– Не знаю. Может быть. Поедешь на место происшествия ты. Я пока никому не хочу об этом говорить, так как история с его гибелью непростая.

– А с меня полицейские шкуру не спустят?

– Непременно спустят. Но ты держись. Я сейчас сделаю один звонок. – Зацепин набрал номер. – Василий Степанович? Доброе утро… Да, это я… Да, знаю и очень сожалею о случившемся… У меня работа такая… Нет, я не перешагиваю ни через чьи жизни… Согласен… У меня к тебе просьба… Да, ты угадал… Нет, я не коршун… и не гриф… и не падальщик… и не проститутка… Да нет же! Я не обижаюсь, раз Берлицкий мертв. Но если выяснится, что публикация здесь ни при чем, тебе придется извиниться за свои слова… Договорились. Так вот, я посылаю к твоим архаровцам новенькую, она всего второй день работает… Ну что они у тебя, совсем, что ли, неуправляемые?.. Я тебя очень прошу, пусть твой следователь поговорит с моим журналистом… Фомушкина Арсения Антоновна… Хорошо. И попроси его, чтобы повежливее, не нужно ее пугать негативным отношением к прессе. А то мне скоро работать будет не с кем…. Нет, пусть привыкает, – Зацепин глянул на Асю, – трудности закаляют… Нет, она не сломается, я в нее верю. Спасибо… Да, через пару часов. – Зацепин положил трубку и взглянул на Асю. – Ну что – поедешь или другого кого послать?

– Конечно, другого, – тут же согласилась Ася.

– Теперь Антон Правдин у нас – ты. Потому и ехать тебе.

– Но они же об этом не знают.

– Вот и хорошо, что не знают, иначе не сносить тебе головы. – Он достал из сейфа папку. – Вот здесь все документы по статье, черновики, наброски. Я в правоохранительные органы передал пока только копии, оригиналы могут понадобиться в суде, если кто-то попытается привлечь нас за клевету. В общем, сама разберешься. И газету со статьей туда же положил. Папку храни как зеницу ока. В твоем кабинете сейф, там оставь. – Он передал Асе ключ. – От сейфа. Ключей всего два: один у меня, другой теперь у тебя. Через час наш водитель, Сергей Николаевич, зайдет за тобой и отвезет на место происшествия. Возьми фотоаппарат – он в сейфе, – а также блокнот, микрофон. На месте найдешь следователя Следственного отдела… – Зацепин посмотрел записи, – Ростоцкого Бориса Ивановича. Будешь работать с ним. Если, конечно, он сразу тебя не отправит куда Макар телят не гонял. Но ты будь настойчива, потому что не милостыньку пришла просить, а делать свое дело. Поувереннее себя веди, с чувством собственного достоинства. Хоть что-то из него вытяни и тут же назад, чтобы заметка вышла в завтрашней газете.

Ася помедлила. Ей так не хотелось идти туда, где страшно и где ее собираются встретить как врага.

– Мне понравилась статья. Он всегда так писал?

– Антон писал гораздо лучше. Не понимаю, что с ним произошло на этот раз. Если бы не актуальность статьи, я бы ее не пропустил. У нас каждая минута на счету. Чуть зазеваешься – и время упущено, материал устарел и уже никого не интересует. Нет, на этот раз Антон Правдин не оправдал моих надежд.

– Но почему?

– Журналист, проводящий расследование, словно истинный следопыт, должен вести за собой читателя, знакомя его со всеми деталями расследования. От обнаружения фактов, обозначения связей между ними, формулировки и описания проблемы. Затем уже выдвигать версии. Следует постепенно подводить возбужденного от нетерпения читателя к истине, которая может быть только одна.

Зацепин помолчал, видимо, размышляя о чем-то своем. Ася тоже притихла, словно прислушиваясь к своим мыслям.

– Хотя истину вряд ли можно описать словами, – задумчиво произнес Зацепин. – Потому что она всегда находится где-то между строк. И в тишине. Так как слова у всех свои, и их много. А тишина – одна на всех, как и истина. – Он рассеянно взглянул на Асю. – Нет, не такой я хотел увидеть эту статью. Не такой. Думаю, что ты будешь писать лучше. Если сразу не получится, я подскажу, как надо. Ты станешь лучшей из лучших.

