Сиял внизу, у коновязи, круп единорога Васи. Капли ударялись о его гриву и распадались на ярчайшие радужные дорожки. Это было красиво. Приглядевшись, Майтимо заметил, что Вася опять чего-то жует. Бывший лорд Химринга мог побиться об заклад, что всеядный жеребец слизывает с ограды крупных улиток и уминает прямо с панцирями. При этом огромная куча сена, лежащая рядом, Васю явно не интересовала.

Сзади донеслось шлепанье маленьких ножек о мокрый камень балкона.

- Ты почему тут стоишь один? – спросил Элуред. Элурин в знак солидарности дернул Майтимо за рукав.

- Воздухом дышу.

- А с тобой можно?

- Вы простудитесь. Здесь холодно и мокро, – Майтимо глянул на две одинаковые мордашки, полные живого любопытства. – Ступайте внутрь.

Дети переглянулись и с видимой неохотой покинули балкон.

Майтимо устремил взгляд на море, скрытое пеленой мороси. Где-то там, за штормами и лигами воды лежит самый прекрасный на свете остров, на который тот, другой Майтимо, оставшийся без руки, никогда не вернется.

Звуки лютни сменили тональность и стали еще противнее.

По лужам вновь зашлепали маленькие ножки, только на этот раз к шлепанью прибавилось шуршание материи. Майтимо оглянулся и увидел через морось и сумерки, как близнецы дружно волокут что-то большое и бесформенное.

- Мы принесли тебе плащ! – известил Элуред, когда они приблизились.

- Чтобы ты не промок и не простудился! – добавил Элурин.

- Я закаленный, – усмехнулся Майтимо. Но плащ взял.

Дети с восторгом проследили, как он легко накидывает их ношу на плечи и почти вприпрыжку куда-то унеслись.

В плаще и правда было теплее. Но на сердце от этого легче не становилось. Майтимо подумал, что вся эта возня с другими измерениями – скверная затея. Интересно, а Тенька когда-нибудь слышал о себе, другом? И какой он, другой Тенька? В какой момент его жизнь повернулась так, что он стал тем, кто есть теперь? А жизнь самого Майтимо?..

Погрузившись в невеселые мысли, в третий раз топот ножек он услышал прямо за спиной.

- Мы принесли тебе попить! – объявил Элуред. А Элурин протянул церемониального вида чашу, на треть наполненную водой.

Со вздохом Майтимо принял подношение и, сделав глоток, поинтересовался:

- Кто вам это дал?

- А мы сами взяли! – сказал Элуред.

- В главном зале! – подхватил Элурин. – На столике возле стеклянного шара!

- А рядом тряпка лежала!

- То есть, вы цапнули емкость, в которую наливают воду для помывки палантира, – сделал вывод Майтимо. – Воду хоть свежую налили?

- Конечно! – закивали оба. – Вон из той лужи! Она самая чистая!

Выплевывать выпитое было уже поздно. Майтимо со вздохом поставил чашу на парапет.

- Ты напился? – заботливо уточнил Элуред.

Получив в ответ обреченный кивок, дети обрадовались и снова оставили Майтимо в одиночестве. Но ненадолго.

На этот раз они принесли несколько кусочков хлеба, явно взятых с накрытого стола.

- Мы подумали, – сказал Элуред, – раз ты уже напился, то, наверное, есть хочешь.

Майтимо мысленно помянул драных варгов. С этими маленькими детьми ни выспаться толком, ни пострадать в одиночестве!

- Не хочу. Ступайте к Кирдану или к Глорфинделу, но оставьте меня в покое хоть до следующего утра!

Дети потупились, теребя в ладошках хлебные ломтики.

- Они там все ужинают, – признался Элуред.

- И тот нолдо, который тебя стукнул и убить хотел, – шепотом проговорил Элурин. – Мы его боимся.

- Он все время сердится!

- На вас? – нахмурился Майтимо.

- Нет… вообще. Он злой и страшный!

Майтимо вздохнул и распахнул полы своего плаща, укутывая близнецов, чтоб не мокли.

- Тот нолдо не страшный и не злой. Наоборот, он добрый и никогда не даст вас в обиду.

- А почему он с тобой дрался?

- Потому что подумал, будто я напал на ваш дом и ваших родителей.

- Но это же не так? – уточнил Элуред.

- Нет. Я похож на того, кто это сделал, а Реньо… Гил-Галад не разобрался. Вот и накричал на меня.

