Мавин-Тэлэй держался. Как из Гарлея много столетий назад, оттуда бежало мирное население, и остались лишь те, кому терять было нечего. Благороднейшие из господ, преданные Ордену до слепоты. Те, кто прошел Гарлей и Кайнис, Кивитэ и Косяжью крепость. Те, кто с потерями отступал от Мятезуча и переправы, кто всю зиму мерз на кораблях. В Мавин-Тэлэе собрались все, кто ненавидел обду настолько, что был готов согласиться хоть на бесконечное продолжение войны, хоть на сильфийскую власть, лишь бы не видеть Климэн Ченару во главе страны. А столица Ордена была их последним рубежом.

Рубеж пал незадолго до излома мая. Разведчики сумели найти в городе пару человек, готовых впустить обду. Ставка выдумала новый стратегический план, в нужное время и в нужное место шарахнула особо крупная порция взрывчатки, а Клима во всеуслышание заявила, что сию минуту отступит от города, если на стены выйдет ее «коллега» наиблагороднейший, недостойный трус. Того давно след простыл не только в Мавин-Тэлэе, но и в Голубой Пуще, а умело повернутые слова избранницы высших сил заставили защитников увериться, что они воюют за давно рухнувшие идеалы. Сопротивление смешалось, промедлило и ненадолго дало роковую слабину.

Так был взят Мавин-Тэлэй, и на его белых руинах долго праздновали окончание войны. Не победу – кого мог победить Принамкский край, пятьсот тридцать два года сжиравший себя заживо? Но был первый мирный день, без границ, фронтов, своих и чужих, ведов и орденцев. Его отмечали радостнее, чем зимнее солнцестояние. Потом наступил второй мирный день. А за ним – третий и четвертый. Следом праздновали первую мирную неделю, и все не могли поверить. Казалось, даже воздух стал иным – не надышаться…

Клима осторожно переступила порог чудом сохранившегося дома. В коридорах еще пахло гарью и кровью, но уже вовсю орудовали уборщицы. Уцелевший дом в несколько этажей – слишком большая роскошь в полуразрушенном городе, чтобы пренебрегать им из-за прежнего хозяина. Наиблагороднейший никогда уже не вернется.

В кабинете все было перевернуто вверх дном, оконные витражи побиты, камин расколот, на полу белели неровные страницы, вырванные из книг, валяющихся тут же. Клима пошевелила одну из обложек носком ботинка. Подошла к завалившемуся набок столу.

«Я соберу союзников, низвергну Орден, ведских правителей и положу конец войне», – так сказала Клима когда-то.

И вот война окончена, ведские правители прощены, Орден – низвергнут. Теперь она здесь хозяйка – не по чьей-то милости, а по законному праву.

Наиблагороднейший стоял здесь, на этом месте – вдруг отчетливо поняла обда. Он беспокойно ходил по кабинету, качался с пятки на носок. Ему было очень страшно. А потом он…

Как во сне, Клима подошла к стене и нашарила пальцами потайную панель. Трижды надавила и повернула, но не до конца, иначе заедает. И бесполезно пытаться понять, откуда приходят такие знания.

Панель скользнула в сторону, открывая на обозрение металлическую дверь потайного сейфа. Клима дернула за ручку, и дверь легко поддалась.

В сейфе было пусто. Клима обшарила углы и стенки, содрала обивку, но тщетно. Ничего, кроме закатившейся жемчужины. Следуя наитию, обда метнулась к камину, упала на колени, пачкая золой и грязью белое платье, принялась разгребать давно остывшие и прогоревшие угли: сперва кочергой, а потом голыми руками. Тщетно. Ни единого крупного уголька. Климу не покидало мерзкое чувство невосполнимой потери. Что мог спалить последний глава Ордена, прежде чем бежать из города?

Вспышкой в памяти мелькнули давние сны: бумаги, бумаги… усталый колдун в институтской библиотеке, мамина лента в его руках.

Клима в бессилии саданула кулаком по каминной полке. На золу упал кусочек штукатурки.

- Вот ты где! – с облегчением раздалось от двери. – Я уже смерч знает что подумал!

Девушка нехотя обернулась. Гера выглядел взволнованным и запыхавшимся. Как и всегда, если ему приходилось принимать неоднозначное решение в деле, не касающемся армии, чести и благородства.

- Охрана у дома знает, что я здесь. Им велено никого не впускать и меня не беспокоить.

- Попробовали бы они меня не впустить! – возразил Гера. – У меня к тебе срочное дело.

