– А это не покажется кому-то подозрительным?

– Пароли в обязательном порядке стоят на всех компьютерах. В нашей редакции не принято сообщать свой пароль другому журналисту. Для их же безопасности. Никто из сотрудников редакции понятия не имеет, кто на самом деле является Антоном Правдиным. Каждый волен думать на кого угодно и даже пытаться делать вид, что именно он и есть самый знаменитый и читаемый журналист. А теперь иди. Удачи тебе!

Зазвонил телефон, и Зацепин махнул Асе рукой, чтобы та его оставила.

– Да, Геннадий Петрович… Хорошо, буду немедленно, – услышала она, закрывая за собой дверь.

«Ну, теперь держись, Следопыт! Крокодил Гена порвет тебя, как Тузик тряпку. А мною займутся Тузики из… Нет, это уже не Тузики. Как минимум служебные собаки. Караул!»

Ася забрала ключ и направилась в теперь уже свой кабинет под номером тринадцать. Ей не особо нравилась эта цифра, а также то, что она оказалась тринадцатой девушкой в редакции. Выходит, что до нее тринадцатой была Мария Ивановна? Значит, той и в самом деле повезло, что она дожила до пенсии.

А вот кабинет под сакральным номером с табличкой «Отдел происшествий» Асе понравился. Два больших стола: на одном компьютер, на другом – куча газет, похоже, давно не разбираемых. Шкаф для одежды, большое окно со светлыми жалюзи, выходящее в тихий двор.

Вполне приличное место для работы. Если другие журналисты расположились в одной огромной комнате с семью столами и компьютерами, то у Аси отдельный кабинет. Значит, никто не будет мешать, отвлекать, можно спокойно высасывать из пальца всевозможные захватывающие истории и радовать читателей.

Ася села в удобное кресло и положила перед собой папку. Но прежде чем заглянуть в нее, открыла боковые дверцы стола, выдвинула ящики: ничего, кроме нераспечатанной пачки бумаги. Зато есть компьютер, перекидной календарь и пара шариковых ручек. Вынула несколько листов и расположила их на папке, создавая рабочую обстановку. Проверила, пишут ли ручки, и задумалась.

Как жаль, что нельзя начать жить вот с такого чистого листа… Хотя почему нельзя? Можно. Только вместе с горем придется забыть и радости, и счастливые воспоминания об отце, ведь радость и горе – теперь она хорошо это понимала – идут рука об руку. Нет, Ася не предаст прошлое, она научится жить с болью в сердце.

Ее дальнейшая жизнь теперь похожа на эти чистые листы бумаги – неизвестно, что будет на них запечатлено, – зато под ними находится целая папка с деяниями праведников и преступников, которые после ее вмешательства могут поменяться местами, и окажется, что друзья-то мнимые и только притворяются преданными, а под масками врагов скрываются… враги.

Может, хватит уже морочить себе голову метафорами? Как ни придумывай, а самой лучшей романисткой все равно оказывается жизнь. Или все-таки журналисткой? Нет, журналистом. Задает такие неразрешимые задачи, ставя перед трагедией свершившегося факта, что душа замирает от горя. А еще заставляет подводить черту, делать выводы и окончательный выбор: идти дальше или смириться.

Ася открыла папку и мельком пробежала глазами уже знакомую статью, выхватывая отдельные абзацы и предложения:

