древесина блестела от крови. Забавно: облака, вызвавшие беду, расступались, и на сцену медленно выходила луна. Ее свечение, будто насмехаясь, показывало распоротые животы и перерезанные горла.

Наверное, так выглядела преисподняя.

Взгляд Китти выловил в рядах нападавших фигуру молодой женщины, одетой в короткое темное платье, едва прикрывавшее бедра. Броня на женщине отсутствовала, что могло бы показаться странным любому, кто не встречался ранее с этим Клинком Короля. Металлом повелевала она и потому не нуждалась в защите от мечей и копий.

Шесть проклятых душ служили Синаане. Мужчины и женщины, когда-то сошедшие во тьму по разным причинам, получившие чудовищные силы и вечную жизнь. На палубе стояла самая жестокая из слуг королевства.

«Ситри Танойтиш», — беззвучно произнесла Китти.

Дыхание перехватило, как морозной зимой. Этот Клинок и, по совместительству, вампиресса не будет утруждать себя происхождением жертвы. Продолжая смотреть на женщину, но уже не видя ее, Китти начала активно искать выход. Что ей делать? Паника подступала. С нижних палуб доносились стрельба и крики ─ Синаана уничтожала последних свидетелей нападения. Борт наполнялся мертвецами, которых быстро сбрасывали за борт. Вскоре на залитой кровью палубе остался стоять только Стальной клинок с двумя помощниками: двумя высокими фигурами в глухих плащах, с лицами, укрытыми за масками.

— Все? — раздался прохладный, чуть хрипловатый голос.

— Корабль наш, миледи.

Клинок шагнул вперед. В нос Китти ударил тяжелый запах железа. Она прижалась спиной к бочке, пытаясь стать как можно меньше. Звон битвы прекратился, сменившись могильной тишиной. Только слабые волны продолжали накатывать на галеон, разбиваясь со всплеском о борт. Каблуки Клинка тоже перестали стучать.

— Правый фланг Оссатуры готов, — ответил все тот же ускользающий голос. — Суть людей никогда не изменится. Отблагодари нашего рыжего предателя от моего имени и имени Короля.

«Миднат!» — поняла Вилариас. Злость сплелась со страхом, заставляя кипеть кровь.

Голос доносился прямо из-за спины Китти. Пальцы лихорадочно сжали кинжал, вновь висевший на поясе. Он пропитал кровью платье, но это было неважно. Стараясь не дышать, Китти вслушивалась в происходящее. Вновь зазвучали каблуки, заскрипели доски: помощники Клинка возвращались на свои корабли. Китти выглянула из-за бочки. Палуба уже была пуста. Она не хотела думать, что происходит под палубой, где прятались матросы и пассажиры, но уроженка Хайленда не понаслышке знала о каннибализме, процветавшем в королевстве.

В сознании мелькнула мысль о качавшейся у левого борта шлюпке пропавшего матроса. Нужно бежать с корабля.

Решившись, она метнулась к корме. Попавший на пути труп Китти перепрыгнула, стараясь не испачкать плащ в набежавшей луже крови.

Глянув через борт, она увидела, что шлюпка по-прежнему качалась у галеона. Китти зарыскала глазами в поисках веревки — ту, что она привязывала прежде, унесло вместе с отломившимся крюком. Бухта плотного пенькового каната нашлась в руках поверженного пулей матроса. Мышцы не успели застыть — Китти вырвала добычу, подумав, что, как ни забавно, от мертвых во время нападения пользы оказалось больше, чем от живых. Ухватив конец, она принялась привязывать веревку к резным перилам борта.

— Тьма, — выругалась Китти.

Застывшие от холода пальцы едва справились с узлом. Примерив необходимое количество веревки на глаз, она принялась резать ее кинжалом и, перекинув веревку, уже взялась за нее, готовясь спускаться, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Китти обернулась. В тумане, в паре шагов от нее, стояла тень.

— Стреляй, — произнес дрожащий от ненависти голос Ситри Танойтиш.

Времени думать не оказалось. Китти, поняв, что сейчас попадет под пули, схватилась за борт, перемахнула через него и исчезла. Раздался всплеск и, одновременно с ним, треск дерева: пуля расколола одно из резных перил борта в щепки, как раз в том месте, где она держалась. Клинок подбежал к краю борта. Именно воля Ситри Танойтиш управляла полетом заряда.