- Такое, что не может подождать до завтра?

- Ни в коем случае. Ты помнишь Асвея Сэя? Тот, который под Гарлеем…

- Погоди, – Клима наморщила лоб. – Асвей Сэй, бывший благородный, родом… кажется, из Диграстра. Он погиб в разведке осенью.

- Не погиб! – радостно известил Гера, – а был взят в плен. Я только что его видел – вернее, он нашел меня. Его держали в Мятезуче, потом перевезли в Северную крепость и сюда. А теперь он снова с нами.

- Я рада, – безвыразительно произнесла Клима и отряхнула испачканные ладони. – По-твоему, это не могло ждать до завтра?

- Дело не в Асвее Сэе, а в его невесте. Она из орденских, он сейчас увидел ее среди пленных. Асвей просит тебя поговорить с ней и принять от нее клятву.

- На днях я буду говорить со всеми пленными.

- Неужели нельзя сегодня сделать исключение для одной-единственной невесты?

Клима желчно ухмыльнулась.

- После свадьбы тебе еще больше тянет устраивать чью-либо жизнь. Найди уж всех окрестных невест, женихов, собери их скопом прямо здесь, чтобы я приняла каждого и никто не страдал в разлуке…

- Клима… – в тоне Геры было нечто такое, что обда прекратила ерничать и устало махнула рукой:

- Ладно, веди меня к этой невесте. Раз уж ей достался такой настырный жених.

- Только не упоминай его имя в разговоре, – предупредил Гера, выпуская обду из кабинета вперед себя. – Асвей говорил, они страшно поссорились, и невеста будет не рада слышать о нем.

- Где-то он крутит или врет, – заметила Клима. – Посмотрим, что за невеста…

Они вышли из дома, где вместе с охраной их дожидался взволнованный Асвей Сэй, пересекли площадь и свернули на широкую аллею, в конце которой возвышалось полуразрушенное здание орденской разведки. Сейчас там разместили многих пленных.

За время пути Клима вытянула из Асвея Сэя, что «невеста» на самом деле даже не догадывается о своем статусе, и знакомы они всего ничего. Но намерения у бывшего благородного господина самые серьезные, вот и просит. Очень хорошая “невеста”, умная, красивая, рассудительная, да еще коллега по работе в разведке. У нее немного странное представление об обде, но стоит им увидеться…

Камер нижнего этажа на всех не хватало, многие «одиночки» были забиты. Но предполагаемой «невесте» повезло. Хотя, судя по размерам, ей досталась не камера, а бывшая кладовка для щеток.

- Следующая дверь, – тихо сказал Асвей, замедляя шаг. – Она там одна, я видел через окошко. Не говори ей про меня, не нужно. Пусть думает, что само…

Клима еле слышно фыркнула и, повернув в замке тяжелый ключ, вошла. А войдя – замерла на пороге.

Снизу вверх, с пола, на обду смотрела госпожа наставница дипломатических искусств.

После злополучного падения в воду жизнь Наргелисы вновь переменилась, и далеко не в лучшую сторону. Ее взяли в плен и держали в Мятезуче с простыми солдатами до тех пор, пока одна зараза не опознала в ней командующую обороной Кайниса. Было решено, что Наргелиса – важная шишка, и надо везти ее к обде. Обда тем временем уже сидела под Мавин-Тэлэем и не имела времени разбираться с пленными до конца войны. Тем более, Наргелиса, в отличие от многих, не высказывала желания присягнуть.

Она и сама уже не знала, чему верить. В войске обды вовсе не царило беззаконие, наоборот, порядки не хуже орденских, а где-то и получше. Люди шли в бой не за эфирные идеалы порядка, а за вполне понятный мир на своей земле. Если разобраться, разве только преступники и головорезы служат обде? Наргелиса лично не знала ни одного. Зато – Гернес Таизон, один из лучших летчиков Института. Вылена Сунар – прежде чем обман открылся, Наргелиса ей симпатизировала. Возвышенным и утонченным сильфам удалось столковаться с обдой, как Орден ни пытался помешать. Наконец, благородный господин Асвей Сэй, о котором решительно не получалось думать, как о враге. Уже в подвале здания разведки (какая жестокая ирония!) Наргелиса решила, что, как минимум, поговорит с Климэн Ченарой. Люди меняются – так учили даже в Институте на политическом. Может, девчонка впрямь стала другой, и Наргелиса зря считает заблуждающимся весь мир?..