Я побежала вперед несмотря на огонь, который больно обжигал, несмотря на страх, что я могу не выжить. Тогда у меня была всего одна единственная мысль: «У меня есть дети. И я должна жить ради них».

Лишь чудом снова оказавшись на улице, я увидела детей, что бежали ко мне навстречу. Я упала на колени, и дети повисли у меня на шее. Они плакали и крепко обнимали меня. Я тоже заплакала и обняла их в ответ. Лишь сейчас до меня дошло, насколько мне повезло.

***

— Потерпите немного, это облегчит боль от ожогов.

Я закусила губу, чтобы не закричать, когда медсестра снова начала наносить мне на руку мазь. По идее она должна «облегчать боль», но почему-то я не могла с эти согласиться. Когда девушка закончила, она взяла бинт и медленно перевязывала обожженное предплечье.

— Вот и все. — сказала она, закрепив бинт с помощью узла. — Вы большая молодец.

Кивнув в знак благодарности, я встала и направилась к выходу, надев на себя куртку какого-то пожарного, что приехал вместе с бригадой, которую вызвали наши соседи, заметив огонь. К сожалению, к тому времени дом уже почти догорел.

Оказавшись в коридоре, я побрела к дивану, где сидела Карисса. С одной стороны на ее коленях спал Томас, с другой — Айрин. Я присела рядом, запустила руки в волосы и посмотрела на девушку. Она смотрела на меня. Спустя какое-то время, она откашлялась и заговорила шепотом:

— Мы обе понимаем, что это значит, Америка.

Поняв, куда она клонит разговор, я кивнула.

— Он решил избавиться от нас.

Карисса закрыла глаза и откинулась на спинку.

— И выбрал для этого просто идеальное время. — Она закрыла лицо руками. — Просто все равно поверить не могу, что мой брат способен на такую подлость.

Я дотянулась до ее руки и слегка пожала ее.

— Он на все способен, не забывай.

Она со вздохом выпустила из легких воздух и осела в диване.

— Нам нужно что-то сделать. Он может повторить это.

Я улыбнулась ей, но улыбка вышла какой-то болезненной.

— Теперь у нас есть оригиналы. Это более веские доказательства его предательства, чем несчастные копии. К тому же теперь Уилл считает, что они сгорели.

— Но какой ценой эти бумаги достались тебе! У тебя теперь останутся шрамы от ожогов.

Я лишь отмахнулась.

— Пустяки! Я же все равно ношу одни платья-мешки.

Карисса раздраженно фыркнула.

— Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы ты не выбралась оттуда?!

— Карисса, не заводись, все же обошлось.

— Безответственная!

Карисса закрыла глаза и откинулась на спинку — это означало, что разговор окончен. Я тоже закрыла глаза. Я даже смогла немного вздремнуть, но из царства снов меня вырвал посторонний голос.

— Леди, просыпайтесь.

Я открыла глаза. Передо мной стояла девушка из регистратуры. Мисс Салоум.

— Леди, я могу поговорить с вами?

Я встала с дивана и пошла вслед за девушкой. Мы отошли на несколько метров, прежде чем она повернулась ко мне лицом и поправила очки. Я остановилась и попыталась привести себя такой в серьезный вид, на какой была способна в сложившейся обстановке.

— Мисс Салоум, что вы хотели сказать мне?

— Мисс Сингер, поджог вашего дома, по предварительной версии, — дело рук повстанцев. Мы сообщили обо всем Королевской семье, но поскольку Его Величество Король Кларксон и Его Высочество Принц Максон сейчас в отъезде, решение было за Ее Величеством Королевой Эмберли.

При упоминании Королевской четы я напряглась.

— Ну, и какое решение?

Девушка вздрогнула от моего тона и снова неуверенно поправила очки.

— Ее Величество решила в обязательном порядке доставить вас во дворец… — Мисс Салоум откашлялась. — Вы должны пробыть там до того времени, пока все не утрясется.

«В обязательном порядке?» Неужели они всерьез полагают, что я полечу во дворец? Ни за что! Я не вынесу такого унижения! Это уже переходит все границы.

Я нахмурилась и скрестила руки на груди.

— При все моем великом уважении к Королевской чете, я отвечаю на приглашение отказом.

Девушка явно не ожидала такого ответа и в замешательстве посмотрела на меня.