- А он извинился?

Майтимо покачал головой.

- С чего бы?

- Он же виноват! – с поистине детской прямотой заявил Элуред. – Ты ничего не делал, а он на тебя кричал и дрался, и убить хотел. Значит, он тебя обидел, и должен извиниться!

- Никто меня не обидел!

- А почему тогда ты стоишь как наказанный, а его никто не наказал, хотя он не извинился?

Майтимо со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

- Я стою, потому что так хочу, а вам обоим давно пора спать. Всё, кыш из-под плаща, ступайте.

В этот раз дети уходили медленно, о чем-то между собой перешептываясь. Уже в дверях балкона Элуред оглянулся и уточнил:

- А ты всю ночь так будешь стоять? И спать не пойдешь?

- Не пойду, – раздраженно отмахнулся Майтимо.

- Ты теперь не можешь спать, как Глорфиндел? А почему?

Майтимо топнул ногой.

- Марш отсюда! И по кроватям!

Балконная дверь гулко хлопнула на ветру.

Лютня взвизгнула, как придавленная кошка.

Майтимо облокотился о парапет и в довершение ко всем неприятностям смахнул вниз полупустую чашу. Она металлически блеснула в оконном свете и упала под копыта единорогу Васе. Тот удивленно принюхался к дару свыше, одобрительно всхрапнул и включил чашу в свой рацион. Наверное, считал серебро гораздо питательнее сена.

Дождь понемногу стихал, запах рыбы сменялся запахом морской соли. Горизонт вдали окончательно смешался с водной гладью.

Дверь опять распахнулась, чуть скрипнув, и на холодный балкон ворвались тепло жарко натопленного камина, запахи вкусной еды и голоса: два детских и один юношеский.

- Куда вы меня ведете? Придумали какую-то игру?

- Это не игра! – ужасно важным тоном возражал Элуред, а Элурин ему вторил:

- Не игра! Идем скорее!

- На балкон-то зачем? Там холодно, а вы без курточек…

- Мы на немножко! Пошли, пошли!

Майтимо развернулся и увидел направляющуюся к нему процессию. Неугомонные близнецы за обе руки тащили хмурого Эрейниона, который изо всех сил пытался быть любезным, желая развеять образ страшного нолдо, но не понимал, что происходит.

До тех пор, пока не увидел Майтимо.

- Теперь миритесь и извиняйтесь! – очень серьезно и смешно морща нос, велел Элуред.

- И не ссорьтесь больше! – добавил Элурин, сдвигая бровки.

Эрейнион долго смотрел на дядю, закусив губу, а потом тихо сказал:

- Простите меня.

- Почему на «вы»? – тоже негромко спросил Майтимо.

- Вы же не тот, – Эрейнион пожал плечами.

- Но это не мешает мне быть твоим дядей. В любом измерении.

- Почему?

Майтимо с вызовом скрестил руки на груди.

- Потому что у настоящих нолдор не принято делить родичей на какие-то там балроговы измерения!

Эрейнион чуть улыбнулся. А потом все-таки бросился ему на шею. Ну а близнецы повисли на обоих за компанию, от избытка чувств.

И звуки лютни показались не такими уж противными. Или это Тенька немного научился играть?..

Шестнадцать часов и восемь минут спустя

Отправиться на Амон Эреб планировалось на рассвете, но утром близнецы, узнав, что их не берут с собой, закатили грандиозную истерику, и никакие увещевания не помогали, пока Майтимо не пообещал вернуться с Амон Эреб, взять их в другое измерение и познакомить со взаправдашними внучатыми племянниками из далекого будущего, тоже близнецами, и их отцом, самым настоящим владыкой эльфийского королевства.

- Не боишься, что они останутся жить в Ривенделле, и на тебе будут виснуть уже втроем? – подначил друга Тенька.

Майтимо мотнул головой.

- Ну и пусть. Я мечтаю увидеть лицо Элронда, когда вручу ему этих двоих со словами: «дорогой Эллерондо, вот твои дражайшие дядюшки, и не смотри, что они на десять тысяч лет младше. Делай теперь с ними что хочешь, расти, воспитывай и будь им примерным племянником!»

Потом Эрейнион внезапно воспылал желанием повидаться с копией своего дяди и все-таки донести синяк под глазом до заслуженного адресата. Его тоже сумели отговорить, ссылаясь на еще ненаписанные баллады и непроизнесенные пророчества.