Восемь дней спустя.

- В этом измерении я чувствую себя так, словно проснулся наутро после хорошей гулянки, – раздраженно делился Майтимо, созерцая из окна дивные водопады Ривенделла.

- То есть? – переспросил Тенька.

- То есть, все мне рассказывают, чего и сколько я учудил, но сам я об этом ни сном, ни духом! Мне уже опостылело объяснять всем и каждому, что я действительно Нельяфинвэ Феанарион, но при этом не убивал синдар, не сходил с ума и не бросался в лаву с сильмариллом в зубах. Ах, да, еще, что количество моих рук и веснушек никого не касается.

- Ты про воспитанников забыл, – хихикнул Тенька.

Майтимо только отмахнулся. При встрече с владыкой Ривенделла Элрондом упомянутое чувство достигло апогея.

«Здравствуй, Майтимо, – сказал тогда звенящим голосом этот убеленный сединами эльф. – А ты совсем не изменился, только…» – набивший оскомину взгляд на руку и веснушки.

«Разве мы знакомы?» – осторожно уточнил Майтимо.

«Неужели ты меня не узнаешь? Ведь я твой воспитанник, Эллерондо».

«Не стой столбом! – пихнул друга Тенька. – Обними ребенка, он же сейчас заревет!»

Колдуну по глазам, конечно, было виднее, но Майтимо не мог заставить себя обнять незнакомца, которому в сыновья годился, если не во внуки.

«Не припоминаю. У меня был воспитанник?»

«Двое: я и мой брат. Вы с Макалаурэ взяли нас к себе, когда мы были детьми».

Майтимо тщетно попытался представить собеседника ребенком.

«Ты ничего не помнишь? – тихо уточнил Элронд. – Ни вечеров, ни прогулок; ни наших долгих бесед, ни споров, ни тренировок с мечом? Не помнишь ни меня, ни брата?»

«Ты не думай, что у него память отшибло, – пришел на помощь Тенька, как всегда бесцеремонно вмешиваясь в разговор. – Это просто немного другой Майтимо. Ну, знаешь, как на фабрике вяжут одинаковые носки, а потом у каждой пары своя судьба, хотя, казалось бы! Толку дуться на чужой носок, который у тебя под кроватью проездом?»

«Спасибо, друг, – с чувством произнес Майтимо, – умеешь ты утешить и подобрать нужное сравнение. С носком под кроватью меня даже Моринготто не сравнивал!»

«Так он, наверное, и носков не носит», – пожал плечами Тенька.

В итоге остаток того вечера они втроем проговорили о какой-то ерунде и даже знаменитого ромашкового чаю напились. Только когда Элронд уходил, Майтимо обратил внимание, что глаза у владыки по-прежнему грустные…

- И зря ты отмахиваешься, – жизнерадостный голос Теньки вернул бывшего лорда Химринга из недавних воспоминаний в реальность. – Что плохого в воспитанниках?

- Ничего. Но здешний я и правда рехнулся. Потому что помимо шестерых оболтусов братьев добровольно взять еще и двоих малолетних воспитанников можно только в час помешательства.

- Между прочим, – напомнил Тенька, – у Макалаурэ куча тех же оболтусов братьев, но он в здравом уме обзавелся двумя дочерями.

- В первую очередь он обзавелся красавицей женой, – парировал Майтимо. – А дочери – так, неизбежное зло.

Тенька поглядел ему в глаза.

- Строить из себя убежденного детоненавистника у тебя получается еще хуже, чем беззаконного разбойника. Что тебе мешает сейчас подружиться с Элрондом и, как он говорил, учить его жизни?

- Мы оба будем знать, что я не тот, – Майтимо невидяще глядел в серебристую даль осенних небес.

- А тебе так хочется быть тем? – Тенька взобрался на подоконник и заслонил серебристую даль своей белобрысой макушкой. Майтимо покачал головой. – Тогда по какому случаю панихида? В общем, так: будешь хандрить, позову Ортхэннэра тебя утешать!

И хандрить как-то резко расхотелось.

====== Об иных измерениях и славных временах (часть 6) ======

На десятый день пребывания путешественников в Ривенделле объявился Гэндальф. Волшебник возник из пустоты в два часа пополудни, прямо во время обеда и почему-то посреди накрытого стола, чудом не угодив полой мантии в мясную подливу, а сапогом – в пирог с капустой. Игнорируя изумленные возгласы, Гэндальф тепло поприветствовал владыку Элронда, слез на пол и сообщил сидящему здесь же, в обеденной зале, Теньке, что зеркало Галадриэли имеет погрешность в четыре сотые процента, результат которой нынче имеют честь наблюдать все присутствующие.

