Я пыталась найти в ней изъян, какую-то ошибку, но безрезультатно. Я заметила, что постепенно начинаю нервничать из-за всего того, что сейчас происходило. Карандаш уже был готов сломаться от моей хватки.

— Что такое агератум? — очередной голос из-за спины привлек мое внимание.

Я медленно отложила блокнот, пытаясь совладать с раздражением. Если это снова Марк, на этот раз ему не поздоровится.

— Что на этот раз? — я резко обернулась и замолчала.

Передо мной, буквально в метре, стоял Максон, недовольно нахмурив брови. Перед любым другим человеком я непременно бы извинилась, но сейчас я сверлила взглядом короля Иллеа. Подумать только, какое неуважение! Он не имеет права сейчас злиться на меня за то, что я на него накричала, незачем меня было отрывать от работы.

— Я понятия не имею, что такое агератум, — я пожала плечами и, снова взяв в руки блокнот, собиралась удалиться.

— Подождите, — окликнул меня Максон.

Я встала как вкопанная, на секунду очарованная его голосом. Медленно обернувшись, я склонила голову набок:

— Да?

Мой голос оставался холоден, что было странным с моей стороны, ведь еще каких-то два года назад я не хотела оставлять его, не хотела Италии и всех этих перемен, но была вынуждена. И не жалею о своем выборе. Все мы получили шанс начать новую жизнь, без интриг, без угроз, полную покоя.

— Прошу прощения, что напугал вас.

Я тут же против воли скривилась.

— Вы меня не напугали. Я не из пугливых.

На что король лишь усмехнулся. Ухмылка разогрела во мне новую вспышку раздражения. Было действительно необычно называть его «королем». Я запомнила короля Иллеа, как вечно недовольного, хмурого, отвратительного человека, от которого исходила недоброжелательная аура. Настоящий король абсолютно не походил на своего отца, пусть я пока и не видела улыбки, только лишь неуверенное подрагивание уголка губ, от Максона словно исходил приятный свет.

Странно, что я настолько сжилась с ролью абсолютно другой девушки, что появилось ощущение, что я именно сегодня и познакомилась с Максоном, будто не знала его раньше, не любила. Быть может тому виной, что я сама кардинально изменилась: по-иному держалась на приемах, не убегала в дальний угол и не скрывалась, ничего подобного, я старалась поддержать разговор, завела подруг и друзей, стала терпимее к окружающим. Разве что только мои вспышки гнева не удается обуздать. Это гиблое дело, не думаю, что эту черту кто-либо когда-нибудь сможет одолеть.

— Теперь я могу идти? — всем своим тоном я показывала, что меня разговор с ним абсолютно не интересует.

Максон немного разочарованно бросил на меня взгляд, а затем, коротко кивнул. Я схватила со столика брошенный карандаш, прижала к груди блокнот и направилась к выходу. Мои каблуки звонко отбивали дробь при каждом шаге. Перед тем, как открыть дверь и выйти, я обернулась и взглянула на Максона. Он смотрел мне вслед с грустью, но, очнувшись и заметив, что мой взгляд направлен на него, сам поспешил удалиться из зала, через дверь, находящуюся в другом конце комнаты.

Я вздохнула и тоже вышла. Меня еще ожидала куча работы.

***

Мне понадобилось несколько минут, чтобы привести свои мысли в порядок. Я не знала, что мне теперь делать с тем, что я узнала. Крисс — северянка. Рассказав обо всем Максону и тем самым разоблачив ее, я очерню ее и все будет выглядеть так, будто я просто решила сбросить соперницу с дистанции. Но это не так. Я хочу, чтобы Максон знал, что я люблю его.

Что-то в этот момент заставило меня подняться с постели и покинуть комнату. Хотелось увидеть Максона.

Я заподозрила что-то неладное, когда у подножия лестницы, ведущей на третий этаж западного крыла дворца, не встретила ни одного гвардейца. Как всегда, любопытство взяло надо мной верх и я, стараясь шагать как можно тише, поднялась наверх. В коридоре было пусто, и я пошла в направлении, где, в моем понимании, должна была быть комната Максона.