— Быть… Быть может, вам н-нужно время чтобы подумать?

— Нет, мое решение окончательно и обсуждению не подлежит! — рявкнула я.

Я развернулась на каблуках моих испачканных туфель и пошла по коридору.

Королевской семье нет до меня никакого дела! Это все фальшь и притворство. Они пригласили меня лишь затем, чтобы пресса не раздула после этого скандал — повстанцы напали на дом бывшей Избранной, а королевской семье на это все равно. Это все притворство. От них нельзя ждать хотя бы грамма правды и честности!

Сразу возникает вопрос: почему я так отрицательно настроена по отношению к Королевской чете? Ответ прост. Я ненавижу Короля. В том, что со мной происходит сейчас виноват он. Он купил Уилла, чтобы тот женился на мне любыми способами. А после свадьбы укрощал меня, как следует, чтобы я больше даже пикнуть ничего не могла, а взамен мой любимый муж получает должность в Совете. Идеальная стратегия.

Именно это было в той распечатке, что я читала изо дня в день. Почему я это делала? Все просто — я напоминала себе, кто мой враг, кто виноват в том, что у моих детей нет любящего отца, нет братьев и сестер. Я ненавижу и Уилла, и Короля настолько, что будь у меня оружие, я непременно убила бы их обоих, забыв про весь риск.

Это по их вине Максон играет, учит, черт возьми, видит каждый день ребенка от другой девушки, в это время даже не подозревая о сыне, о дочери! Их родной отец мог бы спасти Айрин от этой чертовой болезни! Он нашел бы докторов, лекарства, что-нибудь, что могло бы помочь!

Не зная, куда деть свою ярость, я бью кулаком по стене, и его мгновенно пронзает острая боль. Слезы текут по щекам, я закрываю рот рукой, сдерживая рыдания, что разрывают грудь. Хочется забиться в самый дальний угол и там выплакать всю свою печаль. Но я лишена даже этого!

Я живу в рамках статуса, который ношу. Оступлюсь — придется понести наказание.

Я пытаюсь выровнять дыхание, попутно вытирая слезы. Вернувшись на диван, я села на самый край и посмотрела сначала на Кариссу, что неподвижно спала, потом на детей. И Айрин, и Томас, словно специально стараясь, дышат в унисон. Я погладила Томаса по голове, и он, сонно засопев, проснулся.

— Мама? Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? Скажи кто это, и я побью его! — Он воинственно показал кулак.

Я рассмеялась и поцеловала его в макушку.

— Нет, милый. Меня никто не обидел. — Он смотрел на меня большими глазами, точь-в-точь, как у отца. Я крепко обняла его. — Я люблю тебя, милый.

Томас обхватил меня своими ручками.

— Я тебя больше, мам.

Его слова вызвали у меня слезы, которые я поспешно вытерла. От наших голосов проснулась Айрин. Она потерла глаза и посмотрела на нас. Потом встала и, подойдя к нам, обняла. Оторвавшись, она посмотрела сначала на Томаса, потом на меня.

— Мам, у нас больше нет дома? — Она растерянно смотрела мне в глаза, надеясь на отрицательный ответ.

— Да, моя милая. У нас больше нет дома, мы будем жить у бабушки.

Томас встал и подошел к Айрин, взяв ее за руку, он отвел ее в сторону, и они сели на соседний диванчик. Спустя минуту Айрин улыбнулась и они стали играть в какие-то игры с пальцами.

— Жить у бабушки? Ты смеешься? — возмущенно сказала Карисса.

— Королева приказала явиться во дворец, чтобы пожить там «пока все не утрясется».

Карисса округлила глаза.

— Ты что, серьезно?

Я закатила глаза.

— Серьезней некуда.

— Но… но как ты узнала о ее приказе?

— Мне об этом сообщила девушка из приемной.

Карисса поерзала от нетерпения.

— Ну, и что ты сказала?

— Я сказала то, что должна была.

— Ты согласилась?

Я посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

— Нет. Я отказалась.

Карисса от удивления открыла рот.

— Ты совсем с ума сошла от своей гордости? Ты хоть сама-то подумай, все эти люди виноваты во всем, что происходит с тобой, но ты даже не делаешь ничего, чтобы они хоть как-то за все заплатили!