Последние слова Карина прошептала вслух.

— Ты о чём? — спросил Роман.

— Как бы тебе сказать… Электра… После нашего побега с острова на планете Харм она ни с кем больше не занималась любовью. Только со мной! — выкрикнула Карина, резко повернувшись к брату. — Она так и говорила: мне без разницы, с кем я и как я, но она любит только меня, и больше ни с кем у неё не будет секса!

Роман выглядел ошарашенно.

— Сестрёнка, если бы я тебя знал чуть хуже, то я бы тебе поверил, — произнёс он. — С каких это пор ты начала окружать себя друзьями и подругами, которые дают обет верности? И по отношению к кому? К тебе, которая готова соблазнить половину населения всех семи Секторов!

Карина немного успокоилась. Совсем немного.

— Действительно, в это трудно поверить. Но Электра — она такая… Была такая. Роми! Я схожу с ума от обиды на неё… и на тебя. Хотя и понимаю, что это глупо!

Но с этими словами она шагнула к брату, крепко обняла его и спрятала лицо у него на груди. Роман ласково положил свою правую ладонь ей на голое плечо. Так они и стояли неизвестно сколь долгое время, пока мимо них не прошли Гор Инскип и Вера.

— Вы же вроде бы ещё не прощаетесь? — спросила Вера, углядев слегка покрасневшие веки Карины. — Торопиться никуда не надо, сегодня весь наш коллектив приглашён на вечеринку у океанологов.

— Я хочу кого-нибудь трахнуть, — сказала Карина тихо.

— Вот видишь, — усмехнулся Роман.

• • •

На Эсмеральду Карина вернулась одна. Электра осталась на Чандрасекаре. С Романом, в числе его подружек, порхающих по оранжерее, словно бабочки. Счастливый взгляд, который Электра бросала на Романа, Карина просто не могла выносить. Она чувствовала себя оглушенной, обокраденной, да что там говорить — преданной ближайшей подругой.

— Карина, солнышко, ты представляешь, — щебетала Электра, нежно обнимая её, — когда я с Романом, то словно бы с тобой. Вы даже ласкаете меня одинаково… У вас даже кожа пахнет почти неотличимо. Когда я закрываю глаза, то представляю, что он — это ты… Только с членом.

Эти слова, словно капли раскалённого металла, капали на сердце инспектора Травиц. А Фламенко даже не чувствовала ни малейшего угрызения совести — да и с чего бы?! Просто с ней что-то произошло, и она теперь точно так же раскрепощена и свободна, как и Карина. Которую она точно так же нежно любит и хочет… Вот только почему Карина так холодна сейчас?

А Карине хотелось смеяться и плакать, когда она улетала с Чандрасекара. Не в первый раз она собиралась оттянуться на этой чувственной планете как следует, и не в первый же раз покидала её без единого сексуального приключения, которое принесло бы ей наслаждение. «Не моё это место», — прошептала она, отключая туннельную связь после старта.

…Комиссара Дарича редко видели в растерянности его подчинённые. А если и видели, то вряд ли могли догадаться об истинных причинах его замешательства. Но Карина отлично знала, в чём дело. Во-первых, лорд Сакс. Было плохо понятно, что с ним делать — этот от рождения слабоумный тип после терапии, проведённой над ним на Чандрасекаре, поглупел ещё больше, насколько это было возможно. Дарич теперь владел такой информацией о положении дел в руководстве Секторов, что мог бы при случае и сам завязать неслабую интригу… Только зачем? Так что пришлось лорда Ф.Ф. временно изолировать от общества и предоставить ему вдоволь девушек и наркотиков. За ним всё равно рано или поздно кто-нибудь пожалует.

Во-вторых, отправленный в свободный полёт корабль… Комиссия, жаждавшая получить в свои руки живой биоматериал, нашла лишь набитую полуразложившимися зелёными трупами консервную банку. Разумеется, Лейда погибла тоже — Карина могла бы порадоваться, если бы узнала, что ей разорвали живот руками. У Дарича спросили строго — а не ваш ли лейтенант приложил руки к такому безобразию? — на что комиссар чётко ответил: нет, ни в коем случае! Инспектору Травиц, конечно, надо было сделать жёсткое взыскание, но за что, на самом-то деле? Задание выполнено, пусть с некоторыми издержками, но результат получен, а это главное…

— Как насчёт нашего разговора по туннельной связи? — спросил комиссар после долгой и — надо сказать честно — нелёгкой беседы. — Я имею в виду твоё желание пройти психокоррекцию.

