- Так он не в вашем мире воплотился, – вставил Тенька. – Точнее, не совсем в вашем.

- А вот с этого места поподробней! Что значит, не совсем?

- Говорю же, ваш Моринготто задел клепсидру вечности. Она перевернулась, запустила цепную реакцию, и Врага засосало в другое измерение вашего мира, минуя закон пространственно-временного континуума. Все просто!

- А дом тогда кто разрушил?

- Ну, Моринготто очень-очень цеплялся за эту реальность, – хмыкнул Тенька. – Но законы мироздания могуществом не потопчешь. Затянуло как миленького, так что можно снова экспериментировать…

- И думать забудь! – Майтимо стукнул кулаком по камню. – Кого ты в следующий раз из пробирки вытащишь? Эру Единого? Или что похлеще, и оно, «цепляясь за реальность», сровняет с морем весь остров?!

Тенька попытался его переубедить, но бывший лорд Химринга, как всякое непросвещенное и отчего-то презирающее прогресс существо, был неумолим.

Полчаса и три минуты спустя.

- Убьет меня Феанаро, – с легким сожалением вздыхал Тенька, за обе щеки уминая булочку. – Ох, убьет…

Макалаурэ слушал и сокрушенно кивал. Тем временем на веранду вышел Майтимо, держа в руках горячий кофейник, поставил ношу на стол и заметил:

- Да брось, если отец тебя за сильмариллы толком не убил, то за какой-то там разваленный дом и подавно.

- При чем здесь дом? – удивился Тенька. – Друг Феанаро не простит мне, что пропустил кульминацию эксперимента!

- И всего-то? – вырвалось у Макалаурэ.

- Это дом «всего-то»! А состав пробирки мы полгода разрабатывали, и журнал исследований вместе писали. Я был уверен, что питательные среды еще не созрели, и будет в лучшем случае иллюминация, а тут вон как интересненько вышло. И без Феанаро!

Посреди веранды вспыхнуло голубоватое сияние, постепенно принявшее очертания высокой фигуры. Еще миг – и на доски ступил золотоволосый витязь с донельзя скорбным видом.

- Привет, Эонвэ! – радушно поздоровался Тенька. – Кофе будешь?

- Да будет тебе известно, человек, – глухо выговорил незваный гость, – что до сих пор я терпел здесь твое присутствие лишь ради редких, но милых моей натуре встреч с твоей госпожой. Но это! – на обычно застывшем лице отразились столь яркие и живые эмоции, что даже Майтимо попятился.

- Ясно. Кофе ты не будешь, – сделал вывод Тенька. – А булочку?

- Прими весть, что я не стану больше заступаться за тебя перед Кругом Великих, сквозь пальцы глядеть на твои эксперименты, коим нет конца, и делать вид, будто не замечаю, как вы с Феанаро бегаете по мирам, словно из комнаты в комнату! Ибо ныне тобою пресечены все границы дозволенного!

- Эх. Булочку тоже не будешь. Может, хоть присядешь?

Эонвэ окинул присутствующих презрительным взглядом и соизволил опуститься на краешек кресла. Тенька пододвинул ему чашку.

- Тебе с молоком?

- Да, – это значило: «усилием воли и благодаря своей пресветлой доброте я сменяю гнев на милость, делаю тебе огромное снисхождение и, возможно, выслушаю извинения с оправданиями».

Но не родилось пока ни в одном из миров существо, перед которым Тенька стал бы искренне каяться.

- Эонвэ, ты просто поворчать пришел или по делу?

Для начала майа пригубил напиток и все-таки взял из корзинки булочку.

- Верни Мелькора на место.

- Куда?

- Откуда взял!

- А, в смысле повернуть синтез вспять?

- Да, – что означало: «мне плевать, как это называется в твоей голове, но чтобы духу его не было ни в одном из измерений раньше предусмотренного Замыслом срока».

- Эонвэ, – встрял Майтимо. – Если Тенька вернет все, как было, поклянитесь впредь и дальше пускать его в Валинор.

- Если вернет, – со значением произнес Эонвэ.

И растворился в воздухе вместе с чашкой, которую держал в руках.

- Как же вы с этими интересненькими веществами уживаетесь? – осведомился Тенька. – Пришел, поругался. Чашку, вон, стащил и ложечку серебряную заодно.

- Сами удивляемся, – проворчал Майтимо, щедро разбавляя свой кофе молоком.

