— Не трогай меня! — огрызнулся он, не успела я сесть на край его кровати.

— Мне надо тебя вылечить, ты же видел, как я лечила мальчика на соседней койке, видел, что боли не причиняю.

— Нет! — рявкнул он и скрылся под одеялом.

— Так, давай сначала, что тебя пугает?

— Ничего не пугает!

— Ты стесняешься? Тебе неуютно, что народа много? — хоть и в курсе все, что с ним произошло, но все же, вопрос слишком личный. И с трудом стянув до его носа одеяло, склонилась и обратилась шепотом, — хочешь, мы уйдем в мой дом и я осмотрю тебя наедине?

— Нет! — но это звучало уже не так уверено.

— Вот и договорились, я тогда долечу остальных, а потом мы пойдем в мой дом, потерпи немного — погладила я его по голове через одеяло, под которое он снова скрылся.

Долечив остальных, там были в основном травмы от кнута и побоев, я вернулась к эльфу:

— Ну, что, хороший мой, пойдем ко мне в дом? — в ответ лишь насупленный взгляд и пальцы крепче вцепились в одеяло, — одеяло можешь не снимать, встать сможешь?

Пара глубоких вдохов и парень (ему на вид было 22 года, блондин, длинноволосый и небесные глаза), все же медленно спускает ноги с кровати, крепче кутаясь в единственное одеяние. Медленно встает и закусывает губу, делает шаг и еще, струйка крови побежала по подбородку с губы.

— Стой! — подбежала я к нему, останавливая. Заозиралась кругом в поисках помощника и увидела того мощного мужчину с видео, который вчера навел порядок в моем доме. — Ты! Антон, верно? Подойди, помоги отнести его в мой дом — окликнула кузнеца.

— Нет! — затрепыхался эльф, но я крепко удерживала его за одеяло, не дав удрать. Подошедший Антонио поднял его на руки вместе с одеялом и под сдавленный рык эльфа понес в мой дом.

Войдя в дом и увидев на кровати сладкую парочку из Рика и Вика, попросила их:

— Мальчики, погуляйте, пожалуйста, немного, я только полечу паренька немного и вы вернетесь. Хорошо?

Ушастики кивнули и вышли из дома. Послушные, славные они…

— Антон, клади его на кровать, и спасибо тебе, что помог.

Мужчина сгрузил свою ношу и, поклонившись чуть, вышел вон.

Подсела к эльфу, чуть потянула одеяло, чтобы лицо видеть:

— Мы одни, а теперь я хочу услышать, чего ты так стесняешься? То, что тебя порвали? Или что-то еще? Воспринимай меня как лекаря, ведь мне надо тебя вылечить.

Он долго молча смотрел в мои глаза, но торопить не стала, мне нужно доверие от него, затем эльф отчаянно начал краснеть, и вот, когда уж краснее некуда, с прижатыми к голове ушами, он тихим шепотом сказал:

— В…. во… мне… игрушка… глубоко… не вытаскивается… — и закрыл лицо руками.

— Тааааак… — опешила я от новости. "Глубоко"… А я ни разу ни хирург, и это, блин, не госпиталь… но делать все равно что-то надо, — посиди минуточку, мне нужно взять свою сумку, не бойся из дома я не уйду и тебя мы от гадости избавим.

Кинулась к двери, открываю, а за ней два верных ушастика сидят.

— Мальчики, найдите Эла и возьмите у него мою сумку, скажите, что я просила и мне она нужна.

Вернулась к эльфику, присела рядом:

— Как тебя зовут то?

— Руаэль…

— А меня Ника. Так вот, Руаэль, — старалась говорить уверено, хотя сама жутко нервничала, — мы тебя вылечим, обязательно, взяла его за руки, сжав ладони обадривающее.

Как поступить? Применить магию трансформации или перемещения? Но она у меня вся какая-то со взрывами… Нееее… Не могу я рисковать и взорвать в живом существе что-то… Попробую без магии, а там как пойдет…

Вошел Эл, принес сумку и обеспокоено смотря.

— Спасибо Элестель, проследи, пожалуйста, чтобы в дом, пока я не выйду, никто не вошел, даже Лекс, — он молча кивнул и вышел, закрыв дверь.

— Ру, — обратилась я к парню, — а давай я сделаю укол снотворного? Ты поспишь, а проснешься уже здоровым?

— Нет! — и снова сжимает одеяло, как самое ценное у него.

— Будет очень больно же… а так поспал бы… — пытаюсь уговорить.