Карина задумалась. В тот момент, когда она заявила об этом, ею, по всей видимости, овладел приступ непонятной слабости. С другой стороны, она понимала, что так нельзя. Старый «винокур» был прав — с такими, как у неё, девиациями в полиции делать нечего.

— Вероятно, она мне может понадобиться, — сказала Карина.

— «Вероятно»? То есть уверенности у тебя особой нет на этот счёт? Говори чётко и однозначно — желаешь пройти коррекцию или нет?

Карина приоткрыла губы, чтобы что-то произнести. Видимо, она готова была принять решение.

Но Радован Дарич её опередил.

— Слушай внимательно. Я против того, чтобы ты проходила коррекцию. Понимаешь? Я не хочу, чтобы один из лучших моих сотрудников потерял те качества, которые помогают ему блестяще выполнять задания.

Карина молча выдохнула.

— Поэтому, если ты скажешь «да», следом ты напишешь рапорт на перевод тебя из отдела Б-12. Куда угодно. Я слышал, что ты хотела заниматься грязной бытовой преступностью?.. Благородное желание. Тем более что домашними насильниками заниматься никто особо не рвётся. Но это — не твоё. Твоё место у меня в отделе… Ты согласна?

— Согласна, пан комиссар, — отчеканила Травиц.

— Отдохнуть желаешь? — спросил Дарич после небольшой паузы.

— Желаю, — произнесла Карина. — Только не очень долго. Двух недель мне хватит.

— Могу помочь с вылетом на…

— Тхай Вонг? — улыбнулась Карина, тряхнув длинным каре тёмных волос. — Спасибо, но я выберу что-нибудь другое… Хочу на какую-нибудь игру слетать. Вроде как на планете Харм.

— Не уверен, что сотрудникам полиции Взаимодействия есть смысл заниматься такими вещами, — проворчал комиссар.

— Тогда Тхай Вонг, — сказала Карина, вставая. — Разрешите идти?

— Пожалуй, разрешу, — усмехнулся Дарич, с наслаждением разглядывая точёную фигурку своей необузданной подчинённой.

• • •

…В холле управления она вдруг столкнулась с сотрудником по имени Мартин. Молодой полицейский приметил её и сразу же заторопился к ней. И, как оказалось, не просто так.

— Привет, — сказал сержант.

— Здравствуй, Мартин, — ответила Травиц.

— Кантари тебе тоже передаёт привет. И просила кое-что передать…

— Что именно? — заинтересовалась Карина.

— Вернуть кое-что, — сказал Мартин, вынимая из кармана… чулок. Обычный женский чулок, какие в наше время можно создавать чуть не из воздуха. Но Карина отлично поняла, что не из воздуха он возник. И что это…

— Нет, это не тот самый, — улыбнулся Мартин. — Я сделал всё точно так, как ты говорила тогда. Кантари была в восторге. Это — её. Она потом надевала чулки, и мы занимались с ней… Уже после того, когда мы… в общем, поняли наконец, чего нам не хватало раньше, и что нам друг от друга надо. Кантари очень просила подарить его тебе, как только тебя увижу.

Сержант пропустил лёгкую ткань между пальцев и протянул её Карине. Чёрт возьми!

— Подойди сюда, — сказала она ему.

Сержант послушно подошёл.

— Придержи меня… Вот так.

Лейтенант Травиц скинула с левой ноги туфлю, прямо на глазах у Мартина и у других, кто проходил в эту минуту через холл, приподняла подол форменной юбки и одним движением стянула свой чулок, который сейчас был на ней. Приняв у Мартина, поддерживающего её за талию, другой, не спеша расправила его, закрутила верхние края и принялась надевать, вытянув ступню и оглаживая ладонями голень, коленку и бедро до самого верха. Тихо щёлкнув краем чулка, оправила юбку и ловко обулась.

— Теперь можешь отпустить, — произнесла она. — Спасибо.

— Нет, это тебе спасибо, — произнёс сержант.

Свой чулок Карина скатала и спрятала в карман. Не обращая внимания на тех, кто с удивлением наблюдал только что случившуюся сцену, вышла на улицу, испытывая странно приятное ощущение на коже левой ноги, словно бы её гладили ладони Мартина и Кантари.