- Хотя, наш Ришеч тоже на побрякушки падкий, хуже сороки, – продолжил Тенька. – Может, сам состав высшего вещества предусматривает тягу ко всему красивому и блестящему?

- Тогда ясно, что Моринготто нашел в сильмариллах, – хмыкнул Майтимо.

- А что в них нашел наш отец? – напомнил Макалаурэ.

- Я займусь исследованием этого вопроса! – пообещал Тенька. – Кстати, а когда у вас украли сильмариллы, вместе с ними не пропадали серебряные ложки?

Братья честно попытались вспомнить, но так и не смогли.

Три месяца спустя.

На месте разрушенного дома полным ходом шло возведение фундамента под небоскреб: вернувшийся Феанаро счел потерю жилища знаком свыше. Майтимо днями и ночами рисовал чертежи, пил травяной чай и чувствовал, что порой всерьез скучает о лихих военных временах. Макалаурэ с младшими братьями было не видно и не слышно: опасались, что отец и их тоже приспособит к воплощению безумной затеи. Поэтому бывший лорд Химринга очень удивился, когда услышал, как скрипнула входная дверь. Но удивление исчезло, едва он увидел своего гостя.

- Привет, – сказал Тенька. – То есть, пока. Не говори Феанаро, что я приходил, а то он десять раз велел тебя не отвлекать. Ух, как интересненько ты тут придумал… Ничего не понимаю в архитектуре, но если вон там и там соединить точки волнистой линией и стереть эти дурацкие циферки, то получится графическая формула достоверного искажения.

Майтимо поспешно отодвинул чертежи в сторону и поинтересовался:

- Ты зачем пришел? И почему с порога прощаешься?

- Так попрощаться и пришел! – Тенька красноречиво указал на мешок за своими плечами. – Я прямо сейчас отправляюсь в другое измерение вылавливать вашего Моринготто, и меня, наверное, долго не будет. Я уже и с Кано попрощался, и с Инголдо, и с Финьо, даже к Курво в Белерианд сбегал. Вот теперь и с тобой прощаюсь!

Майтимо критически оглядел друга. Даже в тридцать с лишним лет Тенька не выглядел бывалым воином. Все тот же белобрысый вихор на макушке, невысокий рост и курносая безмятежная физиономия.

- Как же ты собираешься ловить Врага?

Тенька порылся в мешке и извлек оттуда большую мутную бутыль зеленого стекла. Зубами откупорил пробку и сунул эльфу под нос.

- Вот! Три месяца изобретал.

Из бутылки пахло васильками и какой-то кислятиной.

- Что это?

- Растворитель!

- Он… растворяет? – припомнил Майтимо краткую характеристику регулятора.

- Нет, – огорошил его Тенька. – Воссоздает.

- А почему тогда растворитель?

- Потому что ваш Моринготто растворится!

- Он не наш! – привычно возразил Майтимо.

- Из вашего мира – значит ваш! Не мой же! Чей еще, по-твоему?

- Ничей! – отрезал Майтимо. – Но как ты собираешься его растворить?

- Надо, чтобы Моринготто коснулся хотя бы микрочастицы растворителя. Тогда воссоздастся обратный процесс синтеза, – Тенька бережно упрятал бутыль обратно и махнул рукой: – Словом, до скорого, Майтимо! Не прирасти к своим чертежам!

Майтимо оглянулся на ненавистные уже чертежи, потом на уходящего Теньку и неожиданно для самого себя сказал:

- Погоди. Я иду с тобой.

Вед всплеснул руками.

- И ты туда же! Вот теперь я точно вижу, что вы тут все родичи! Я даже от Кано едва отбрыкался, не говоря уже об остальных.

- От меня не отбрыкаешься, – пообещал Майтимо, вставая.

- А если ты в иных измерениях встретишь самого себя?

- Переживу!

- А если твоя копия с ума сойдет?

- Настоящие нолдор с ума не сходят!

- Почему-то ты был другого мнения в нашу первую встречу!

- Так ведь не сошел же!

- А если?..

- Значит, поставим эксперимент! – нашелся Майтимо, и Тенька больше не спорил.

Двадцать минут и две секунды спустя.

Смеркалось. Будущие путешественники вышли за ограду дома. Там Тенька достал из мешка обычную на вид чугунную сковородку и очень долго ставил ее на дорогу, ползая на коленках вокруг, поворачивая ручку в разные стороны, щуря глаза и что-то бормоча. Затем поднялся и сделал приглашающий жест рукой.