- А арфа здесь при чем? – не мог понять Майтимо.

- Я в тот момент играл, – пояснил Макалаурэ.

- Музицировать меньше надо, – проворчал Тенька.

- Нет, вот как в будке, так “бренчи, Кано, без остановки”, а как нормальную песню сочинить – так “меньше музицируй”...

- Тенька, – вмешался Майтимо. – Ты мне, конечно, друг, но калечить моего брата не смей.

- Братом больше, братом меньше, – саркастически усмехнулся Макалаурэ.

- Истерика, – определил Тенька.

- У настоящих нолдор... – завел было Майтимо, но потом вспомнил что-то личное и оборвал себя: – Идемте в крепость. Кано, покажешь мне свою диспозицию.

Около полудня совещание было прервано визитом вражеского посланника. Он приехал на черном лохматом волколаке и еще у ворот так крепко поругался с часовыми, что его едва не прирезали. Посланник был страшен, он напоминал ходячую куклу, кое-как слепленную из частей тел разных существ. Говорил пронзительным скрежещущим басом, через слово прославляя своего владыку и понося присутствующих. Посланник требовал не делать глупостей и отдать все сильмариллы по-хорошему.

- Все – это сколько? – влез присутствовавший при “дипломатической” встрече Тенька.

На него зашикали. Посланник ушел от ответа, скрывшись за речами о величии Тьмы. Из этого окружающие сделали вывод, что Моринготто сам не знает точного количества камней, которые жаждет получить. Или знает, но не может поверить, слишком уж невероятная цифра.

- А давайте и правда отдадим ему камни, – шепнул Тенька братьям. – Потом новых наделаем. Если подключить мой регулятор к будке, то играть можно будет с открытой дверцей...

- И думать забудь! – припечатал Майтимо, замечая, как при слове “будка” у Кано начинает подозрительно дергаться правое веко. – Враг не должен получить ни крупицы силы из камней. Кстати, почему ты так странно смотришь на посла?

- Как – странно?

- С восхищением.

- Он же такой интересненький! Почти как твоя цепь! Майтимо, а можно я над ним опыт поставлю, незаметно?

- Хорошо, только не убей раньше времени. Он еще должен передать Моринготто наш решительный отказ.

Колдун с энтузиазмом кивнул и уставился на посланника еще пристальней. Не прошло и пары минут, как жуткое существо развеялось в серую труху, наподобие пепла.

- Тенька! – строго сказал Майтимо. – Ты же обещал!

- Я просто применил к нему обратную формулу, как к твоим оковам. Откуда я знал, что ваш Моринготто живое и неживое по одному принципу лепит?

Макалаурэ поморщился, словно у него заболели все зубы разом, и сообщил, что идет на стену. А то после этой мерзкой твари в зале дышать нечем. Тенька наоборот склонился над кучкой пепла, что-то бормоча.

- Я надеюсь, ты не собираешься его оживлять? – уточнил Майтимо с опаской.

- Ах, если бы, – грустно ответил Тенька. – Но моего мастерства хватит только на изучение последствий эксперимента.

- И слава Эру, – пробормотал Майтимо. Он ушел вслед за братом, напоследок велев тщательно проветрить зал и выдать колдуну совок с веником, чтобы смел эту мерзость и шел изучать ее в другое место. Например, в подвал.

Макалаурэ нашелся на восточной части стены, у причудливой конструкции, кое-как огороженной красными лентами.

- Что это? – вытаращил глаза Майтимо.

- Регулятор, – заученно ответил Макалаурэ.

- И для чего оно служит?

- Регулирует, – менестрель был сама безмятежность. Только веяло от него не спокойствием, а задавленной до лучших времен истерикой.

- Что регулирует?

- Моринготто его знает!

- А зачем здесь окуляр?

- Это оптический прицел.

- Чего?

- Понятия не имею. Просто повторяю выдержки из Тенькиного объяснения.

- Он собирается сбросить эту штуку на головы врагов?.. Кано, что смешного я сказал?

- Просто я спросил у Теньки то же самое. Регулятор, дорогой Майтимо, это нежный научный прибор, который выпускает какой-то луч.

- Чушь! Горстка арматуры не может излучать свет! Ее даже не подожжешь.

- Ага. А зверски замученный будкой менестрель не может сделать из музыки сильмарилл.

- Далась тебе эта будка! Не так уж там и скверно.

