Еще в детстве, когда к ним переехала бабушка Лия, Сондра иногда не с того не с сего начинала избегать племянницу, шарахаться от нее, запираться в комнате. А после могла сгрести девочку в охапку и обнять до хруста костей. Уж на скачки настроения Эрика давно перестала обращать внимание — секунду назад тетя смеялась и шутила, а теперь утирает горькие слезы. Ко всем причудам родных людей рано или поздно привыкаешь. Хотя, и родной-то тетю уже можно было назвать с натяжкой: чересчур сильно она изменилась.
В гостиной за столом, ломившимся от тарелок с нетронутыми угощениями, одиноко сидела бабушка Лия. Она, как и полагается бабушкам, вязала, изредка поднимая глаза к экрану телевизора и тихо хихикая какой-нибудь шутке ведущего.
Лия — бабушка со стороны тети Сондры и мамы — стала опекуном Эри после смерти родителей. Не Сондра, что странно, а пожилая молчаливая старушка. Насколько Эрика знала, тетя сама отказалась от опекунства. Но девушка не обижалась. На больных людей вообще не обижаются.
— Тетя Сондра неважно себя чувствует, — громко сказала Эри и плюхнулась на кресло. — Она заперлась в комнате. Думаю, стоит начать без нее.
Бабушка внимательно посмотрела на внучку, пару раз моргнула, словно осмысляя сказанное, и бодро закивала. Эрика тут же вскочила и принялась наполнять тарелки и фужеры. Из-за приготовлений она не ела с самого утра.
— Без двенадцати, — вдруг прохрипела бабушка, откладывая вязание.
Эрика чуть не уронила бокал. Поставила бутылку на скатерть, медленно опустилась в кресло и уперлась взглядом в пол. Минута молчания уже стала семейной традицией. Печальной традицией.
«Девять, десять, одиннадцать…» — считала девушка про себя секунды. Время как обычно тянулось слишком медленно.
В коридоре что-то оглушительно грохнуло, пол под ногами дрогнул, дыхание на мгновение перехватило. У Эрики сердце в пятки ушло.
«Это тетя Сондра дверью хлопнула», — попыталась успокоить себя она. — «Оправилась и вышла к нам праздновать. Вот сейчас зайдет, сейчас…»
Но никто не зашел. И по истечению трагической минуты — тоже.
— Ба! — крикнула Эрика. — Ты слышала, что-то треснуло? Громко, даже стены ходуном заходили.
Бабушка Лия непонимающе помотала головой. Неудивительно, старушка была туга на ухо. Но неужели она совсем ничего не заметила? Казалось, что землетрясение началось!
Эри вышла в коридор — пусто. Подошла к двери тетиной комнаты и дернула — заперто.
— Тетя Сондра, — постучалась девушка. — Тетя, у тебя все хорошо?
Молчание.
«Наверное, просто захлопнула дверь покрепче», — решила она для себя. Но на всякий случай проверила и другие двери, в том числе и входную. Даже рамы окон осмотрела. Все наглухо закрыто.
— Не воры — уже хорошо, — пробубнила под нос Эрика и возвратилась в гостиную.
Через пару минут на улице с двойным упорством закричали «Ура» весельчаки, в десять раз сильнее загромыхали салюты, зазвенели двенадцать новогодних ударов. Эрика залпом выпила шампанское и откинулась на спинку кресла. Праздничного настроения не было. Может, из-за отсутствия тети, может из-за дурацкого взрыва, а может, просто потому, что Новый год последние двенадцать лет для нее — совсем не веселый праздник.
По телевизору продолжился концерт, бабушка вновь принялась за вязание. Все скучно, рутинно, но как-то не так. Эри все не могла избавиться от ощущения, что что-то случилось, и это что-то — очень важное. Сначала тетя несла околесицу про шкатулку, о которой не вспоминала долгие годы, потом странный шум. Все словно части одной мозаики, но такой запутанной и мудреной, что на помутненную пузырьками шампанского голову с ней не совладать. Завтра надо будет обязательно со всем разобраться. Поговорить с тетей Сондрой, может быть даже открыть дурацкую шкатулку, чтобы не мучиться. Эрика зевнула. Но все завтра, завтра. Праздник-не праздник, а время уже позднее. Скоро пора и на боковую.
