— Ты чего вообще пришел? — спрашиваю мрачно.

— Там это, парни из полицаев интересовались, как ты. Говорили, их главный страшен в гневе, их самых тоже наказали, лишили стипендии и на дежурства дополнительные до конца учебы заставили ходить.

— Да что ты говоришь, — не удерживаюсь от иронии в голосе, пока разматываю руку и показываю конечность в засохшей крови, — дежурства и лишение стипендии… Какие же страшные наказания, по сравнению с моим, правда?

С обрубка торчит кость, кости обычно первыми отрастают, сейчас кость торчит на сантиметр выше отрубленной плоти. Где-то еще месяца два-три рука будет болеть, кажется, такое состояние называется фантомной болью. Части тела уже нет, или ещё нет, но я продолжаю ее чувствовать. Зрелище не для слабонервных, вот и Костромской позеленел мордой лица и убежал в сторону туалета. Женского, правда, судя по крикам и мату, но ему так и надо.

— Дверь! — стону, в который раз проклиная уже эту деталь интерьера.

В этот раз никто не приходит поглазеть на меня, так что приходится подняться с кровати и по стеночке к двери подойти. Как-то хреново мне, голова кружится, тело обессилено. Неужто так сильно растратила свои силы, когда с магом боролась? Или это нервное, из-за некроманта?

От воспоминания о нем больно кольнуло в груди. Когда же он исчезнет с моего сердца?

— Клара? — опять слышу это слово — вопрос и уже скриплю зубами.

— Твою же налево, что? — резко вскрикиваю, до двери не так уж много осталось, а мне уже и сил нет до нее дотянуться.

— Помочь? — спрашивает Нальнар, выйдя из-за двери.

Мы встретились взглядами, затем это длинноухое создание покраснело по круче помидор, сняло с себя рубашку и, не спрашивая ничего, накинуло ее мне на плечи. Это действие у меня вызывает смешанные чувства. С одной стороны, я рада, что он не пошел блевать, как Костромской, с другой меня мучает чисто бабский вопрос: он мне спину прикрыл своей рубашкой потому, что спереди совсем не на что смотреть? Вид моей груди его не смущает?!

В такой ситуации даже слов не хватило, только стянула покрывало с кровати и закуталась с ног до головы в него. Правда рубашку ему не вернула, на эльфа без рубашки приятно смотреть, хотя и тощий и мышц нет совсем. Эх, хилые мужики пошли с последнее время, да еще и с чернотой в сердце.

Опять вспомнила о некроманте, опять чувствую себя плохо. Присаживаюсь на кровать, смотрю на эльфа с грустной улыбкой.

— Что ты хотел, Нальнар? — спрашиваю, смотря на него снизу вверх.

— Что случилось с твоим пальцем? — а я думала, он этого не заметил.

— Ерунда, — прищуриваюсь, мне не хочется об этом говорить, — я понесла заслуженное наказание.

И дело тут не в пальце, моё наказание больше чем какое-то физическое увечье. Можно сказать, я так наказала себя, за чувства, за надежду, что хранила глубоко в сердце. У нас с некромантом просто не могло все кончиться по-другому.

— Наказание, — повторил эльф еле слышно со странным выражением лица.

— Уж не собрался ли ты мстить за меня, мой эльфийский принц? — не скрываю иронии, говоря эту банальную фразу.

— Слишком много чести для такой как ты, — даже зубки показало моё сокровище.

— Да что ты говоришь?! А какая я? — позволяю себе улыбнуться, приподнимаюсь на ноги и делаю к нему шаг.

Касаюсь его красивой бархатной кожи на щеке, своей грязной рукой с отрезанным пальцем. Провожу кончиками пальцев по его пухлой нижней губе. Представляю на мгновение, что касаюсь так не эльфа, а его. Это сравнение делает больно мне, лучше бы Нальнар не терпел мои касания.

— Какая я в твоих глазах? А в глазах остальных? Думаешь, мне есть дело до остальных? Есть дело до всех грязных слов, что бросают мне в спину, потому что в лицо боятся? — шепчу, хватая его за руки, для того чтобы не упасть.

Голова кружится, слабость усиливается, но я еще могу стоять. Могу смотреть в его зеленые глаза, и делать вид, что не понимаю чувств, отражающихся в них.