Внезапно, на углу коридора я услышала негромкие голоса. Я, незаметно выглянув, увидела короля в обществе какой-то женщины, скорее даже девушки. Судя по выражению лица короля, он был напряжен. Видимо, разговор состоялся не самый приятный. Девушка стояла ко мне спиной. Но в голове тут же промелькнула мысль, что она похожа на миниатюрную куколку — невысокая ростом, длинные светлые волосы, ниспадающие на спину, фарфоровая кожа — будто ангел во плоти.

И снова неведомые силы заставили меня, вжавшись в стену, прислушаться. Девушка едва слышно хныкала, тоненьким голоском. Услышать я смогла лишь конец фразы, но сразу поняла, что король рассержен:

-… допустила оплошность! — немного отдышавшись, он добавил — Ладно, отправляйся к себе.

… и голос его звучал уже спокойнее и… нежнее?

— Но?.. — голос девушки был осипшим от слез. — Мне не угрожает казнь?

— Дороти, — совсем нежно обратился король. Дороти? Нежность? — Я обещаю, что найду решение этой проблемы, нам не стоит обсуждать это здесь — и у стен есть уши.

Девушка едва слышно хлюпнула носом:

— Мне страшно…

От ледяного едва уловимого голоса короля даже у меня едва не остановилось сердце:

— Отправляйся к себе.

Послышались шаги, и я, запаниковав не на шутку, стала озираться в поисках убежища, но вокруг не было ни комнатки. К счастью шаги становились все тише и удалялись в противоположную сторону. Я облегченно вздохнула и опустилась по стене, когда внезапно вздрогнула, снова уловив голос короля, теперь уже совсем рядом.

— Марксон! — рявкнул он. — От девушки нужно избавиться.

Я резко встала с пола. Сердце стучало, словно я пробежала марафон, а в глазах все поплыло от осознания того, какой разговор я только что подслушала и какие у этого могли быть последствия. Избавиться от девушки? Меня замутило, а ноги и вовсе отказывались держать. Я даже не заметила, как отступила назад и, задев бедром тумбу, стоявшую позади, уронила какую-то статуэтку.

Послышался глухой стук от удара куска фарфора об пол.

— Кто-то подслушивал нас! — и вовсе взвыл король. — Немедленно поймать!

Не знаю, откуда взялись силы, когда я со всех ног побежала по коридору. Я лишь смутно разбирала свой путь, и в голове гулко раздавались шаги — мои и, должно быть, гвардейцев, которые, к счастью, были не так близко, как я думала, — вокруг лишь мелькали отдельные картинки: лестница, коридор, картины на стенах, двери. Туфли я потеряла где-то по пути.

Схватив первую попавшуюся ручку, которая мне, все же, поддалась, и ввалившись в комнату словно сумасшедшая, я упала на пыльный пол. Комната была нежилая — взглядом я поймала поблекшие обои, практически полное отсутствие мебели, пыль и паутину по углам. В голове, словно барабанная дробь, все еще раздавался стук сердца, дышать было тяжело, но я боялась издать хоть малейший вздох.

Ползком настолько тихо, насколько я могла, приблизилась к двери и прислушалась. Послышались шаги, и я внутренне сжалась, ожидая своей участи. Двое, по количеству и частоте шагов, я решила, что гвардейцев было именно двое, остановились прямо напротив моей двери.

— Пойдем, Марксон, она должна быть там, — сказал один.

Я зажмурилась и бесшумно заплакала. Я чувствовала себя такой слабой, хоть и не в моих силах было изменить хоть что-то. Уверена, участь мне уготована не самая лучшая, если собрать вместе все мои провинности перед королем. Вероятно, меня убьют, а от тела избавятся, после чего все обвинения падут на повстанцев. Или обвинят в измене короне, приписав какое-либо преступление.

Королевские интриги, вот уж что я точно не ожидала здесь встретить. Все свято верили в безграничную любовь короля и королевы, и никто даже подумать не посмел бы, что у него есть интрижки на стороне. Я оказалась в едва ли не эпицентре событий, и, если король узнает, что именно я, а не кто-то иной его подслушивал, боюсь, жить мне осталось недолго…

Но, неожиданно, послушался обреченный вздох, и шаги начали постепенно отдаляться от меня. Мои слезы прекратились так же внезапно, как и начались. Я снова прислушалась к звукам. Ничего. Я изо всех сил подняла себя с пола. Ноги подкашивались, но я умоляла себя удержаться. Я вышла из помещения, бесшумно закрыв дверь, и оглянулась.