Эри немного погипнотизировала телевизор, потянулась, пожелала бабушке спокойной ночи и зашагала обратно в спальню. Только в коридоре на мгновение задержалось — в темном углу, рядом с дверью возле тетиной комнаты, блестел маленький осколок. Желтая стекляшка или неровный камушек, будто светящийся изнутри. Странно, что Эрика не заметила его раньше. Девушка подняла находку и сунула в карман джинс. Может, осколок выкатился из спальни Сондры? Он достаточно мелкий, чтобы пролезть в зазор между дверью и полом.
Но нет, решила завтра — значит, завтра. И со странными камушками разберется тоже. С такими мыслями Эрика направилась спать, даже не подозревая, что держит в кармане вещь, которая рано или поздно подвергнет ее смертельной опасности.
Комментарий к Глава 1. Последнее желание Сондры
Эри просто чудо, а не племянница
А Зайка пока что самый адекватный персонаж (и останется таковым до самого конца)
Ну а в следующей главе нас ждет представитель закона, который втягивает несовершеннолетнюю гражданку в сомнительную аферу, и книжка о Шерлоке Холмсе, пагубно влияющая на развитие детской психики (и подростковое здоровье)
5.03.18
https://vk.com/photo-67768074_456239031
Арт к главе, как будто крутой художник >:)
========== Глава 2. Осколки ==========
Сердце почуяло неладное еще вечером первого января. Эрика весь день провела дома — каникулы, хотелось отдохнуть, да и прийти в себя после новогодних переживаний. Но за весь день Сондра и носу из комнаты не высунула. Эри несколько раз стучалась, предлагала еду и воду, но ответом ей служило молчание. На второй день все повторилось. Третьего числа девушка была готова выломать дверь.
— Тетя Сондра! Открой, прошу тебя! Ты уже третий день ничего не ешь, — кричала под дверью Эрика, дергая несчастную ручку. А затем чуть тише прошипела, — Почему нельзя сделать замок, который открывался бы снаружи?
В комнате стояла все та же могильная тишина.
Не придумав ничего лучше, Эрика принялась ковыряться в замочной скважине шпилькой. Конечно, никакого эффекта это не дало. Эри, хоть и помышляла в несмышленом возрасте мелким воровством, за что один раз даже попала в лапы полицейских, но взламывать никогда ничего не пыталась. Если где-то что-то закрыто — считала она — значит, так нужно, и нечего лезть, куда не просят. Но сейчас случай радикальный!
— Открой, тетя, а то я выломаю дверь. Или позвоню слесарям, они ее выпилят. За твой счет! — пригрозила девушка.
Ничего.
— Скажи, хотя бы, ты в порядке?
Ни звука.
Эрика застучала в два раза сильнее. На шум из спальни выплыла бабушка. Она смерила дверь взглядом, переглянулась с внучкой, покачала головой и, как невозмутимая баржа, двинулась дальше по коридору.
Дом тети Сондры принадлежал еще ее прадедушке. Когда-то его семья пыталась таким образом сбежать от городской суеты. Но сейчас толпы богачей хлынули сюда устраивать загородные резиденции, и о покое не могло быть и речи. Мало кто обращал внимания на развалюху девятнадцатого века — и на том спасибо. Иногда, конечно, приезжали любители старины, спрашивали про дом, как он выстоял войны, попадали ли в него бомбы, и приходилось целыми днями болтать с этими сумасшедшими о том, где от какой пули в стене дыра. Но за счет богатой истории, особняк, хоть и был небольшим, одноэтажным, не считая чердака, «отличался колоритностью и замечательно передавал дух времени». Но считала так только тетя. Эрика же предпочитала думать, что дом просто полон хлама, который продадут при первой необходимости. Да, порой в мусоре и обнаруживались занятные вещицы, например, старые письма или фотографии. Как плакат с Гарри Гудини, подписанный лично фокусником — за него, Эрика узнавала, некоторые коллекционеры готовы выложить около двадцати тысяч. Но в большинстве своем этот антиквариат вызывал не больше интереса, чем пресловутая тетина шкатулка.
Как и в любом доме, сверху донизу набитым старьем, стены в особняке украшали портреты неизвестных людей и пейзажи неизвестных мест. Впрочем, авторства таких же неизвестных художников. О некоторых из них Эри даже не нашла статей в Интернете.
