- Не надо! – предостерег Майтимо. – Эктелион, ни в коем случае на это не соглашайся!

- А чего ты за него решаешь? Может, он не такой неуч, как ты, и смыслит в прогрессивных технологиях! Эктелион, ты знаешь про теорию копуллярно-волновых дисфункций? Она подтверждает разделение световой модели пространства на недостоверно искаженные вектора, что дает интересненькую возможность… Ай, Майтимо, не пихайся!

Эктелион смерил их очередным долгим и подозрительным взглядом, а потом медленно опустил меч. Глорфиндел облегченно выдохнул и, все-таки пристроив косу на подлокотник тахты, предложил:

- А не заварить ли нам травяного чаю?

Словно в знак согласия с его словами в дверь вежливо постучали.

- Теперь – точно обед, – довольно прокомментировал Тенька, доставая кулек с чаем. – Эктелион, двигай жаровню на середину! Где у вас тут можно воды набрать?..

Разумеется, сразу после обеда и чая никто никуда не отправился. Отважного изобретателя разморило, Майтимо тоже не отказался от возможности спокойно выспаться.

А недремлющий Глорфиндел с поверившим в реальность происходящего Эктелионом всю ночь просидели у стола, рисуя многочисленные варианты обороны Гондолина и в самых нелестных выражениях обсуждая моральные качества принца Маэглина и некоего лорда из дома Арфы.

Наутро, уже готовясь шагнуть в радужный водоворот крошечного водяного зеркальца, Глорфиндел успел услышать, как поворачивается в замке ключ, и увидеть на пороге эльфа с собственным изумленным лицом. Что творилось дальше, легендарный герой рассмотреть не успел, но прибывший вскоре Тенька заверил, что Эктелион обещал все уладить.

По крайней мере, попытаться.

По крайней мере, для начала отобрать у Лаурэфиндэ свой меч, неосмотрительно позабытый на входе в комнату.

Десять часов утра. Дориат

- Я со времен Исхода знал, что сильмариллы, – Майтимо встряхнул увесистым мешком, – до добра не доведут!

Ворота в столицу синдарского королевства были распахнуты настежь, кругом было пусто, всюду виднелись следы погрома. Убитые под ногами не валялись, но и без них картина выходила безрадостная.

- Мы опоздали, – прошептал Глорфиндел, оглядываясь по сторонам. – На каких-то несколько дней… Феанарионы были здесь совсем недавно.

- Может, оно и к лучшему, – Тенька украдкой глянул Майтимо в глаза. – Не то здесь случилось бы очень интересненькое самоубийство.

- Голыми руками себя бы придушил!

- Вот-вот. А потом мы бы спасали тебя от твоих же братьев, которых бы рассердила твоя гибель от твоей руки… Словом, запутанная история бы вышла! – Тенька покрутил головой по сторонам и обернулся к товарищам: – Давайте-ка поищем кого-нибудь. Может, наша помощь нужна! И заодно узнаем, не появлялись ли тут Гимли с Леголасом.

Они обошли дворец и прилегающие к нему улицы, заглянули внутрь, но так никого и не встретили. Лишь убедились, что всюду беспорядок, следы обыска и кое-как затертые пятна крови. Тусклое осеннее солнце поднялось совсем высоко и пробило свои лучи сквозь молочно-белые тучи.

На площади перед дворцом Тенька на всякий случай достал свою опутанную проводами вилку и постановил, что, несмотря на все нехорошие подозрения, Леголас по-прежнему жив-здоров, и его даже можно отыскать, если неизвестно сколько времени идти строго вон туда, где стена живой изгороди у разбитого фонтана, а потом дальше, к темнеющему за пустыми домами лесу. А потом, возможно, через горы, которые за этим лесом раскинулись.

За неимением лучших указателей было решено пользоваться теми, что есть. Идти сначала в сторону фонтана, потом через лес и горы до тех пор, пока они не наткнутся на объект своих поисков.

За живой изгородью ожидаемо никого не обнаружилось, поэтому пришлось углубиться в непролазный дориатский лес. И Майтимо, и Глорфиндел от кого-то слышали, что синдар на самом деле не пробираются по всем этим дебрям, а пользуются особыми тайными тропами. Но когда давным-давно они спрашивали Леголаса, как представителя этих самых синдар, тот развел руками и признался, что тоже много слышал про упомянутые тропы, но никогда их не видел. Тенька уверял, что тропы, конечно же, существуют, просто их пока не изобрели.