- Потому что у тебя слуха нет! Или есть, но явно искаженный. Тебя точно не за уши на Тангородрим подвешивали?

- Кано, ты сейчас не в себе и говоришь глупости. Пойдем, выпьешь травяного чаю. Это не самый плохой рецепт от тревог и потрясений.

Макалаурэ вздохнул.

- Давай лучше еще раз уточним план обороны. Неспокойно мне. Поскорей бы уже началось, что ли...

- Недолго осталось, – Майтимо посмотрел на восток. – Вон, тучи какие идут. И дождь усиливается. Не горюй, Кано, мы их всех победим! У нас ведь целых девять сильмариллов!

- Тенька тоже так говорит, но уповает на свой регулятор. Порой мне кажется, что это колдун твой брат, а не я.

- Чаю! И срочно, – непререкаемым тоном заключил Майтимо. Кинул взгляд на “чудо прогрессивной мысли”: – Даже мне не приходило в голову выдумать такую конструкцию. Да что мне! Отцу!..

...Вражье войско показалось ближе к вечеру. Сначала темной цепью по линии горизонта, потом – катящейся по горам рекой, затем лавиной и, наконец, бескрайним грязным морем оно приближалось к Вратам. Реяли над багряным небом черные флаги, наползала потусторонняя жуть. К ночи орки были уже под стенами крепости.

Тенька еще раньше устроился за своим регулятором, приспособив под сиденье несколько гнущихся во все стороны ножек, и теперь с лихим выражением лица изучал местность через оптический прицел. Майтимо отдавал последние распоряжения лучникам и защитникам внешнего кольца, Макалаурэ руководил в цитадели.

- Это что, – обратился вед к Майтимо, – орки в тех горах прятались, где ты висел?

- Не все. Но какая-то часть – определенно.

- Ох, ну и везучие же мы с Финьо, раз ухитрились пройти к тебе разными дорогами и никого не встретить!..

Но вот раскололся воздух, мир перешел в войну, полетели первые эльфийские стрелы. Загремело, загрохотало, взрывы прокатились, как чугунные горошины по жести, дым взвился в небо. И нападающие, и защитники крепости в ужасе пригнулись, закрыв головы руками, пережидая напасть.

- Тенька!!! – заорал Майтимо через полстены. – Твои фокусы?!!

- Правда, здорово бабахнуло? – откликнулся вед. – Я усовершенствовал наконечники, они теперь не просто разрывные, но и самонаводящиеся!

- Ты раньше предупредить не мог, хотя бы своих?!

- У меня машинально вышло. Я дома перед каждой битвой оружие заколдовывал, привычка.

Майтимо страшно выругался и дал отмашку на второй залп.

Спустя пару часов взрывы уже никого не смущали – воины обеих сторон малость оглохли и сосредоточились на главном – захвате и защите. Горела земля, несмотря на ливень. Лилась на серые камни красная и черная кровь. И в этот момент воздух пронзил ярко-сиреневый светящийся луч. Поначалу он уперся в небо, но быстро определился с направлением и засветил во вражеские рати. На стене, где обзор позволял видеть все окрестности, поначалу не поверили своим глазам.

Луч резал пространство на тоненькие пласты. Это выглядело со стороны как выборочное двоение в глазах. Контуры размывались, некоторые вещи, попав под луч, таяли, другие – изменялись, третьи с громким хлопаньем разрывало в клочья. Странное творилось и с орками: кто-то рассыпался пеплом, как давешний посол, кто-то превращался в животных (на глазах Майтимо из огромного орка вылезло три жирных белых зайца и летучая мышь). Несколько врагов, попавшие под луч, изменились не сразу. С диким воем они влезли на стену, голыми руками разметали всех, кто оказался рядом, потом один упал замертво, а остальные превратились в лесных эльфов, хлопающих круглыми от шока глазами.

Майтимо пробился к Теньке и решительно дернул того за плечо.

- Что ты творишь?!!

- Регулирую, – обалдело отозвался колдун, поворачиваясь всем корпусом. Луч вильнул, прошелся по Майтимо и снова обратился на восток.

- Ты меня чуть не ослепил!

- Так ведь не ослепил же! О, у тебя кольчуга цвет поменяла. Была стальная, а теперь розовая. И веснушки появились. Ты что, колдовским образом выводил веснушки?