Всюду возводились капища высших сил, пособники культа крокозябры уничтожались без жалости. Появились первые колдуны – ученики обды. Народ души не чаял в своей правительнице, но жизненный путь ее подходил к концу. Обда беспокоилась, что после ее смерти все развалится.

Она пришла на свое старое капище близ разрушенной сильфийской Редим и взывала к высшим силам сутки напролет. И снова была услышана. Высшие силы сказали, что когда Обда умрет, они передадут ее дар другому человеку, не менее достойному, которого сами выберут.

Настал срок, и Обда умерла. А день спустя после ее смерти в Гарлей пришла светловолосая девушка и сказала, что ей нужно занять место правителя. Колдуны спросили у высших сил, тот ли человек перед ними. И высшие силы поведали, как это можно проверить. Надо вырезать на коже девушки символ, под которым Обда объединяла племена – Формулу Власти – три вертикальные линии перекрещивает горизонтальная. Три черты символизируют три дара высших сил, а четвертая – объединение их в одно. Символ вырезали, и порезы осветились зеленым, пропав. Девушка взяла титулом имя своей предшественницы. Вторая обда укрепила многие крепости и несколько раз разбила войска горцев.

Так наступило время обд.

Сударыня Тея задумчиво глядела куда-то вдаль, точно видела сейчас те древние времена, когда юная Обда докричалась до высших сил.

– …Ничто не дается просто так, – вздохнула старушка. – «Формула власти» – это название не только дара, но и трех условий, которые Обда, а далее те, кто пришел после нее, поклялись соблюдать. И горе тому, кто нарушит сделку с высшими силами. Но о трех условиях ты, обда, знаешь куда больше меня.

Клима кивнула, не став уточнять, что ей известны пока только два из трех.

– И все же, сударыня Тея, кто на портрете?

– Мой старший брат был одержим мечтой вернуть обду, – сказала Тея, будто не услышав, – Наш отец обладал несколькими копиями этого портрета, и роздал их нам, своим детям. В моей шкатулке лежит еще один, точно такой же. Наш отец знал ту женщину и историю ее замужества. Он всегда осуждал ее решение оставить Принамкский край, но… как перечить, если любовь! Отца утешало, что ее первый муж с сыном остались здесь, правда, на орденской стороне, не на ведской. У моего брата не было детей, всю свою жизнь он положил на то, чтобы докричаться до высших сил, подобно нашему предку. Этой идеей он заразил сперва моего среднего сына, а потом и внука. Мой внук пошел дальше всех. Он много времени проводил на капище высших сил, и там его постигло откровение. Однажды он просто собрал пожитки и отправился странствовать по свету. Искал ее потомков, – Тея кивнула на портретик. – Говорил, это ключ к рождению новой обды, – она вздохнула, потерла глаза сухонькими ручками. – Мой внук не вернулся домой. Говорят, лет двадцать назад он погиб в Ордене.

– Кто на портрете? – повторила Клима уже требовательно.

Старушка улыбнулась.

– Слышала ли ты когда-нибудь, обда, о роде Кейрана и Климэн?

– Кейран? – оживился Тенька. – Это не тот колдун, который написал исследование про амплитуды световых колебаний и их влияние на процент кривизны векторов?

– Он много чего написал, – степенно кивнула Тея. – Но мы его сейчас вспомнили не поэтому. Вместе с Климэн они возглавляли то, что впоследствии стало ведской думой, и погибли во время одного из штурмов Гарлея. Немногие помнят, что Климэн была не только женой Кейрана, но и дочерью последней обды Принамкского края. Говорили, она через всю недолгую жизнь пронесла вину за свою мать. Так вот, – старушка еще раз поправила юбки. – На портрете их далекая правнучка.

Когда старенькую сударыню Тею со всеми возможными почестями проводили из кабинета, Клима глянула на портретик почти торжествующе.

– Ну, Костэн Лэй, теперь ты мне попался!

– Нехорошо звучит, – отметил Гера.

– Еще ляпни, что я должна быть к нему милосердной. Он нам все наступление сорвал, смерч ему в зад. Впрочем, – Клима любовно сжала портретик в кулаке, – теперь у меня есть кое-что получше смерчей.