— Нет!

— Упрямый эльф… — вздохнула, — Ложись на спину, я попробую понять, как глубоко предмет. Кстати, как давно он в тебе? — достаю из сумки спирт, дезинфицирую руки, одеваю перчатки и беру смазку. Хорошо, что сумка может предоставить предметы нашего мира.

— Два дня… — тихий шепот эльфа и его зажмуренные глаза добивают меня.

Два дня? Да у него там некроз тканей уж начался. Как хорошо, что я додумалась лекарскую магию выпросить, а то бы не спасти мне его.

— Потерпи сейчас, закуси что-нибудь…

И хоть я использовала почти флакон смазки, хоть старалась медленно двигаться, но… Он мычал, прокусывая губу, выгинался, царапал постель ногтями. Я же пожелала найти эту садистку и стереть в порошок, когда нашла игрушку, лишь войдя на всю длину пальца, и то, я ее еле касалась, зацепить не могла.

А далее были самые долгие 20 минут нашей с ним жизни… мне пришлось наколдовывать длинный пинцет с прорезиненными наконечниками… Снова смазка, снова боль, крики, рвущиеся под его пальцами простыни, фонтан крови, когда удалось извлечь металлический стержень от непонятно чего, который применили как игрушку, закатившиеся от боли глаза паренька, синие губы и тихий стон облегчения, когда я заживила все разрывы.

— Найду стерву, уничтожу! — прорычала я глухо, оттирая почти безвольное тело Ру от крови. Перекатила на чистое место на кровати и кое-как натянула ему брюки.

Почти полностью без сил пошла открывать дверь. За ней толпа народа с глазами по 5 рублей и я вся такая "красивая" в крови. Нашла в толпе взглядом Ольгу:

— Зайди, помоги, — сказала ей.

И уже толпе:

— Все живы, захочет, расскажет сам. Ждем еще десять минут, — и закрыла за зашедшей девушкой дверь.

— Боже! Что с ним было!? — Вскрикивает девушка, оглядывая кровать залитую кровью и парня, что лежит без сознания уже.

— "Подарок" от стервы в нем был… — кивнула я на железку, что валялась на столе, устало оседая на стул. — Надо перестелить постель, пока ушастики не увидели, а то снова перепугаются, но у меня не осталось сил… Помоги.

— Ужас какой! Да, конечно, я перестелю! — всплескивая руками, ответила она, забирая из моих рук новый комплект белья, что наколдовала сумка.

— Всех перепугали? — интересуюсь я, медленно начиная переодеваться в чистую одежду и умываться.

— Да, есть такое, — вздыхает девушка.

— Я предлагала ему снотворное, не захотел… Упрямый… Но о причине не говори ребятам, это его тайна, захочет, поделится… Надо чтобы с ним побыл кто-то, а лучше побудь ты. Или ушастики. Но не эльфы, и не люди. Первые могут накрутить про честь, вторые слишком остры на язык, когда не надо… — вздыхаю я, садясь рядом с Руаэлем и гладя его по волосам, — еще горячий… Но к утру должен прийти в себя.

— Я заберу его к себе, — говорит Ольга, — а тебе через 3 часа за принцем. Но на тебе лица нет… как ты пойдешь то?

— Как-то пойду… другого шанса может и не выпасть… Хотела найти еще семью черных волчат… Но не успею уже… Жаль… Но ладно, завтра обязательно найду.

А далее снова звали Антона, он с Ру на руках и Ольгой рядом ушли к ней. Я взрывом уничтожила грязное белье и лишь тогда запустила рябят в дом. Пакость, что была в эльфенке, закинута в сумку и исчезла в ее недрах.

Первым влетел Лекс, голося:

— Произвол! Меня в дом не пускали!

Игнорирую его вопль, улыбаюсь и обращаюсь ко всем, приобняв прижавшихся ушастиков:

— Ну, что, банда моя, готовимся красть принца?

А делее понеслось… Спорили на счет одеяния, в неравной борьбе я выторговала костюм наездницы черно-белой гаммы, убедив мою банду, что в заброшенных ходах замка сподручнее перемещаться в брюках, а не в километрах рюшек. Затем началась война с Лексом, который ни в какую не хотел изображать питомца, он шипел, вопил, дыбил шерсть, но перспектива стать меховой накидкой его таки сломила и он смирился со своей ролью домашнего любимца.

— Я вам это припомню! — шипел он, дергая большой синий бант на себе.