«И снова в стране «тяжелейший кризис, пик которого еще не пройден», как грозится кое-кто из народных избранников… Запасы денежной наличности у населения тают на глазах, так как рубль обесценивается… Странно как-то: у обычных граждан денег почти всегда не хватает, но стоит прийти в банк за кредитом, деньги тут же находятся. Так и хочется спросить: «Откуда дровишки-то?»… В ходе журналистского расследования мое внимание привлек коммерческий банк «Солли», который успешно бороздит океан банковского рынка уже седьмой год и очень популярен у вкладчиков благодаря заманчивым процентным ставкам. Казалось бы, никакие шторма и тайфуны ему не страшны. Тогда почему руководство в лице управляющего Л. В. Берлицкого усиленно и в срочном порядке выводит активы банка из оборота? Да так ловко, что этого не замечают ни вкладчики, которых грабят самым бессовестным образом, ни вышестоящие инстанции… Объем выданных коммерческим банком «Солли» кредитов на момент расследования в несколько раз превышает сформированный кредитный портфель. Более того, свыше 70 % всех денежных средств выдано заемщикам, которые возвращать кредиты даже не собираются. Почему? Да потому, что они являются фиктивными фирмами, не осуществляющими никакой деятельности, или физическими лицами, не имеющими понятия о том, что на них оформлены кредиты. Это одна из главных схем увода банковских активов… Полтора года назад, с приходом в банк Л. В. Берлицкого, был создан также специальный отдел по работе с ВИП-клиентами. Причем официально его не существует. Но это не мешает сотруднику, особо приближенному к управляющему, совершать в целях хищения денежных средств расходные операции с вкладных счетов клиентов без их ведома… Рано или поздно эта жульническая пирамида должна рухнуть. И причиной ее обрушения может стать данное журналистское расследование… Интересно, а собственнику банка, Э. А. Сольникову, который постоянно проживает за границей, известно об этих махинациях или они проворачиваются за его спиной?.. Не следует ли соответствующим органам заняться пресловутым коммерческим банком «Солли», пока руководство в лице управляющего Л. В. Берлицкого не собрало чемоданы и не скрылось за границей, куда уже переведена основная часть заемных денег кредитного учреждения? Вопрос, конечно, риторический, но задать его газета все же решилась. Всегда с вами, Антон Правдин».

Ася свернула газету и положила ее в папку. Впечатление было двоякое: с одной стороны, возникло восхищение журналистом, с другой – ощущалась какая-то недоговоренность. Хотя что она понимает в журналистике? Пока судит как читатель, которому не все ясно в статье. А может, Ася слишком привередлива для читателя? Или ее обуяла зависть и сомнения: получится ли у нее самой так написать?

И все-таки здесь что-то не то и не так. Если статью пропустили, то и Антон Правдин не должен был пострадать. А если его ушли – и это в лучшем случае, – значит, статья неполная, и Зацепин или даже сам Крокодил Гена ее основательно поправили. Следопыт же признался, что ополовинил статью. Нет, никак не может быть, чтобы Антон Правдин пострадал из-за какой-то там статьи. Да и пострадал ли? Не слишком ли разыгралось Асино воображение?

В кабинет заглянул пожилой водитель Сергей Николаевич, махнул рукой и тут же скрылся. Ася спрятала документы в сейф и последовала за ним. Ей казалось, что страх сковал не только тело, но и мысли. Как она теперь будет общаться с ужасно злобным следователем, который заранее видит в ней досадное препятствие? Наверняка он раздавит Асю своим сапожищем как козявку и даже не заметит этого.

И тут же ей вспомнилась детская песенка про бедненького зелененького кузнечика, который сидел себе в траве и не трогал даже козявку, но пришедшая лягушка бедолагу все же съела. Ну и что? Козявку-то она не тронула. Может, потому что проглотила ее еще до кузнечика? Караул, спасайся кто может!

Ася почувствовала, как ей очень захотелось домой, к мамочке, от которой еще утром она сбежала.

Сергей Николаевич довез Асю до загородного дома Берлицкого в ближайшем пригороде столицы. Ничего особенного, дом как дом: два этажа, высокий кирпичный забор, автоматически открывающиеся ворота. Их особняк в Барвихе выглядит даже солиднее. Правда, у них охранника возле ворот нет, так как дом на сигнализации.

Странно, что у такого большого человека, как управляющий банком, столь скромное жилище. Или это маскировка от излишне любопытных? Наверное, за границей у него настолько роскошные апартаменты, что под стать только царствующей особе.

Асю встретил охранник с непроницаемым лицом. Проверив документы, смерил девушку злобным взглядом. Она чувствовала, что этот верзила с трудом сдерживает желание высказать все, что думает об Асе и газете, представителем которой она является. Но самая главная встреча еще впереди, поэтому Ася пропустит мимо ушей невысказанные ругательства охранника и – хочешь не хочешь – приготовится отвечать за последствия всех прежних разгромных публикаций теперь уже ее газеты.