– Какой вред Костэну в том, что он дальний потомок последней обды? – не понимал Гера. – И какой прок нам от этого знания?

– Самый прямой, – загадочно ухмыльнулась Клима. – Юра писал мне, что среди моих сторонников могут быть потомки последней обды. Якобы, любопытно с исторической точки зрения. Но, думаю, это начальник науськал его спросить. Потомки последней обды – очень, очень хорошая карта в рукаве. И победитель – тот, кто ею обладает. Зарин, командира разведки ко мне, живо!

– Что ты задумала? – заинтересовался и Тенька.

– Пошлю гонца на Холмы, – невинно ответила Клима. – Мне необходимо как можно скорее переговорить с господином Костэном с глазу на глаз. А теперь на совещание, оба!

Комментарий к Глава 8. Река Самопальная иллюстрация к основному приключению главы – https://fotki.yandex.ru/next/users/zora4ka94/album/542041/view/1521973

Маленький бонус для тех, кто всё еще ждет продолжения “Интересненько”. Автор сам не знает, войдет ли сия деталь в новую часть и будет ли эта часть вообще. Он просто нарисовал. – https://img-fotki.yandex.ru/get/1105245/222660313.1/0_173934_31d2a208_orig

====== Глава 9. Договориться с небом ======

Сколько спутников и друзей!

Ты никому не вторишь.

Правят юностью нежной сей –

Гордость и горечь.

М. Цветаева

Костэн Лэй облокотился о подоконник, любуясь чудесным видом, который открывался из директорского кабинета. По соседству возвышались белые корпуса, внизу сад радовал глаза пестрым багрянцем, вдалеке золотистым песчаным пятном раскинулось летное поле, а совсем у горизонта – лес под пушистым одеялом из облаков. Облака густо плыли по небу, скрывая острые шпили и едва-едва пропуская солнечные лучи. По таким облакам, говорят, хорошо гулять.

- Тебе доводилось прежде бывать в Институте?

Костэн обернулся. Обда Климэн стояла у стола, скрестив руки на груди, своей неподвижностью, холодностью взгляда и светлым платьем напоминая статую.

- Очень давно и проездом. Но, не скрою, я рад, что слухи о разрушении Института оказались неправдой.

- Как и положено обители разума, Институт принял меня мирно.

«Да уж, – подумалось сильфу, – весьма разумно было с их стороны не быть погребенными под развалинами стен, а бескровно признать чужую силу».

Он снова поглядел в окно, на сад и вдаль, на летное поле. Несмотря на облачность, там шла тренировка. Прищурившись, Костэн различил среди желтой формы воспитанников серые куртки воинов обды. Тоже тренируются. Благо, ветер сегодня хороший, агент сам только что прилетел, опираясь на его дуновения…

Тут Костэна едва не прошиб холодный пот: доски совершенно отчетливо летали против ветра.

- Что-то случилось? – учтиво спросила Климэн.

- Нет-нет, все в порядке. Не стоит беспокойства, – сильф решительно потянул створки рамы на себя. – Просто пора закрыть окно. Не люблю сквозняки.

Не озвучивать же обде его бредовые видения! Крокозябре ясно, что как небо не упадет на землю, так ни одна доска не полетит против ветра. Должно быть, померещилось от усталости, все-таки несколько дней в дороге, почти без отдыха.

Климэн написала в своем письме к нему: «Я желаю устроить ваше знакомство с потомком последней обды. Это выгодно мне не менее чем вам…»

Письмо было загадочное, туманное, и явно содержало в себе подвох, который Костэну еще предстояло разгадать. Но потомок – слишком лакомая приманка, чтобы не рискнуть. Конечно, может оказаться и так, что обда с ухмылкой поставит перед сильфом кого-нибудь вроде своего башковитого колдуна, неподдающегося не то что вербовке, а даже элементарному пониманию. Но лучше неудобная правда, чем неизвестность. Кто сказал, что колдуна нельзя перевербовать? Лишь потому, что не пробовали? Костэн не первый год служил в тайной канцелярии, и по опыту знал: перевербовать можно кого угодно, вопрос лишь в цене и способах. Есть, конечно, отдельные личности, вроде той же обды, которых переманить действительно нельзя, но их, к счастью, можно по пальцам перечесть.