– Хорошо бы.

– Это твое первое задание. Ничего особенного, просто изложить факты простым, понятным для читателя языком. Это не журналистское расследование, а констатация свершившегося события. И не путай обычное отражение происшествия, даже такого, как чья-то смерть, с журналистским расследованием. Не повторяй ошибок Антона Правдина.

– А что он сделал не так, когда выполнял задание?

– Слишком много взял на себя, а пупок-то и не выдержал – развязался. Этот смельчак решил, что может менять данное мной задание по своему усмотрению. Например, делать из явного врага героя, описывая во всей красе его мнимые подвиги.

– Я не поняла, из кого он сделал героя в своей статье?

– Из своего осведомителя, который предоставил ему необходимые для расследования материалы.

– А разве он не герой, что не испугался выдать расхитителя чужих денег?

– Когда тебе предлагают воспользоваться какой-то информацией, сначала следует проверить, не провокация ли это.

– Разве материал для его расследования был провокационным?

– В большой степени.

– Тогда почему ты допустил, чтобы статью опубликовали? Потому что решил стать первым?

– Ох, и язычок у тебя! А с чего ты решила, что я пропустил всю статью? Почти половину пришлось убрать.

– А я-то думаю, почему в статье словно чего-то не хватает, местами одни намеки.

– Все материалы по этому делу переданы следственным органам. Вот они и будут делать окончательные выводы. И наказывать кого следует. Наша задача – поставить в известность общественность, что мы и сделали. Вернее, мы сделали больше: снабдили правоохранительные органы уликами против расхитителей чужой собственности. Поэтому, берясь за любое дело, сразу определись, на чьей ты стороне. Чтобы не метаться, как сама знаешь что, от одного берега к другому, не решаясь, к какому пристать. Точку зрения противника, конечно, тоже надо иметь в виду, но не забывать при этом, из чьих рук кормишься.

– Ты хочешь сказать, что расследование заведомо должно быть зависимым?

– Наоборот, ты будешь заниматься самыми независимыми расследованиями, какие только возможны, но исходя из тех фактов, которые у тебя будут.

– А если эти факты окажутся из не совсем достоверных источников? Ты же сам сказал, что мы не знаем, зачем их нам подсунули?

– Оса, ты торопишься и ставишь телегу впереди лошади. В ходе расследования, конечно, всякое случается, но зачем же заранее переворачивать факты и события с ног на голову? Ты хотя бы начни работать, составь план действий. А уже потом, когда будет виден хоть какой-то результат, примешься делать выводы. Информация и в самом деле может не подтвердиться. Или результаты расследования не позволят прямо возложить ответственность на кого-то конкретно. Имей в виду, что могут возникнуть криминальные и трагические ситуации, которые появляются как результат стечения обстоятельств. Предвидеть все невозможно. Тогда и будем решать, как поступить с полученным материалом дальше. Тебе все понятно?

– Нет, конечно… Но я разберусь.

– Оса, прошу тебя только об одном: прежде чем куда-то сунуться, посоветуйся со мной, так как это может быть совсем небезопасно. К тому же как человек более опытный и собаку съевший на этом поприще…

«Бедная собака», – подумала Ася.

– …я подскажу, как получить те же факты из более безопасных источников. Ключ от кабинета у тебя, иди, готовься к поездке. И ни одна душа не должна заподозрить, что ты работаешь под прикрытием. Все ясно?

– По-моему, ты перестраховываешься.

– Приходи немедленно, как только возникнут вопросы. Сама, без моего ведома, никуда не суйся. Твоя безопасность для меня превыше всего. И еще: если посчитаешь, что ты эту работу в гробу видела, я пойму и не обижусь. Будешь рядовым журналистом, специализирующимся на происшествиях. Как Мария Ивановна до тебя.

– И тогда благополучно доработаю до пенсии?

– Все мы когда-нибудь до нее доработаем… Если нам повезет. Постарайся не оставлять на рабочем столе важные документы и черновики, которые могут попасть на глаза кому-нибудь еще. Все клади в сейф, а ключ бери с собой. На твоем персональном компьютере должен быть пароль, чтобы никто, кроме тебя и меня, не мог узнать, над чем ты сейчас работаешь.