- Ты попал сюда через то самое зеркало? – Леголас посмотрел на волшебника как на самоубийцу.

- Я посчитал немыслимой роскошью добираться сюда верхом, – ответствовал Гэндальф. – Лориэн куда ближе к Рохану, чем Ривенделл.

- Впервые вижу настолько практичное вещество! – поделился Тенька с Майтимо. – Его бы изучить и вывести из пробирки астральную копию…

- Ты уже Моринготто вывел!

- Это ведь совсем другое! А чего наш Ришеч без компании будет? Я ему братишку обещал…

Вечером того же дня они вчетвером, Гэндальф, Элронд, Тенька и Майтимо, сидели у камина и строили планы.

- Сперва у нас был только один Саурон, – вздохнул Элронд, крутя между пальцами длинный тоненький прутик, прихваченный в стоящей рядом корзине с дровами. – А теперь по вашей милости есть еще и древний владыка Зла, которого в этом мире помнят единицы.

- А оно всегда так, – жизнерадостно заметил Тенька. – Когда кажется, что хуже некуда, тут же наглядно становится ясно, что очень даже есть.

- До чего вы, маги, непохожие, – Элронд не глядя отломил от прутика крохотную щепочку, спрятал ее в кулаке и отломил еще одну. – Гэндальф говорит все с точностью наоборот: как бы ни было плохо, всегда есть надежда на лучшее.

- Одно другому не мешает, – не стал спорить Тенька. – Даже у крокозябры под хвостом есть интересненькие наросты, которые красиво светятся. Правда, специально никто не лез посмотреть, потому что там еще ядовитых шипов немеряно.

Никто не знал, что такое крокозябра, но все сочли сравнение уместным.

- В нашем случае наростом может быть кольцо Саурона, – заговорил Гэндальф, доставая трубку. – В нем сокрыта вся мощь врага. Обладание кольцом не принесет ни радости, ни победы, поэтому нужно его уничтожить.

- Да хоть прямо сейчас, – отмахнулся Тенька. – Ну его, это кольцо. Вы мне лучше скажите, аборигены, где сейчас обитает ваш Саурон и как к нему пройти, чтобы добраться до Моринготто?

- Никак, – Элронд уже расправился с половиной прутика. – Нельзя так просто пройти в Мордор.

- Хорошо, – согласился Тенька, – Нельзя просто – можно сложно. У меня как раз одна интересненькая задумка есть…

- Чёрные Врата стерегут не только орки, – прутик стремительно сокращался. – Там всегда начеку неспящее зло, и Великое Око видит всё. Это бесплодная пустыня, разорённая огнём и покрытая золой и пеплом. Даже воздух пропитан там ядом.

Но у Теньки все больше загорались глаза.

- Воздух, пропитанный ядом! Вот здорово! Это же значит, что в вашем Мордоре открыли способ искажения вещества до летуче-статичного состояния! Я должен на это посмотреть и переписать схему! Кто со мной? Никто? Эх, нет на вас Феанаро!

- Отец бы здесь точно не помог, – помрачнел Майтимо, прекрасно знавший, как родитель предпочитает атаковать неприступные черные крепости. Решительно разомкнул кулак Элронда, отобрал у него щепочки вместе с остатком прутика и выкинул все в камин.

Владыка Ривенделла уставился на пустую ладонь и проговорил:

- Ты всегда так делал. Тебе надоедало глядеть, и ты бросал остатки моих прутиков в огонь.

- Настоящие нолдор привычек не меняют! – передернул плечами Майтимо, которому от повлажневших глаз Элронда сделалось не по себе.

- Похоже, он перенял от тебя этот жизненный принцип, – шепнул Тенька другу. – Столько тысяч лет прошло, а по-прежнему прутики ломает, как в детстве. Вот что я называю постоянством! Так значит, – обратился он к остальным, – вы считаете, что подобраться к Моринготто на расстояние полета бутылки никак нельзя?

- Абсолютно, – кивнул Элронд, все еще глядя с нежностью на ладонь, из которой вытрясли щепочки. – Это верное самоубийство. Даже если отыщется герой, который согласится собой пожертвовать, он не сумеет незаметно оказаться рядом с Моринготто. Никому не дано сокрыть свои мысли от валы.