Тенька вывалился из смещенного преломления где-то в районе потолка, полетел вниз, приземлился на чьи-то плечи. Раздался вскрик, глухой удар, и вед кубарем скатился на пол, а на него упал тяжелый полотняный мешок. Немного придя в себя, Тенька сообразил, что это вовсе не мешок, а некто в темно-синей мантии. Колдун выбрался на волю и осмотрелся.

Он находился в красивом зале с камином, у подножия здоровенной арфы. А рядом лежал Макалаурэ с рассеченной бровью и набухающей лиловой шишкой на лбу. Тенька догадался, что менестрель сидел за инструментом, а когда на плечи свалилась неожиданная тяжесть – ударился головой о массивную раму и потерял сознание.

- Нехорошо получилось, – с раскаянием пробормотал Тенька и похлопал друга по щекам. – Давай, приходи в себя. Вот незадача, даже воды поблизости нет!

Макалаурэ поморщился, приоткрыл глаза, разглядел, кто над ним склонился, инстинктивно шарахнулся назад и приложился об арфу уже затылком. К счастью, не сильно.

- Сгинь, наваждение!

- Это у вас с Майтимо семейное, что ли? – оскорбился Тенька. – Вечно вы меня за морок принимаете! Я настоящий, пришел помочь тебе оборонять крепость.

- А помощь в твоем представлении – вывести из строя командира?

- Нет, это нечаянно вышло, – Тенька помог Макалаурэ подняться. Того повело в сторону, и он вынужденно облокотился на арфу.

- Как ты здесь очутился?

- Через водяное зеркало. Я спешил, не до конца его настроил и промахнулся. Кано, тебе бы умыться, все лицо в крови.

Эльф провел рукой над бровью, с кислой миной изучил выпачканные красным пальцы.

- Тенька, ну вот какого Моринготто ты пришел? Неужели сам не понимаешь, что от твоего колдовства больше вреда, чем пользы?

- Это ты не понимаешь! – горячо возразил Тенька, беря Макалаурэ под локоть. – Где у вас врачевальня? Я придумал замечательный план, сейчас подлечим твою голову, и сам во всем убедишься...

А в это время потерянный всеми Финдекано в солнечном и благодатном Принамкском крае сидел на длинной веранде, пил чай со сдобными булочками и наслаждался обществом прекрасной Лернэ. Герина жена не только замечательно готовила, пела и вышивала гладью, но и умела ненавязчиво о чем-нибудь щебетать, создавая вокруг ощущение домашнего уюта. По правде говоря, Финдекано предпочел бы беседу с самим Герой, но с утра в поместье приехали какие-то иностранные гости, надолго уединившиеся с обдой и ее военачальником. Из неплотно прикрытого окна второго этажа, где располагалась отведенная Климэн комната, то и дело слышался чей-то звонкий смех. Видимо, собравшиеся там были старыми друзьями.

- Лернэ, а что это за подставка у входа? Не похоже на комод для обуви.

- А, это для досок*. Только сейчас ею никто не пользуется, дождя нет, все на улице стоит.

- Для чего? – Финдекано показалось, что он ослышался. Абсурдно было делать искусно кованую подставку для каких-то там досок, а уж размещать ее на видном месте веранды...

- Досок, – повторила Лернэ. – А вас дома их по-другому хранят?

- В сараях, поленницами. Или в мастерских... Мы же сейчас точно об обычных досках говорим?

- Ну да, о самых обычных. Хотя их сейчас две разновидности появилось: сильфийские и отечественные. Гера говорит, наши лучше, хотя я совершенно не могу понять, в чем разница.

- Может, ваши доски более гладкие? – поддержал Финдекано дикую беседу.

- Да нет, мы их даже лаком не покрываем. Сильфы на свои по три ведра льют: и краски, и притирания. А Тенька придумал дерево изменять – никакие царапины не берут.

Финдекано не понял, зачем обычные деревянные доски покрывают лаком и размещают на красивых подставках, но уточнять не решился: мало ли какие в этом мире могут быть странные традиции, не зря же Тенька такой... чудаковатый.

На веранду вышли Климэн, Гера, а с ними еще двое – юноша и девушка. Сразу видно – не люди. Оба высокие, тонкие, как ивовые прутья. Черты лица заостренные, из курчавых волос торчат кончики длинных ушей. Финдекано догадался, что это и есть те загадочные сильфы, в принадлежности к которым Тенька заподозрил Майтимо при первой встрече. Действительно, когда Руссандол истощенный и лохматый, что-то общее с сильфами у него появляется.