Этот лес, несмотря на то, что рос поблизости от королевского дворца, был глухим, холодным и тоже каким-то омертвевшим. В кронах почти не было слышно птиц, бурые от влаги и холодов травы кое-где стягивал прозрачный ледок инея. Путники поплотнее запахнули плащи. Глорфиндел опасливо озирался по сторонам, держа ладонь на рукояти меча, позаимствованного у самого себя в Гондолине. Майтимо был мрачен, лесу под стать, и беззвучно ворчал себе под нос что-то ругательное. Тенька тоже поглядывал вокруг, но не с опаской, а с любопытством, и время от времени делал в своей записной книжке какие-то малопонятные пометки.

Эльфы инстинктивно старались ступать потише, а колдун то ли не умел ходить беззвучно, то ли просто не считал нужным. Первым жизнерадостного треска Тенькиных подошв о лесную подстилку не выдержал раздраженный Майтимо.

- Ты бы мог идти аккуратнее!

- А что такое? – удивился Тенька. – Я вроде не спотыкаюсь.

- Стадо диких лосей ломится сквозь сухой валежник тише тебя!

- Мы можем привлечь чье-нибудь ненужное внимание, – добавил Глорфиндел.

Тенька задумчиво переступил с ноги на ногу, словно впервые услышав, какой шум получается.

- А мы разве не ищем местных жителей?

- Будет лучше, если мы их найдем, а не наоборот, – буркнул Майтимо.

- А какая разница?

- Стрелу в глазницу не хочешь?

- Они настолько дикие?

- Одичаешь тут…

Тенька принял к сведению, но ходить бесшумно все равно не стал, а наскоро наколдовал вокруг себя и товарищей щиты из сгущенного воздуха, после чего заявил:

- Теперь можно сколько угодно шуметь, стрела увязает, проверено! А там как-нибудь договоримся.

Майтимо скептически фыркнул.

- Скорее нас поднимут на мечи.

- А меч тоже увязает! – не растерялся Тенька. – Помнишь, я такие щиты делал во время битвы под Ангамандо? Интересненькая штука, полезная! Теперь даже можно поорать, – и, прежде чем товарищи успели его остановить, громко крикнул: – Эге-ге-е-ей! Есть кто живой? Чур, не стрелять, мы путники мирные, пришли издалека!

Крик многоголосым эхом пролетел сквозь лес и заплутал в буреломах, оставив после себя особенно оглушительную тишину. И в этой тишине оба эльфа отчетливо услышали, как где-то впереди хрустнула ветка.

Путники поспешили туда. Тенька, которому объяснили, что происходит, снова вытянул на свет свою вилку и постановил, что направление верное.

- Быть может, милостью валар, мы отыщем их прямо сейчас, – с надеждой проговорил Глорфиндел.

- Даже если нам повезет, – Майтимо одним прыжком перемахнул через особо крупную корягу, – валар здесь точно будут не при чем!

Шорох послышался в ближайших кустах, за большим камнем, да такой отчетливый, что даже Тенька расслышал.

- Странно, – отметил колдун, держа перед собой вилку, как искатель воды – лозовые палочки, – если это Леголас и Гимли, то почему они прячутся? А если ваши одичалые аборигены – то почему не стреляют?

- После твоих слов – обидятся и выстрелят, – предрек Майтимо.

- Может, они ранены? – предположил Глорфиндел, огибая валун.

Тенька влез на камень верхом и раздвинул заиндевелую листву.

- Сейчас узнаем! – Майтимо обошел камень с другой стороны. – Вот же Моргот!..

В глубине кустарника, тесно прижавшись к холодному камню и друг к дружке, сидели два ребенка лет шести-семи и таращили на взрослых испуганные глаза. Оба были одинаково растрепанные и светловолосые, дрожащие от холода, в коротких плащиках поверх красивой одежды.

- Откуда же они тут взялись? – Глорфиндел оглянулся по сторонам, точно надеясь, что сейчас из-за деревьев выйдут пристыженные родители.

Тенька спрыгнул с валуна и протянул к детям руки, чтобы вытащить из кустов. Дети вжались в камень еще сильнее.

- Вы чего боитесь? – поинтересовался колдун. – Я похож на зубастую крокозябру?