— Клара, ты…

— Клара? Ты сегодня на практику пойдешь? Там парочку парней из полицаев, тебя на свидание позвать хотят! Все наши хотят увидеть, каким способом ты их убивать будешь за это.

Сегодня специальный праздник в году: посети Кларину комнату не вовремя?

— Нальнар? — выпалила Лили в полном шоке.

Вот представляю, как это смотрится со стороны. Стоит себе эльф без рубашки, я его за руки держу. Да еще и покрывало на пол упало, и кроме рубашки на моих плечах ничего нет.

— Вы бы дверь прикрыли, что ли, — ляпнула красная Лили и мигом так побежала новый слух по училищу доносить.

— Лили! Ты не так поняла! Лили, стой! — закричал эльф, вырвал свои руки из моих, и побежал за ней.

Без опоры потеряла равновесие и упала на скомканное покрывало, заливаясь смехом.

— Дверь! — крикнула, все еще хохоча, так и не добравшись до нее, что бы закрыть.

— Почему ты смеёшься? — вернулся мой герой любовник.

— Потому, что мне смешно! — отвечаю ему очевидную вещь.

— Что смешного в том, что Лили слух о нас по всему училищу разнесет? Тебе все равно? — еще и злится, что я не переживаю за это совсем.

— А почему это должно меня волновать, эльф? Ведь стыдно будет только тебе. До чего же все мужики одинаковые, даже смешно, честное слово.

— Действительно, чего тебе бояться, у тебя ни репутации, ни семьи, ни обязательств. Что может сделать тебе какой-то слух? Ничего, ибо ты и без него никто.

Зря он так, по больному режет. Хочу призвать ауру, хочу напугать его и с ужасом понимаю, что не могу. Моя злость и боль не выражается в нее, ее просто нет. Даже тогда, в кабинете некроманта, ее не было, когда я разозлилась, тогда не заметила этого, а теперь мне это кажется странным. Что со мной происходит? Опускаю взгляд в пол, чувствую себя бессильной, мне это не нравится. Сжимаю рукой деревянную ножку кровати, а она даже не трескается. Что это такое? Это не нормально, так не должно быть! Куда делась моя сила и аура? Почему я не могу ими пользоваться?!

— Клара? — слышу эльфа, он становится на карточки и нерешительно протягивает ко мне руку.

Это действие отрезвляет меня, заставляет перестать думать о том, куда делась мои силы, и надеется, что это просто переутомление, как в прошлый раз.

— Ты в порядке? — он касается моего плеча пальцами, и тут же получает от меня по рукам.

— Я не из тех женщин, которых можно жалеть, — зло говорю ему и резко поднимаюсь на ноги.

Голова кружится, почти теряю равновесие, но в последний момент имитирую это за шаг к нему.

— Говори, зачем пришел и проваливай к таким же жалким червям как ты!

— Червям? — повторяет он моё оскорбление с перекошенным лицом.

— У меня нет времени на твои препирательства, быстрее к сути дела!

Еще немного и упаду, а мне этого не хочется. Ни перед ним, ни перед кем-то еще!

— Завтра мои родители приезжают на официальный бал во дворец. Хотят снова попытаться меня женить на очередной девушке.

— А мне-то, что с этого? Посочувствовать этой бедняге? — включаю иронию, чтобы его побесить.

— Я сказал им, что уже выбрал невесту, и приду с ней.

— А я тут причем? Хочешь сделать мне предложение? — начинаю нервно хихикать.

— Хочу, чтобы сыграла роль самой ужасной в мире невесты. Настолько ужасной, что бы родители согласились на все мои условия, только бы я тебя бросил! — он улыбнулся цинично, как никогда раньше.

Бог ты мой, какой мужчина. Почему меня всегда тянет на таких подонков, а?

— А мне какая выгода с этого? — задаю резонный вопрос.

— Я заплачу тебе, сколько ты захочешь.

— Сколько захочу? — злобно хихикаю, чтобы его испугать.

Провожу рукой по его щеке и спрашиваю:

— Натурой тоже?

— Ни за что! — какой быстрый ответ, однако.

— Пожалуй, даже не обижусь на такой ответ, все-таки я не много потеряю, целуешься ты так себе.

Делаю вид, что не заметила, как скрипнули его идеально белые зубы, после этой фразы.

— Лучше возьму с тебя другую плату, сто пятьдесят золотых устроит? — спрашиваю у него с улыбкой.