- Финдекано, это Юрген Эр и его жена Дарьянэ, – представила гостей Климэн.

- Звезда осияла нашу встречу, – машинально произнес Финдекано, вставая.

- Взаимно рад знакомству, – безо всякого удивления ответил сильф по имени Юрген. Дарьянэ молча улыбалась и с любопытством смотрела на принца нолдор водянисто-зелеными глазами.

- Как хорошо, что вы до нас добрались, – Лернэ тоже поднялась и дружески обняла обоих сильфов. – Я давно Геру просила свозить меня на Холмы, но у него столько дел...

- Счастье, что наши дела связаны с частыми поездками в Принамкский край, – фыркнула Дарьянэ. – Иначе мы бы тоже к вам смерч знает когда выбрались.

- А детей вы привезли? – спросила Лернэ.

- Нет, наша орава осталась дома, – Юрген по-хозяйски цапнул со стола булочку. – По работе ведь, не просто так.

- Эти странные создания, – обратился Гера к Финдекано, – называют двоих детей “оравой”. А фамилия больше трех букв кажется им досадным излишеством. Эльфы тоже склонны все уменьшать?

- Нет. У нас могут быть большие семьи и длинные имена.

- А правда, что перемещение между мирами через Тенькино зеркало напоминает путешествие на доске? – спросила Дарьянэ.

- Не знаю, – замялся Финдекано. Опять эти непонятные доски! – Все случилось очень быстро, я лишь задним числом сообразил, что произошло.

- Кстати, я как раз пыталась объяснить нашему гостю, чем отличаются людские доски от сильфийских, – вспомнила Лернэ. – Но у меня не слишком хорошо вышло.

- Наши лучше, – заявил Гера. – Они маневреннее, дольше служат...

- Вот и неправда, – возразила Дарьянэ. – Ваши – скороспелки, а сильфийские доски совершенствовались веками. В них все, от формы носа до росписи по ободку, призвано увеличить комфорт.

- У вас крепления через десять лет ржавеют!

- А нечего использовать их так долго. Срок годности нормальной доски не должен превышать четыре с половиной года! Элитной, коллекционной – восемь лет, если ее постоянно использовать.

- Тихо, – вполголоса сказала Климэн, и все волшебным образом замолчали. – Финдекано не понимает, о чем речь.

Финдекано и правда ничего не мог понять. Из досок можно сколотить стол или шкаф. Можно построить домик. На худой конец, продеть веревки и сделать качели. Но покрывать их лаком, снабжать креплениями и в споре обсуждать технические характеристики – это в его голове не укладывалось.

- Да, что мы рассуждаем? – всплеснул руками Гера. – Лучшая теория – это практика. Финдекано, мы приглашаем тебя сравнить доски.

- Весьма польщен, – пробормотал принц нолдор. Да Тенька по сравнению с местными даже на нормального тянет!

Они вышли на улицу, под чистое голубое небо. У порога начиналась аллея до калитки. К присыпанной желтым песком дорожке склонялись ветки яблонь, все в розовом цвету.

- Хорошая погода, – глянул вверх Юрген. – В самый раз для досок.

Финдекано почувствовал, что еще несколько подобных фраз – и он сойдет с ума. Привязывать и без того абсурдное сравнивание досок к погоде...

На улице стояла еще одна подставка, попроще, но не пустующая: на ней и правда размещались четыре широкие длинные доски, вытянутые с одного края и скругленные к другому. Две покрывала затейливая роспись, на третьей был выжжен герб – три вертикальные линии перечеркивает горизонтальная. На четвертой никаких знаков не наблюдалось – обыкновенная гладко отполированная доска светлого дерева, только форма странная.

- Вы умеете пользоваться доской? – серьезно уточнила Климэн.

- Не думаю, – пробормотал Финдекано. – У нас такого нет.

- Тогда в первый раз вам лучше присоединиться к Юргену. У него как раз доска двухместная.

Финдекано подумал, что скучает по понятным Тенькиным речам.

Юрген снял свою доску с подставки, положил на открытое место, вставил ноги в крепления, что находились поближе к заостренному краю. Твердо решив больше ничему не удивляться, Финдекано повторил его движения.