- Мы уже немолоды, но… ты ждешь. Буду честной, жду и я. Хорошо слиться воедино, став землей и водой, но я просила у высших сил свободы от формулы власти до нашей смерти.
- И… что они решили? – спросил Зарин вслух.
Клима развела руками.
- Ответы как всегда туманны. Но я сделала слишком много для этой земли. Помнишь, когда-то я в качестве награды за Вылины заслуги позволила ей решать, как быть со своей жизнью дальше? Вот, такую же награду даровали недавно мне.
- Ты… решила?
- Нужно закончить текущие дела, – обда обошла куст красной сирени. – Это займет лет пять-шесть. А потом – да, решила. Только один вопрос не дает мне покоя.
- Какой же?.. – Зарин говорил с трудом, точно его губы превратились в деревянные колоды.
- Не решила, какое платье я надену на нашу свадьбу. Интуиция подсказывает мне, что в Гарлее на нее соберется не меньше народа, чем на коронацию. Не хочу ударить в грязь лицом перед новой обдой…
Зарин сорвался с места и подхватил ее на руки, кружа.
- Поставь! – ругалась Клима вполголоса. – Я все еще соблюдаю запрет!
- Плевать, – решительно выдохнул Зарин, крепко прижимая ее к себе. – Настанет время, когда я выдерну тебя из долга и золотых знамен! И пусть, как многие наши друзья, мы будем жить на несколько домов, это будем – мы.
А в глубине сада, среди сирени и тумана, сразу несколько голосов выводили легкий, немного речитативный мотив:
Я песню былого хочу рассказать:
Великая обда вернулась опять!
Пусть думали, обда ушла навсегда –
Ее сохранили Земля и Вода.
Пусть думали, жито сгорело дотла –
Где обда ходила – пшеница взошла.
Надела корону в сиреневый май,
Проснулся и ожил наш солнечный край.
Ведь нам сейчас тоже семнадцатый год!
Послушать бы, как задрожал небосвод,
Как наши родители клятвы дают,
Над их головами – родной Институт.
Ах, нам бы, не знавшим войны и врага,
Увидеть далеких времен берега:
У орденской крепости зубчатых стен
Стоять под знаменами обды Климэн,
Срываться в атаку и ран не считать,
И новой эпохи страницы писать…